отец Онаний : Собачий рай

В собачьем раю всё хорошо. И миска полная, и будка теплая, и блохи не кусают, ан, нет, почти, блохи и в раю себе теплое местечко предусмотрели, и Paul McCartney подвывает по репродуктору:" Васк in USSR". На то он и рай, хоть и собачий.
Случилось так, что Жучка принесла сразу шесть щенков. Четыре сучки и два кобелька. А куда их девать, спрашивается. Ни кому не нужны они. Да и сама Жучка еле ноги волочёт. Соски до земли болтаются, а на них, словно ёлочные игрушки собачата висят, каплю за каплей мамкину силу высасывают. Зубки маленькие, но острые, цепкие. Пищат, когда мамка пожрать отходит. Жучка из миски лакает, а сама косит на будку, чего там пищат, сейчас, сейчас приду и вас покормлю, ненасытные.
Жучку саму чуть в молодости в собачий рай один мужик не отправил. Пьяный по деревне шел он. А тут собака на него гав,да,гав. Ну, он камень схватил и в неё кинул. Собака уклонилась, оббежала мужика и за штанину его хвать. Мужик Жучку схватил за хвост и давай ногами бить что есть мочи. Голосил на всю деревню, что на ближайшем суку эту суку,тварь повесит. Да, пьяный шипко был, вырвалась Жучка и на утёк. Отделалась парой сломанных ребер. Заросло как на собаке. Но боль ту на всю свою собачью жизнь запомнила. И страх перед пьяными, точнее разящими смрадом людьми.
Елена Петровна была женщиной тихой, учительствовала. И внимание на пополнение обратила не сразу. Жучка собака общая, а значит ничейная. Брехунья деревенская. Побрешет, да и спать пойдет. Погладить себя давала, покормить тоже. Ела за будь здоров. Но что делать с таким выводком, Елена Петровна ума не могла приложить. Во дворе у каждого своя собака имеется, а то и две. Потопить надо, пока маленькие, слепые еще. Сама не может, боязно. Она то мухи не обидит. В школе из мужчин только трудовик да физкультурник. Обоих нет уж третий день, крепко запили. На повестке дня был День физкультурника. Пили за футбол, за тяжелую и легкую атлетику тяжелую и со смрадным духом самогонку, закусывая легкими малосольными огурцами. Был еще ученик девятого класса Вовка Кожадей. Хулиган, по которому плачет тюрьма. Но всё равно ведь ребенок еще. Пришлось Елене Петровне Вовку просить. А Вовка сказал, что мол, какой базар, Елена Петровна, трояк в четверти и он хоть щенят вместе с Жучкой живьем зароет. Пришлось соглашаться на вымогательство, только чтоб без Жучки и без особого садизма.
Вовка довольный свинтил с уроков. Забежал домой, схватил оцинкованное, подбитое с одной стороны ведро. И побежал готовить щенят к отправке на, как он выразился, Черноморский флот, служить на подводной лодке. Доказательств Елена Петровна просила ей не предоставлять. Уж и так на сердце было не хорошо. Вовка своё дело сделал честно. Щенят забрал пока Жучки не было. Вывалил их словно картошины в ведро, тут же из под колонки воды на лил, а сверху двумя руками держал, пока бултыхаться не прекратили. Потом взял лопату и сотворил подобие братской могилы, на которой "не ставят крестов". Проводил "моряков-подводников" в последний путь, в собачий рай.
Вернувшись Жучка естественно не обнаружила щенят. Она оббегала всю округу, лаяла и заглядывала всем в глаза. Не побоялась в этот раз даже пьяных мужиков возле магазина. Но мужики только шамкали гнилыми зубами во рту и посылали собаку прочь.
Говорят, у собак короткая память. Повоет и забудет. Потом по-новой ощенится. Может и так, только вскорости жучка под машину угодила. А там уж лапой подать до собачьего рая, где и миска полная, и будка теплая, и блохи не кусают, ан, нет, почти, блохи и в раю себе теплое местечко предусмотрели, и Paul McCartney подвывает по репродуктору:" Васк in USSR".