а.аськин : Пчёлы

Летающая тарелка земного флота элитных ассенизаторов совершила посадку на затерянной в ебенях планете Большого Улья. Планета экспортировала мёд. Особенный мёд, что давал возможность сохранять ясность мысли и бодрость духа до конца отпущенного человеку срока, заодно продлевая его с обычных четырёхсот лет до шестисот, как минимум.
Во Вселенской Интер-Паутине недавно прошли парламентские выборы. Пришедшая к власти партия любителей пива сильно урезала бюджет налоговой инспекции. Эмиссарам-налоговикам теперь приходилось добираться к местам проверок на попутках.
Капитан тарелки Плюх махнул рукой:
-- Мы заберём Вас на обратном пути. На прочистку засранной канализации дворца Железных Яиц на Вальгалле уйдет дней восемь. Постарайтесь управиться, инспектор Хмур.
Штурман Хлюп потянулась поцеловать инспектора -- за время полёта они провели вместе не одну кучерявую ночь, но Хмур сделал вид, что не заметил.
Тарелка была оборудована по последнему слову техники прошлого века. Поэтому, как ни старался инспектор -- провонял и он сам, и весь его гардероб: ботфорты из кожи крокодайла и вицмундир с серебряными шнурками на груди.

Одну галактическую неделю назад в центральном офисе Вселенской Налоговой Службы на тёмной стороне Луны Хмур стоял навытяжку и внимал словам непосредственного начальника -- Главного Инспектора мистера Груза. Г.И., заложив руки за спину, расхаживал по кабинету, иногда от возбуждения взлетая под потолок.
-- Какая-то ебота творится на Улье, Хмур. Поступления в бюджет Вселенской Федерации снижаются вот уже сотню лет. Эти хитровыебаные пчёлы-мутанты, заключая договор о протекторате, Маткой клялись, что будут отдавать десятую часть своего ебучего мёда. Судя по вашей подозрительно гладкой роже, Вы прекрасно знаете сколько стоит напёрсток этого говна на чёрном рынке. Однако, наши осведомители уверяют, что предложение не растёт. А это значит, что или какая-то пизда перекупает мёд на Улье, или пчёлы забили хуй -- или что там у них -- на уплату налогов и жрут мёд сами. Вы проверенный бюрократ, инспектор. Руководство рассчитывает на Вашу преданность идее единства Федерации. -- Г.И. потеребил шнурки на груди Хмура. -- Кстати, Вы задержались в звании.
-- Тот случай на Голконде, сэр...
-- Хуй с ним! Надеюсь вскоре поздравить Вас с золотыми шнурками. Пиздуйте, Хмур. Больше Вас не задерживаю. Командировочные получите на Фобосе.

На Улье инспектора встретили без помпы: у трапа стоял задроченный старый трутень, несколько измождённых рабочих пчёл тёрлись у носилок. Трутень прожужжал приветствие и указал верхней конечностью на носилки. Хмур чинно поклонился и проследовал. Пчёлы вжикнули три раза, на третьем подхватив носилки, и поволоклись в сторону большого холма неподалёку. В подножии холма зияла тёмная дыра -- вход в Улей. У дыры с полупустыми вёдрами шароёбились несколько рабочих и пережужживались с охраной. Коммуникатор инспектора переводил:
-- Да где ж мы возьмём-то больше. Нет на них нихуя. -- гундели рабочие.
-- Не знаем ничо, не ибаться. У нас приказ: пущать только с полными. Где хотите -- там и берите! -- отругивались привратники.

Внутри процессию ждали королеские гвардейцы. Инспектора окружили и сопроводили в тронный зал. Дальняя стена делила королеву-мать так, что в зале оставалась только головогрудь. За стеной находилось ебально-родильное отделение.
Хмур с поклоном вручил горбатому церемонимейстеру верительную тамгу и, выпрямившись, произнёс:
-- Вы знаете -- зачем я здесь, Ваше Величество. -- коммуникатор зажужжал.
-- Мой народ голодает, инспектор. Сотню лет тому назад в предгорьях к югу отсюда упал метеорит. И с той поры с каждым сезоном сбор нектара снижается. Скоро нам станет нечего закладывать в транспортный телепорт Федерации. Я уже оторвала головы десятку моих учёных-агрономов, но оставшиеся не способны справиться с проблемой даже под страхом смерти. Мы рассчитываем на помощь Федерации, инспектор. Рассчитываем на Вас, как на её представителя.
-- Сделаю, что в моих силах, -- поклонился Хмур, -- Могу я просить Вас предоставить в моё распоряжение кого-либо знающего весь цикл производства мёда?
-- Разумеется!
Королева шевельнула лапкой и из толпы придворных выскребся старый трутень. Половина фасеток его глаз были затянуты бельмами, в одной из нижних лап он держал белую трость.
-- Мои подданные активны только в дневное время. -- сказала Королева. -- Вас проводят, инспектор. Отдохните с дороги. К работе приступите завтра.
Хмур в очередной раз поклонился -- аудиенция была окончена. Его окружили придворные и сопроводили в предоставленные покои -- пещерку, вырытую в стенке туннеля. Инспектор взглянул на часы: снаружи садилось местное солнце. Улей вскоре затих. И, если бы не всепроникающий запах мёда, было довольно уютно.
Утром Хмур поднялся с тяжёлой головой и, оправившись, вышел наружу. На площадке у входа его ждал накрытый стол: медовое печенье с медовым сиропом и медовуха. Опытный бюрократ захватил с собой сухой паёк космодесантников -- в том числе, ввиду возможного отравления.
Весь долгий день инспектор Хмур в сопровождении старого трутня осматривал плантации чудо-цветов. Умотались и пчёлы-носильщики, и сопровождающий, и сам инспектор. Когда к закату они вернулись к Улью, Хмур, выйдя из носилок упал на колени -- так его укачало. Сопровождающий сослепу потыкал в него тростью, а потом и наступил на инспектора.
Наученный опытом Хмур ночевал в спальном мешке. На планете не водились опасные звери. Ни какие не водились. Согласно записям Интер-Паутины, планета была облагорожена гринписовцами двадцать тысячелетий назад. Фанатики засеяли этот мир цветами и выпустили пчёл. Учёные Федерации считали, что метаморфоз сотворило воздействие местного солнца.

Хмур смотрел на звёзды и размышлял. Сопровождавший его сегодня трутень горячился: гудел, пердел, жужжал, размахивал тростью -- он уверял инспектора, что цветы вокруг чувствуют себя прекрасно. Что они не нуждаются в опылении и в чашках почти нет нектара. Хмур для проформы заглянул в несколько чашечек. Старик не лгал. Инспектор поинтересовался:
-- Ночью они конечно закрываются?
-- Откуда же нам знать? Пчёлы ночью спят.

Взошли местные луны: почти белая Жж, следом желтоватая Вжик. Света хватало, чтобы прочитать имя портного на подкладке вицмундира. Хмур вылез из спальника и зашагал на юг.
Спустя пару часов и четыре мозоли, непривычный к долгой ходьбе инспектор вышел к плантациям. Среди цветов шарашились какие-то тени. Хмур замер.
Столетие назад, когда будущий инспектор был ещё маленьким, но уже хмурым школьником, он с друзьями любил играть в космических пиратов. Во Вселенской Интер-Паутине в ту пору мусолили новость о потерявшемся корабле-тюрьме, который вёз по статье "Сексуальное домогательство ко всему, что движется" восьмируких пятихуев с тёплых миров Крабовой туманности в ледяной ад спутника Юпитера -- Европы. Ушлые деятели Голливуда сняли с этой пены добрую порцию сливок.
Инспектор отмер, пригнулся и потихоньку принялся подкрадываться ближе к теням. Он не ошибся. Из фильмов своего детства Хмур прекрасно помнил силуэт восьмирукого пятихуя. Это были они.
Чуть в стороне на поле виднелись три двурукие тени. "Земляне! Значит экипаж цел." Инспектор направился к соотечественникам. Он был замечен в нескольких шагах. Троица заметалась, поддёргивая штаны.
-- Прошу прощения, если чем-то смутил вас. Разрешите представиться: инспектор Вселенской Налоговой Службы Хмур.
Один из землян со стоном воздел руки, другой упал на колени, а третий выдохнул:
-- Неужели мы всё же вернёмся домой?!
-- Через неделю за мной вернётся корабль. Там достаточно места для четырёх пассажиров. -- произнёс Хмур.
Их окружили восьмирукие тени. Раздались выкрики:
-- А с нами? Что будет с нами.
-- Это решат соответствующие службы Федерации. -- ответил инспектор. -- Вы ведь понимаете, что это не в моей компетенции. А теперь, не могли бы вы мне пояснить: чем это вы здесь занимались, когда я подошёл.

Заговоривший прежде землянин поднял руку, привлекая внимание:
-- Я капитан разбившейся шаланды "Весёлый палач". Тот, что теперь плачет, не вытирая слёз -- мой штурман, а это -- радист. Сотню лет, целую сотню лет тому назад мой корабль потерпел крушение. Синтезатор пищи не пострадал, а вот передатчик разбило вдребезги и, хоть мы остались целы, никак не могли подать о себе весть. Мы не знали, где нас выбросило из подпространства. Да это и не имело значения. Мы падали ночью и совсем не видели огней. Ясно было, что планета пуста.
Женщин с нами естественно не было. Откуда они возьмутся на таком корабле? И, постепенно, мы начали сходить с ума.

Штурман, перебирая фильмотеку, наткнулся на древний двухмерный фильм "Американский пирог" и заебал кухонный синтезатор разнообразными рецептами -- пытался испечь бабу, Пигмалион хуев. У радиста продвигался роман с гавайской гитарой. А я в бессонную ночь выходил подрочить под звёздами.
И вот однажды стою это я, дрочу. Представляю, как нежно берёт мой хуй в свои губы Саша Грей... Ап! Кто-то и правда уцепился за конец. Открываю глаза... Сказать, что я охуел -- это ничего не сказать. Мой единственный и неповторимый крепко держит в зубах грёбаный цветок. Попытаться вырваться -- страшно. Тут чую: цветок-то сосёт. Да наяривает! Дальше -- больше, я и приплыл.
Когда оклемался, подумал, что может у меня крыша поехала. Решил парням пока ничего не говорить, а попробовать подбить их выйти в поле к цветам и посмотреть: что получится.
Как оказалось -- с моей головой всё в порядке. Мы сбрасывали напряжение, получали удовольствие и пили нектар.
Провели переговоры с заключёнными и выпустили их. Бежать-то всё равно некуда. -- Капитан развёл руки. -- Вот и всё.

-- Вы не выходите в поля днём?
-- Конечно нет! Это же неприлично!

Восьмирукие пятихуи получили амнистию. И на своих немытых концах пронесли мимо монополистов-пчёл семена удивительных цветов. Вскоре все жители обитаемого космоса получили возможность прожить в полтора раза дольше. Но с этим пришло и в полтора раза больше проблем. А отдельным пидарасам и этого оказалось мало. И вновь продолжились поиски источника вечной молодости.