Khristoff : Короткие истории о семье. Часть 4. Расизм.

Мой брат только переехал в США. Мама его устроила в местную школу, далеко не самую престижную в городе. Брат часто дрался, водил сомнительные знакомства. Однажды он вернулся из школы с разбитым носом. Дома была только сестра, которая, оказывая первую помощь Ваське, поинтересовалась, где это он так себя разукрасил.
- Да понимаешь, Ась - мы с пацанами, пошли в футбол поиграть и заодно вьетнамцев попрессовать, а тут эти нигеры подвернулись. В общем, они сами виноваты.
- Так вы что же, избили их?! – ужаснулась моя сестра, взращенная идеями мирового гуманизма, - и что значит «попрессовать»? Это обругать в смысле?
- Да нет, - брат даже сморщился от такой вопиющей безграмотности, - прессануть, это в смысле наддать, избить короче. А что касается нигеров, так они первые начали! Черножопые обезьяны… - брат запнулся, сообразив, что сболтнул лишнего, но было поздно.
- Васька, - торжественно объявила сестра, - получается, что ты настоящий расист. И я вынуждена буду обо всем рассказать маме.
Брат испуганно захлопал глазами, глупо уставившись на сестру. Несмотря на переходный возраст, он был послушным мальчиком, и маме вовсе не к чему было знать подробности его досуга. Поэтому, чтобы как-то себя оправдать в глазах старшей сестры, брат сказал:
- Я вовсе не расист. Но если бы ты знала, Аська, какие негры сволочи!

Кстати, никак не хочу обвинить своего брата в расизме, но видимо на бытовом уровне неприятие к черным товарищам у него все-таки имеется. Год назад вся моя семья приезжала в Москву. Мы с братом впервые за десять лет проводили довольно много времени вместе. Я показывал ему город, водил по разным достопримечательностям. Ну, например, в ночной клуб «Слава», или на концерт «Король и Шут». Брат от такой программы был в восторге, чего нельзя сказать про маму и сестру, впрочем, они и не ходили, предпочитая банальный БТ и музеи. Так вот, каждый раз встречая на улице или в метро афророссиянина, брат громко возмущался, как много их здесь стало и как они похожи на американских негров. Потом он, вдруг, без всякой логики обрушился с критикой в адрес моей обуви.
- Брат, - по-американски корявя букву «р.», воскликнул Васька, - в чем ты ходишь, брат?!
- Как в чем, в «конверсах», - ответил я.
- Но ведь в них ходят только негры!
- Да? Ну ладно, а «пуме»? – спрашиваю.
- В «пуме» и подавно ходят только негры. «Найк» - белая фирма, хотя тоже встречается уже на негритянских ногах. Ходи в «адидасах», в них только белые ходят!
Пообещав немедленно купить себе правильную обувь, мы пошли дальше, заведя разговор про машины. Я в частности, говорил брату про безвыходную ситуацию отечественного автопрома, а он мне рассказывал, врал кажется, что в Америке запросто можно купить «Лэнд Крузер» мексиканской сборки всего за 30 тысяч долларов. Мне тогда еще очень интересно стало, насколько мексиканская сборка дискредитирует флагман «Тойоты». В конце концов, разговор опять скатился к неграм. Когда мимо нас проехал Понтиак миниавтобус, я зачем-то брякнул, что наша фирма собирается прикупить такой автомобильчик. Очень он удобный и относительно дешевый.
- Не вздумай, - категорично ответил Васька, - машина полное говно. Бензину жрет много, ломается часто. И к тому же, знаешь, что означает «Понтиак»?
- Что же?
- Pure old nigger thinks it’s a Cadillac. Дошло?
- Не очень, - честно ответил я. Фраза была легкой, но произнес ее брат шибко неразборчиво.
- Короче, на русском это звучит так: «бедный старый Нигер думает, что это Кадиллак».
- Теперь понятно!
Заверив брата, что теперь ни о каком «Понтиаке» речи быть не может, мы продолжили наш путь в рок-клуб «Точка» на концерт «Коррозии металла». Уже через час, мы с радостью вопили с кучей подростков: «Эй, Нигер! Реп – это кал!». Кстати, на мне все еще были «черные» «конверсы», но в Москве о таких нюансах мало кто знает.