Команданте Зорге : О Рыцаре и Даздраперме

Жил рыцарь в царстве беззаботно,
и с философской простой
любил заняться велоспортом,
и лошадиною ездой.

Когда же он закончил курсы
по кройке платьев и шитью,
проснулась в нём любовь к искусству,
ну, и к богемному житью.

Взял кисти в руки и мольберт он,
слюной пусть давится зоил,
(да, кстати, звался он Альбертом
об этом я не говорил).

Решил в художестве стать первым,
сберечь, чтоб совершенства сон,
чтобы принцессе Даздраперме,
стал мил, хорош, приятен он.

Тем более, слыхал когда то,
вот есть и повод для труда,
рассматривать картинки рада,
бывает в книгах иногда

она своим пламЕнным взором.
Ну, раз такие вот дела,
ему не стать ли Сальвадором,
когда такая вот Гала,

или,допустим, что Гиневра,
имён неважен нам подсчёт,
желает чистого шедевра:
алкает, призывает, ждёт.

Уже и первые наброски,
и критиков похвальный гул,
о том, что Рембрандта и Босха,
не напрягаясь, рыцарь "взул".
Заметки размещают в прессе:
ценители исскуств, кругом,
от глубины его импрессий,
концептуальности кубов,
баланса цветового поля,
сюжетной, чувственной игры,
находятся в святом восторге,
шаблона чувствуют разрыв.

И чтоб победой насладиться
на этом творческом пути,
на "персональную" решился.
О, Даздраперма, приходи
- он написал ей в приглашеньи,
услышь, как ангелы трубят,
и это всё по отношенью,
поверь, конечно же, тебя.
Ликуют мошки на окошках,
поют синички тут и там,
и, даже, в подворотнях, кошки
благоприятствуют котам.