Антон Чижов : Памяти Капитона

Ты знаешь, сказал я жене, я больше люблю растения, чем людей.
Она хмыкнула.
И звериков люблю, продолжал я давить на мягкое и женское.
Она хмыкнула дважды, но уже по уму.
Понимаешь, сквозил я, животные, они как дети. А растения - как мудрые старички.
Жена хмыкнула третий раз, спросила кофе, коньяку, мороженого, а потом, усевшись поудобнее, поведала мне вот что:

Морской свин Капитон был сразу беспредельщиком от натуры. Он не только жрал и срал, но и тряс клетку. Он требовал участия в судьбе, когда не жрал, или срал.
Капитон был в доле с бандой волнистых попугайчиков. Ксюшей и Арсюшей. Эти бляди реально глумились над Капитоном. Срали ему на голову в буквальном смысле, а до кучи сопровождали сие насмешками и зуботыканьем.
Капитон не особенно обижался. Он был стоиком. В том смысле, что стоял, и тряс клетку по ночам, когда не жрал раком.

Он был бойцом и реальной скотиной. Тряс клетку, ненавидел попугаев. Ненавидел людей. Он убил бы любого антропоида, выпусти его из клетки. Он выжрал бы печень и почки, обглодал щитовидку и зажевал крайнюю плоть. Но не довелось, бедолаге.
Вся семья любила Капитона. Жена прижимала его к груди, бывший муж прикладывал к голове от мигрени. Дочка тискала Капитона за муди.
Капитон был похож на еврея, сказала мне жена, сама слегка из наших. Чем, спросил я, внутренне ужаснувшись от сходства.
У него были грустные глаза и большая жопа. Согласись, это скорбно? Да, сказал я, если счастливо не женат. Дальше она обиделась, потому что.
Так что там было с этой свиньёй, спросил я, открыв вторую бутылку.
Сдох, равнодушно заметила жена, пригубляя просекко.
Может заведём аналога, спросил я, пригубляя портвейна.
Давай купим пальмочку, мирно предложила жена.
И лопух.
Так я подытожил.
А дальше вы поняли.


Капитон любил Малера и Баха. Он даже не дрочил, в отличие от меня. Нот умер на Брамсе. Или сраном Сибелиусе.