Припадок спокойствия : НЛО

Оля курит на балконе. Второй косячок за вечер. Предки не знают об этой её привычке, но всё тайное когда-то станет явным. Мама наверное убьет. Кутаясь в махровый халат, уворачиваясь от порывов холодного ветра, Оля воровато затягивается запретной отрадой, зажатой меж подрагивающих пальцев, и безразлично, сквозь медленно рассеивающееся облако дыма смотрит на светящийся огнями ночной город. Смотрит, но видит одни лишь выпученные Тёмины глаза.

Когда после окончания школы, Оля приехала на неделю к бабушке, то и представить себе не могла, что её ожидает. Небольшой провинциальный поселок спал последние пятьдесят лет крепким сном дурака, не думая о несущейся галопом в пропасть цивилизации, вызовах стоящих перед страной, и исчезающем озоновом слое. Жил, спал, жрал, срал, и клал на все, что мешало этому годами сложившемуся укладу.

По двум, в говно разбитым дорогам, сходящимся к площади, на которой форпостом культуры стояли три магазина, продуктовый, промтоварный, и "Всё по пять рублей", ездили мало. Изредка проносилась старая шестерка, подпрыгивая на ухабах и ухая, из салона которой неслась зарубежная музыка, и валил подозрительный дымок; утром волга директора птицефабрики неспешно и пафосно везла дородное тело на работу, чтобы вечером также осторожно вернуть его назад; да ещё старый пердящий автобус "ЛиАЗ" дважды в неделю приходил из областного центра на покосившуюся от времени остановку, собранную из четырех столбов и шиферной крыши сто лет назад залетными гастарбайтерами.

"Я тут от скуки ебнусь", - подумала Оля выйдя из автобуса, и вступив кроссовкою в коровью лепешку.
- Внученька! - ломанулась к ней старуха в платке, в которой через миг девушка узнала бабушку. - Выросла то как.
- Нехуево выросла, - согласился мужик, отливавший у остановки. Бабка злобно на него цыкнула, он обиженно отвернулся, и занялся струей. В этот момент к остановке подкатила старая шестерка. Драматично визгнув тормозами, авто посигналило, и из распахнувшейся двери выпрыгнул кареокий буцефал. Он застыл в нелепой позе, раскинув в стороны руки, улыбаясь и ожидая, что сейчас ему бросятся на шею.
- Не узнаешь?
- Нет. Ты кто? - удивилась девушка.
- Это же Артем! Тети Вари, сын. Я ему сказала, что ты приедешь, вот он и прискакал, - всполошилась бабушка. - Неужели не помнишь его, внучка?
Ольга вспомнила. Точно, это был Тёма. Неловкий, резкий мальчишка, с которым лет семь тому назад - последний раз, когда гостила у бабушки - она лазила в колхозный сад, и который там её зажал между кустом крыжовника и сараем. Закрыв глаза, и все время попадая мокрыми губами то в шею, то в волосы, он так и не сумел её поцеловать, а после, расстроившись подпалил стог сена, который сторож заготовил кроликам на зиму.
- Здорово! - улыбается Артем. - Садись, подвезу!
Девушка хотела сказать, что они сами доберутся, но старуха уже зачастила с благодарностями, и уже затолкала вытащенную из автобуса сумку в багажник авто.
Тёма захлопнул за Олей дверцу, утрамбовал на заднее сидение бабку, пару раз газанул для форсу, и они поехали.

Поселок был небольшим. Бабкин дом стоял на отшибе. Артема - чуть ближе к центру. За их домами раскинулось небольшое заросшее травой поле, за которым бежала быстрая, но не глубокая речка - Отсрань. Минут пятнадцать до нее ходу. Дальше начинался лес.
- Приехали, - Артем остановил машину у бабкиных ворот, вышел и открыл перед Олей дверь. Подал руку. Она оттолкнула её, и вылезла сама. Подумаешь. Бабка следом выпрыгнула из авто, как черт из табакерки:
- Тема, может в гости зайдешь?
Хитрые глазки щурятся, прыгают с Оли, на Тему.
- Сейчас не с руки, Авдотья Тарасовна. Вечером зайду, если городская не против.
Грудь Артема ходит под футболкой, морда краснеет.
"Разволновался. Влюбился что-ли? Бандерас деревенский".
- Заходи, чо уж.
Артем радостно прыгнул в авто, газанул и свалил. Бабка поволокла сумку в дом. Оля обреченно вздохнула, и пошла следом.

- Бабуля, а развлечения в поселке есть? - Оля балуется чаем с баранками, и смотрит в окно, за которым заросшее травой поле.
- Конечно. Можно в лес за ягодами, можно по грибы.
"Блядь", - Оля отодвигает стакан, и задумчиво чешет ляжку.

В машине накурено.
- Ты что, наркоман? - Оля смотрит на Артема с опаской, но тот уверенно ведет машину:
- Нет. Просто люблю иногда расслабиться.
- Иногда, это раз в день?
- Нет. Иногда - это раз в час.

Пляж пустынен. Всё уже было. Оля с Артемом лежат на песке.
- Затянешься?
- И че будет?
- Увидишь как белки играют в бадминтон огненными шарами.
- Ты серьезно?
- Не ссы.

- Артем, смотри, какая-то хрень полетела к поселку. Это что, НЛО?
- Не знаю. Поехали посмотрим.

Над поселком высоко в небе висит тарелка. Артем наблюдает, как от нее скользят к земле голубые лучи. Зрелище завораживает. Воздух вибрирует. Какая-то благость чувствуется во всем этом действе. Артему становится радостно на душе. Кажется, если это продолжится, то все в поселке наладится: дороги отремонтируют, мужики пить перестанут, директор птицефабрики выплатит рабочим задолженность по зарплате. Хорошо ведь будет. Счастливо. Сколько веков прошло, а изменить ничего нельзя своими силами было. Теперь веришь - сбудется.

- Тема, что это там висит?
- Тсс...
- Почему тсс?
Артем тычет пальцем на дорогу. К ним приближается гуманоид.
- Мама, - Оля закрыла рот руками.
Гуманоид подходит все ближе. У него большие черные глаза, и серая гладкая кожа. Отверстие напоминающее рот улыбается. Он голый, но сисек или члена не видно. Протягивает Оле руку.
- ППППРРРРИИИИИВВВЕЕЕЕТТТТ!!!
- На сука, на!
Артем бьет его монтировкой. Гуманоид падает как подкошенный, из головы льется зеленая жидкость. Попав на землю она начинает шипеть, и скоро тело инопланетянина вспыхивает, горит голубым огнем. Олю начинает тошнить, Артем отбрасывает монтировку.
- Что ты наделал?
- Бежим!
Они бегут прочь, забыв о машине, но за ними никто не гонится. Переходят на шаг.
- Кажется все нормально, - говорит Артем. - Зря волновались. У меня с гнидами разговор короткий. Не можешь себя правильно вести с моей бабой - получи! Ишь ты, руки тянуть надумал!
В это мгновение пронзительный голубой луч впивается ему в затылок. Секунда, негромкий хлопок, и голова Артем разлетается на мелкие ошметки, по всей округе. К ногам Оли падают два карих глаза. Они смотрят грустно, и непонимающе. Оля без чувств валится на землю. Не видит, как синий цвет лучей становится ярко красным, как огромным пламенем загорается поселок, не слышит как раскатисто взрываются магазины на площади, и как директор птицефабрики выпадает из волги, поднятой в воздух огромным смерчем.

Оля курит на балконе. Эх, Тема, Тема. Как матери сказать, что рожать через пять месяцев? Бабку опять же жалко. Да и дом её целиком сгорел. Гнида ты Тема, гнида. Оля затягивается, и от этого ей становится немного легче. В небе над ней мерцают холодные далекие звезды.