Владислав Кураш : Дуэль

Факты будут считаться чем-то постыдным, Истина пригорюнится в своих оковах, а Поэзия со своими сказками снова вернётся на землю. Картина мира преобразится пред нашими изумлёнными взорами. Из пучины морей выйдут Бегемот и Левиафан и поплывут вокруг высоких галер, как они плавали на прелестных картах той эпохи, когда книги по географии ещё были пригодны для чтения. Драконы закопошатся в пустынях, и Феникс взовьётся в воздух из своего огневого гнезда. Жуя золотой овёс, Гиппогриф будет стоять в наших стойлах, а над головами у нас будет носиться Синяя птица с песнями о прекрасном, несбыточном, о пленительном и невозможном, о том, чего нет и не будет.

Оскар Уайльд





Они встретились на перекрёстке Терезова и Воскресенской. Встреча была неожиданной для обоих.

— Давно не виделись,- сказал Валентин, засовывая руки в карманы.

— Давненько,- согласился Алексей, засовывая руки в карманы.

Их лица не выражали никаких чувств – сложно было понять, рады они встрече или нет.

Они встретились совершенно случайно. Один шёл по Воскресенской в направлении Петропавловской. Другой поднимался по Терезова на Соборную. Было двенадцать часов дня – время ланча.

Встретившись, они моментально позабыли обо всех своих делах, полностью сосредоточившись друг на друге.

Валентин окинул Алексея взглядом и отметил для себя несколько немаловажных деталей: чёрный фетровый стетсон с большими полями, как у ковбоев, и широкий серый плащ с красноречивыми глубокими карманами. Алексей сделал то же самое, заакцентировав своё внимание на байкерской бандане Валентина с костяшками и черепами и харлеевской кожаной куртке с такими же, как и у него, красноречивыми глубокими карманами.

На перекрёстке было очень людно, что немного обескураживало обоих. Стараясь не выпускать Алексея из поля зрения, Валентин посмотрел на часы Спасо-Преображенского собора.

— Может, выпьем по чашечке кофе,- предложил он, не зная, как лучше поступить.

— Давай, выпьем,- согласился Алексей, сам не зная, как лучше поступить.

Они зашли в «Чайкофф» и заказали кофе. Кафе было битком набито людьми, всё же нашёлся свободный столик. Не вынимая рук из карманов, они сели за столик друг напротив друга.

— Какими судьбами здесь?- после некоторого молчания спросил Валентин, не зная с чего начать.

— Проездом,- ответил Алексей.- А ты какими судьбами?

— Тоже проездом,- ответил Валентин.

Официант принёс кофе и счёт.

— Давно вернулся?- снова спросил Валентин, не спуская глаз с собеседника.

— Полгода назад,- сказал Алексей, не спуская глаз с Валентина.

— А я только вчера.

— Долго же тебя мотало.

За окном пошёл дождь, и в кафе набилось ещё больше людей. Чуть ли не одновременно Валентина и Алексея посетило желание закурить, но они не решились вынуть рук из карманов. На столике стоял дымящийся кофе.

— Где же ты всё это время был, в Лиссабоне?- спросил Алексей, разглядывая байкерскую бандану Валентина.

— Не только,- сказал тот, изучая ковбойский стетсон Алексея.- Из Лиссабона я уехал в Мадрид – еле ноги унёс. И месяц провалялся там в госпитале с воспалением лёгких.

— Признаться честно, я не ожидал тебя больше встретить,- сказал Алексей, продолжая внимательно разглядывать Валентина. Он всё ещё не верил своим глазам.- Я думал, ты утонул.

— Меня подобрали местные рыбаки, в трёх милях от берега,- слегка скривившись, сказал Валентин. Видно, эти воспоминания были ему неприятны.- Если бы не рыбаки, мы, вряд ли, с тобою встретились бы.

— А о Романе тебе что-либо известно?

— Нет. А тебе?

— Последний раз я видел его в Риме. Незадолго до того, как уехать домой. Но это было уже больше полугода назад. Он был очень жалок и выглядел, как бродяга. Занял у меня немного денег. Больше я его не видел. Зато видел Ангелину.

— Ну и как она поживает?

— Не знаю, но, судя по всему, дела у неё в порядке. Я с ней не разговаривал, я видел её только издалека. Она проезжала в шикарном ландо по Via Nazionale.

— Хорошо, хоть у кого-то дела в порядке,- сардонически ухмыльнулся Валентин.- Ты-то чем здесь занимаешься?

— Я постоянно в разъездах. И дома бываю крайне редко,- скороговоркой ответил Алексей. У него не было особого желания разговаривать о делах. И, тем не менее, он спросил.- А ты чем собираешься заниматься?

— Ещё не знаю. Для начала проедусь по старым знакомым. Огляжусь. Посмотрю, что к чему.

Дождь закончился, и кафе опустело.

— А я думал, что ты не вернёшься. Не страшно?- снова сардонически ухмыльнулся Валентин.

— А кого мне бояться?- впился глазами в Валентина Алексей.

— Ну, не знаю,- многозначительно ухмыляясь, отвёл в сторону взгляд Валентин. Какую-то долю секунды он не смотрел на Алексея.

— А ты, я вижу, никого не боишься,- на этот раз сардонически ухмыльнулся Алексей.

— Страх – удел слабаков,- совершенно серьёзно сказал Валентин.

— Вот и поговорили,- задумчиво произнёс Алексей.

— Вот и поговорили,- утвердительно повторил за ним Валентин.

Стараясь не выпускать Валентина из поля зрения, Алексей посмотрел в окно, на часы Спасо-Преображенского собора.

— Ну, мне пора,- сказал он, вставая из-за стола.

— Я заплачу за кофе,- оставаясь на месте, сказал Валентин.

На столике стоял остывший нетронутый кофе. Не вынимая рук из карманов, ощущая спиной на себе тяжёлый взгляд Валентина, Алексей прошёл через небольшой зал кафе и вышел на улицу. На улице он с облегченьем вздохнул и быстро зашагал прочь. Пройдя несколько кварталов, он остановился и огляделся по сторонам, но никого подозрительного поблизости не увидел. Только тогда он вынул руки из карманов, в одном из которых был снятый с предохранителя девятизарядный бразильский люгер калибра 9 миллиметров. Он жадно выкурил сигарету, постоял ещё несколько минут, поглядывая по сторонам, и пошёл дальше.

Когда Алексей вышел из кафе, Валентин с облегчением вздохнул. Посидев ещё минут десять, убедившись, что никого подозрительного поблизости нет, он вынул руки из карманов, в одном из которых был финский нож ручной работы с широким клиновидным лезвием двугранной заточки. Он жадно выкурил сигарету, рассчитался с официантом и вышел из кафе. На секунду задержавшись в дверях, он подозрительно огляделся по сторонам и быстро зашагал прочь в противоположном направлении.

Снова пошёл дождь, подгоняя одиноких прохожих, щедро поливая тротуарную плитку на обезлюдевших улицах.