Никита Марзан : Вкус человека

Вкус человека

Я смотрел футбольный матч – полуфинал, когда в дверь позвонили. Я холостяк и мне приходится открывать дверь самому. Иногда я не открываю. В дверь опять позвонили.

Все зависит от моего настроения. Я ведь никого не ждал. Там может быть кто угодно. Даже убийца.

Хотя я живу в центре огромного города. Улицы залиты электрическим светом. В вестибюле сидит крепкий консьерж. На моем этаже несколько квартир и, наверняка, в этот поздний час все соседи дома. Да и сам я малый крепкий, в молодости любил армреслинг.

В дверь снова позвонили. Потом еще и еще раз.

Я открыл. На пороге стоял незнакомый мужчина. В светло-сером плаще. В руках у него был скрипичный футляр.

- Долго открываете, – сказал мужчина.

Он вошел, оттолкнув меня в сторону.

- Вам кого? – я заметил бурые пятна на воротнике его плаща.

- Не имеет значения, - нетерпеливо ответил мужчина. – Все люди одинаковы. Кости, мясо и кожа. На башке волосы. На пальцах ногти.

- Согласен, - я понял, что впустил психа.

Рано или поздно, но психи проникают в нашу жизнь. Потом исчезают. Иногда, забирая нас собой.

- Где тут кухня? – спросил псих.

- Может, лучше в гостиную? - предложил я, - очень интересный матч. Второй тайм.

- У вас нет телевизора на кухне? – спросил мужчина.

Забыл сказать, что, проходя мимо, он задел меня футляром от скрипки. Футляр был очень тяжелым.

- Есть, маленький, - сказал я. – Или вы хотите перекусить?

- Хочу, - скупо улыбнулся мужчина, мелькнув крепкими крупными зубами.

- Тогда я разморожу пиццу, - я указал на дверь в кухню, а сам прошел в гостиную, чтобы выключить телевизор.

Когда я вернулся в кухню, мужчина стоял ко мне спиной. Плащ висел на спинке стула. Вывернутая подкладка была в таких же засохших бурых пятнах, как и воротник.

- А я уже хозяйничаю, - сказал мужчина. – Включил плиту. И взял кастрюлю, ничего?

- Ничего, - я вынул из холодильника упаковку пива. – Хотите?

- Пожалуй, - согласился мужчина. – Все равно нужно ждать, пока закипит вода. У вас хорошая плита. Мощная.

- Да, вода закипит быстро, - согласился я. – И кастрюля хорошая. Лучшая из того, что у меня есть.

- Я разбираюсь в кастрюлях, - произнес мужчина.

- Приходилось много готовить? - уточнил я.

– Я противник жареного и запеченного, - сказал мужчина. - Если вы хотите узнать настоящий вкус блюда – его нужно отварить. Вы согласны?

- Я предпочитаю гриль, - сказал я.

- Вы курите? – неожиданно спросил мужчина.

- Бросил год назад, - сказал я.

- А женщины у вас бывают?

- Бывают.

- Часто?

- Два-три раза в месяц, - сказал я.

- И каких вы предпочитаете?

- Рыжих, а вы?

- Я таких, ну вообщем, мясистых, - сказал мужчина и изобразил руками пухлую грудь и задницу. – Кажется, вода закипает. Еще пару минут.

- Может, пока футбол? – я взял пульт от кухонного телевизора.

- Мне нужны нож и разделочная доска, - сказал мужчина, пропустив мимо ушей мои слова о футболе.

- Вот, - я достал из шкафа доску. – А нож вам гладкий или пилку?

- Давайте пилку, - откликнулся мужчина, ставя на стол скрипичный футляр.

- Вот хороший нож, - я положил рядом с доской огромный хлебный нож-пилку.

- Оп-ля, - сказал мужчина и распахнул футляр.

Внутри лежала тщательно отмытая женская нога с аккуратным педикюром.

Я поднялся со стула и снял с крючка молоток для отбивных. Ну, вот, собственно и конец истории. Пожалуй, я не буду звонить консьержу. Тяпну легонько психа по черепу и выкину в лифт.

- Если вы думаете, что я псих, то ошибаетесь, - мужчина закрыл крышку и убрал футляр со стола. – Я гений.

- Вы сделали открытие? – спросил я, удобнее укладывая в ладони рукоятку молотка.

- Да, - сказал мужчина. – Я открыл ощущение счастья.

- И в чем же оно? – я сделал несколько воображаемых ударов. Получалось неплохо.

- Известно, что люди страдают от однообразия, - убежденно сказал псих.- Люди хотят выделиться. Они тратят на это уйму времени и денег. Но можно сэкономить. И я знаю как.

- Как?

- Сейчас покажу.

Мужчина скинул ботинок, содрал носок и пошевелил в воздухе тремя пальцами ноги. Двух пальцев у него не было. Вместо них на ступне торчали два коротких обрубка.

Я ощутил тошноту.

Мужчина задрал на стол ногу и взял хлебную пилку.

- Большой палец, - произнес мужчина и провел пилкой под корнем пальца.

Желтоватая кожа разошлась легким разрезом. Появилась кровь. Мужчина отнял пилку и внимательно осмотрел зубцы.

- Неплохая сталь, - одобрил он. – Получается, как резать напильником. Долго, зато аккуратно.

Мужчина снова прислонил пилку к разрезу и сделал несколько сильных режущих движений. Сталь уперлась в кость. На столе скопилось много крови, которая подбиралась к краю столешницы. Мужчина взял полуотрезанный палец за верх и сильно крутанул. Словно шею голубю.

Меня вывернуло на лужу крови.

Мужчина выдернул из моей ослабевшей руки молоток для отбивных и, приподнявшись, шарахнул меня по затылку. Потом еще раз. Еще. Глухие удары.

Очнулся я связанным, и лежащим на полу. Мужчина сидел на мне и стаскивал с моей ноги ботинок.

- Что вы хотите? – хрипло спросил я. Горло саднило после рвоты.

- Я хочу сварить оба пальца. Один ваш, один - мой, - объяснил мужчина, дотягиваясь до хлебной пилки на столе. – А потом мы их попробуем, и вы поймете, что у каждого свой вкус, который нельзя подделать. Разве это не счастье?

- Нет, - я попробовал освободиться. Бесполезно.

- Вода кипит, - пояснил мужчина. – Пора бросать мясо.

Я почувствовал, как под большой палец подобрался холод хлебной пилки. Я закричал. А что я еще мог сделать? Умолять? О чем и кого? Угрожать? Глупее не придумать. Значит, терпеть. И я терпел. Старался не представлять себе, как отрезается мой собственный палец и его место занимает уродливый огрызок.Я кричал, прощаясь с пальцем. Я говорил ему спасибо за все, что он для меня сделал.

А потом мою ногу оставили в покое. Я чувствовал горячую кровь, текущую из широкой раны. Я видел, как псих бросил в кастрюлю мой палец. Как поставил кухонный таймер. Открыл банку. И с наслаждением пил холодное пиво.

Наконец, он развязал меня. Я с усилием дополз до шкафа и достал початую бутылку. Глотнул виски и полил ими остатки пальца. Боль притупилась.

- Вы попробуете сначала мой палец, а потом свой собственный, - мужчина стоял ко мне спиной. – Так вам лучше запомнится вкус.

- Откуда у вас женская нога? – я лихорадочно размышлял о том, как мне лучше подобраться к психу.

- Не узнали? - повернулся мужчина. На его лице стыла улыбка. – Ваша соседка напротив.

Действительно, напротив меня жила одинокая учительница музыки. Иногда, она задевала меня в лифте своим скрипичным футляром. Вот почему я помнил эти ощущения?

- Она вывела меня из себя, - буркнул мужчина, вновь возвращаясь к кипящей кастрюле. – Только я снял ботинок, как она бросилась на меня с выпущенными наружу когтями, как взбешенная кошка. Людям свойственно выбирать зло и отвергать счастье.

- Счастье быть искалеченным? – усмехнулся я, ощущая навеянную хмелем легкомысленность.

- Люди давно привыкли калечить себя, - возразил мужчина. – Шпильки, татуировки, пирсинги, силиконовая пластика. Курение, пьянки, наркотики.

- Это всего лишь развлечение, - возразил я.

- С бизнесом не веселее, - сказал мужчина, - от умственной деятельности – ослабление зрения, геморрои и неврозы. От физического труда – разрушенные суставы, дряблая кожа и туберкулез. И все ради того, чтобы выскочить, выбраться, вскарабкаться. Выделиться из толпы себе подобных. Смешно.

- И что вы предлагаете взамен? - спросил я.

- Мой рецепт прост как все гениальное, - мужчина посолил и поперчил кипящую воду. - Свари и съешь кусок собственного мяса. И ты почувствуешь свой самый настоящий и невыдуманный вкус. И нет никакого обмана, актерщины, раздвоения личности. Разве не так?

Я промолчал. Я не вступаю в бездоказательные споры. Я никогда не ел собственного мяса. Не задумывался над тем, какой у него вкус. А если задуматься?

Я сел и обхватил колени руками. Вообще, это забавно, если неожиданно для всех ты вдруг окажешься вкуснее других. Это здорово, правда? Потому что ничего и никому доказывать не нужно. Не нужно быть умнее, сильнее, удачливее. Не нужно быть красивее, черт побери. Надо просто быть вкуснее. И тогда люди начнут заботиться о своем теле. Правильно питаться, высыпаться, отдыхать. Откажутся от пагубных привычек. От черных мыслей и злых поступков. От обманов, подкупов и интриг. Потому что все это ухудшает вкус собственного мяса. А значит, мир станет чище и люди счастливее?

Я выпил еще виски.

- Мясо сварилось, - заметил мужчина и покрутил в кастрюле большой мельхиоровой вилкой. – Пробуйте.

Ступая на пятку залитой кровью ноги, я подошел к плите и заглянул в кастрюлю. В центре пенящейся воронки бульона плавали два мясных цилиндра.

- Узнаете свой? – засмеялся мужчина и на минуту наклонился над кастрюлей.

У меня мелькнула, было, мысль сунуть его голову в кипящий бульон, но скорее не от злости или страха, а из любопытства взглянуть на сваренную целиком голову. Детское любопытство.

У меня на ладони лежал мой собственный палец, и я не испытывал отвращения. Неужели я настолько себя люблю, что готов любоваться собой в любом виде? А что если бы вместо пальца на ладони лежал мочевой пузырь или моя предстательная железа? Я бы их тоже попробовал? Много вопросов.

- Начните с моего, - посоветовал мужчина, рубя свой сваренный палец на две части. – Правда, есть тут нечего, но вкус уловить можно. Кстати, обязательно попробуйте мясо любимой женщины. Если ее чувства настоящие, то мясо покажется сладковатым. Это невозможно сыграть, понимаете, о чем я?

- И много мяса вы попробовали? – я вдруг опять подумал о скрипачке из соседней квартиры и поймал себя на мысли, что она мне раньше нравилась. Я не торопился заводить с ней отношений, потому что просто переспать она бы не согласилась, а к длинному роману я был не готов. И все-таки, она мне нравилась. Интересно, а я ей?

Я приоткрыл крышку футляра. Симпатичная ступня, ухоженная. Наверное, она мазала ее на ночь кремом. И никогда не ходила по скошенной траве, чтобы не зазеленить нежные пятки. Большой палец был аппетитно пухлым, а ноготь поблескивал телесным лаком.

- Мясо остынет, - напомнил мужчина. – А эта ножка уже никуда не убежит. Сварим эти пальчики во второй заход. Я бы тоже попробовал. Она - симпатяга. Не верю я, что такая одинокая и возвышенная дамочка могла быть обычной стервой, способной сходу разукрасить лицо впервые увиденного мужчины.

- Я тоже не верю, - кивнул я.

На вкус палец гостя был похож на свиной хрящ. Хрен бы тут не помешал, но я промолчал.

- Ну, как? – спросил мужчина с интересом.

- Нормально, - сказал я.

- Теперь пробуйте свой, - сказал мужчина.

Я послушно кивнул. Во всех новых делах полезно прислушиваться к тем, кто в них уже смыслит.

Я молча жевал свой палец. Ничего необычного я не ощутил и если бы не знал, что ем самого себя, то никогда бы об этом не догадался. Не зря люди убивают себя, даже не замечая этого. А тут всего-навсего палец, пусть и самый большой.

- Ну и чей вкуснее? – с любопытством спросил мужчина.

- Мне показалось, что ваш, - сказал я, дотягиваясь до упаковки зубочисток.

- Еще бы, - довольно произнес мужчина. – Я прилагаю немало усилий, чтобы улучшить вкус собственного мяса. Ничего, вы к этому придете.

- Никогда бы не поверил, - сказал я. – Вы действительно перевернули мир.

- Да, - сказал псих, натягивая плащ, - поэтому мне нужно торопиться. Меня везде ждут, я не имею права задерживаться.

- Даже, если бы скрипачка пришлась мне по вкусу, - сказа я, подбирая молоток для отбивных, - что толку от этого? Ее не вернуть, правда?

- Ничего, поселят другую, - рассеянно сказал гость, защелкивая скрипичный футляр.

Ковыляя, я проводил его до двери. Он снова задел меня футляром. Я охнул, боль отозвалась в культе отрезанного пальца.

- Привыкните, - ободрил меня псих, и сам открыл входную дверь. – Я заметил, что вы быстро привыкаете к новому.

Я согласился.

И молча ударил его молотком для отбивных по затылку. Потом еще раз. Еще.

Меня интересовал вкус его гениальных мозгов. Я хотел их сварить и сравнить со своими, обычными. И только потом сообразил, что если я хочу сравнить мозги, мне придется доставать собственные. А как? Этому он не успел меня научить. Жаль.

Я пошел в гостиную и включил телевизор. Футбол еще шел. Счет не изменился, и я обрадовался, что не пропустил главного.