Ромка Кактус : как я ничего не достиг

Анус козла противостоит лицу деспота и бога.
Делёз, Гваттари


В ту контору я так и не попал. Вместо этого пошёл сдавать мочу на день рождения коллеги. Такие странные традиции царят на земле. Ну да ладно. Давно не удивляюсь. А по пути к приёмнику выяснилось, что нет у меня работы. И коллег, следовательно, нет. Ибо невозможно назвать коллегами бездельников и тунеядцев. У нас же только дело может быть общим – праздность всегда персональна. Как и ответственность. Никогда не будет коллектив извиняться перед индивидом. Держи карман шире. Вот я и расплескал мочу на полпути в никуда.

И надо было со мной приключиться по этому поводу товарищу майору.

– Что же это вы, гражданин, делаете? – спрашивает.

А сам, чтоб лучше видеть, приблизил лицо к самым моим гениталиям. От восторга рот открыл, и ртом струю мою ловит. Он бы так и захлебнулся и погиб, бедолага, при исполнении. Но пробудилось во мне непостижимое милосердие. Прервал мочеиспускание и с вертушки в череп ему уебал. Кричу ему:

– Нет работы у меня! – кричу. – А призвание есть.
– Что?

Майор в луже мочи с таким комфортом устроился, словно дома у себя, перед телевизором.

– Призвание моё, – говорю, – на месте топтаться да в диван врастать со скоростью пять сантиметров в год. Многое перепробовал, но это лучше всего получается. Талант невообразимый, не в землю же его закапывать. Осталось навыки в себе развить необходимые и спокойно навстречу заслуженному успеху двигаться. Сквозь диван. По возможности избегая возможных пружин. С каждым годом всё глубже. К метафизическому плинтусу и дальше. Per aspera ad astra, так сказать. Ничто просто так не даётся. Во всей красе ничто открывается лишь перед тем, кто достоин. Даосы говорили про недеяние. А я говорю, что душа подобна трудовой книжке: у одних она вся запятнана сомнительными отметками, а у других чиста и непорочна, как помыслы ещё не рождённого.
– Труд облагораживает, – говорит полицейский.
– А ты на руки свои взгляни, майор. Это ли руки трудящегося? И что ты делал ими: избивал неспособного защититься, взятки брал?
– Это стереотип, от которого давно следует отказаться. Я Родину люблю. А любовь штука затратная: постоянно цветы нужны, шампанское, брильянты, бельё нижнее красивое. Так сразу и не вспомнишь всё. А средства где брать? Разумеется, логичней всего у тех, кто не заслуживает носить их в своих рваных карманах. Да и лишние богатства для того, кто не в состоянии распорядиться ими по уму, у кого ни любви нет, ни уважения к порядку. А порядок зачем? Этого не знает никто, но так уж повелось, что поделаешь.

Тут у майора начался приступ. Лицо свела гримаса ужаса. Глаза закатились, язык вылез меж толстых серых губ. Во рту клекотало:

– Порядок… порядок… порядок…

Я осторожно, чтоб не запачкаться, ткнул в майора сапогом.

– Да прекрати, какой порядок, – говорю. – Мир – это хаос. Свободное падение в бездонную выгребную яму. Случайность на каждом шагу. Смысла, разумеется, никакого, но дух захватывает от мыслей о перспективах.

Товарищ майор заныл:

– Мама, забери меня отсюда! Хочу домоооой…

И она явилась нам. Из облака токсичных газов. В сиянии распада, словно озарённая слепящей тьмой. Ангел с дряблой шеей и голыми куриными крыльями. Костлявой рукой схватила полицейского за воротник, потащила его по брусчатке.

Я смотрел им вслед. Майор почти уже не хныкал. Совсем крошечный майор. Наконец я отвёл взгляд.