Валера Лашманов : Восхождение на Оче-Нырд

Около двух часов ночи проснулся комиссар нашей туристской группы Александр Иванович Ермолаев, человек высоких морально-волевых качеств. Он ужом выскользнул из мешка. Осторожно, боясь потревожить покой спящих, присел на голову Миши-завхоза. Обулся и на цыпочках вышел из палатки.

Справив нужду, Александр Иванович вернулся. Также осторожно прокрался между спящими. Разулся, присев на голову Миши, и пробормотав: «Ну, кто ещё хочет комиссарского тела?», серой мышью шмыгнул в общий спальник.

Утром пошли на гору.

Днём раньше мы подходили к западному склону и сочли, что склон не удобен для подъёма. Решили подниматься по южной стороне, сначала на перевал, а потом по гребню на вершину.

Однако сегодня снова почему-то подошли с запада. Сняли лыжи, воткнули их в снег, надели кошки и полезли вверх друг за другом, придерживаясь лыжными палками за плотный, обдутый ветрами снежный склон. Где-то на середине пути я почувствовал, что крепление кошки на правой ноге ослабло. Осторожно присев на снег лицом к долине, подтянул ремень и обнаружил, что разогнулась одна из боковых стоек. Встав на ноги, я оценил надёжность крепления и решил, что до вершины дойду.

Потихоньку догнал группу и через какое-то время оказался за спиной Сергея, идущего первым. Метров за пятнадцать до вершинного плато склон резко приподнялся, став опасно крутым. На Серёжиных ногах были надеты кошки без передних, горизонтально расположенных зубьев. Он вежливо уступил мне дорогу, предложив попробовать взойти по склону на передних зубьях. Я сделал несколько шагов, опасно балансируя и втыкая палки как можно сильнее. Зубья практически не выходили за контур носка галоши, и носок не давал их глубоко втыкать в твёрдый снег. В какой-то момент от усталости голеностопа пятка правой ноги опустилась вниз, и я соскользнул и проскользил на кошках около метра. Испугавшись, изо всех сил воткнул палки и остановился. Перехватив сложенные вместе палки в горизонтальное положение, вбивая их прямо с кулаками в снег, осторожно, на четвереньках, спустился на пологий участок.

Веня, шедший за нами, обошёл снизу, взяв левее, туда, где снег был мягче и глубже. Он уже стоял на вершине, когда я по его глубоким следам вылезал наверх.

Потом было озеро длиной 20 километров, ещё одна вершина и длительные продвижения по тундре. За день до окончания маршрута, во время обеда в тундре между озером Хадата и рекой Усой я сочинил стихотворение:

Как крысята вгрызаемся в сало,

Не проходит у нас аппетит.

Эта тундра меня достала,

Потому что спина устала,

И рюкзак на плечо давит.