Легче Легкого : Снегири

Захожу в электричку, огибаю доходягу, который заканчивает себя объявлять:

-Песня «Снегири»

Под гитарный перебор нахожу свободное место и сажусь.
Действия мои отточены временем. Сел, достал книгу из бокового кармана куртки, во внутреннем кармане лежат наушники, телефон в джинсах.

Я не люблю слушать музыку в дороге, но в электричке это необходимость. Или ты слушаешь свой плэй-лист, или концерт самодеятельности, который проходит в каждой электричке. Афганцы, поигрывая желваками, поют про пыльный и кровавый Кандагар, сразу за ними - худенькая девушка с русскими народными песнями, потом сумасшедшая, которая собирает деньги на приют для животных, нищенка со своим протяжным «ииизвинииите, что обращаюсь к вам», продавцы всего, от суперклея, до супервилок и крымской лаванды. Очередность совершенно произвольная. Читать в таком бедламе невозможно, поэтому я включаю альбом Клэпотна и свои 27 минут в пути провожу в компании Эрика.
В это раз я замешкался до припева.

«Я сегодня ночевал с женщиной любимою, без которой дальше жить просто не могу».

Что-то в сердце откликнулось на эти слова, да и голос у доходяги приятный. Наушники остались в кармане, я огляделся.

Взгляд натыкается на парочку студентов. Она блондинка, крупная, с мощными ляжками, обтянутыми джинсами, и огромной грудью, которою с трудом удерживает пуховик. Миловидное лицо, большие зеленые глаза. Привлекательная, но основа ее притягательности в молодости, такие девушки к двадцати пяти годам становятся тетями. Парень тоже не маленький, на ногах стоптанные бесформенные кроссовки, джинсы подвернуты, обнажая бледные ноги. Сальные космы лезут в глаза, клочковатая борода, которую парень периодически оглаживает, как бы проверяя, на месте ли предмет гордости.

Они держатся за руки, ее голова лежит на его плече, на коленях у нее учебник – Теория государства и права под редакцией А.В. Малько. Приветы из прошлого, во времена своего студенчества я не расставался с этой книгой, потому что преподаватель ТГП был суровым мужиком, не бравшим взятки и не реагирующим на просьбы поставить кому-то экзамен или зачет. Поэтому мажоры, спортсмены, тупые телки, наравне с остальными зубрили Малько.

На припеве влюбленные синхронно улыбаются, девушка мягко целует парня в шею, вид у обоих уставший, но счастливый. Если смотреть на них по отдельности, то они категорически не красивы, но вместе смотрятся прекрасно. Я завистливо выстраиваю свою теорию. Недавно встречаются, влюблены по уши, и сегодня у них первая совместная ночь, они прогуляли первые пары, но ТГП прогуливать нельзя, наверное, только жесткие мужики могут учить этой науке.

Все сошлось: снегири, ТГП, студенты, светлая грусть на сердце. Вспомнил.

Я вышел от Дианы в 7 утра, в восемь возвращалась со смены ее мама. Ноги слегка дрожали, на лице глупая улыбка. Летнее утро обрушилось на меня трелями птиц, запахами скошенной травы, свежестью с гор. Стоя у подъезда я набирал полные легкие этой свежести и не мог надышаться.
Во всем теле странная легкость, будто стоит подпрыгнуть и полетишь, но мне никуда не надо лететь. ТГП последней парой, на все остальные можно и не приходить, я закурил самую вкусную в мире сигарету и пошел вниз по Дианиной улице, к набережной.

На углу улицы магазинчик. Мужик разгружает коробки с пивом. Я не поклонник пива, а уж в 7 утра и подавно, но сегодня особый день.
Покупаю пару бутылок и осушаю их, не отходя от магазина. Хмель подкидывает дровишек в костер моего счастья. Слегка пошатываясь я брожу по старому центру, улыбаюсь витринам и здороваюсь со стариками. Сам себе я кажусь сосудом с радостью, наполненным до краев, чуть качни- расплескаешь. А качало меня с каждой минутой все сильнее. Поэтому мысль остановиться и расхохотаться была немедленно материализована.

Я стоял и смеялся. Просто сгибался от хохота. По плечу постучали. Двое с автоматами стоят около меня, третий сидит в УАЗике. Лица у всех казенно серьезные, только самый молодой чуть заметно улыбается. Это не добрая и даже не вежливая улыбка, это оскал волка, почуявшего добычу.

-Вот ты свинота наркоманская, с утра обдолбался, - сказал молодой

-Он идет из отделенья/И какой-то пионер/Рот раскрыл от изумленья:/ «Вот так ми-ли-ци-о-нер!» - я не знаю, откуда в моей голове этот отрывок, и отчего я решил его с выражением продекламировать. Но я так расстарался, что случайно плюнул на грудь молодого, когда заканчивал четверостишие.

Меня скрутили, обыскали, но ничего кроме студенческого, сигарет и двух ярких засосов не нашли.

-Да че ты лепишь?! – молодой злился на моё хорошее настроение.

Запрещенного при мне не было, на угрозы отвезти меня в наркодиспансер, сдать анализы, я попросил баночку побольше, поскольку правда очень хотел в туалет. А принять реальность, в которой человек смеется от радости, он не мог.

-Да ты стопудов пивом залился для запаха и ходишь, кайфуешь, тварь!

-Оставь его, Жора, он не под кайфом, - сказал милиционер из машины.

Самый взрослый из троих. Плотный мужик с грустными усами.

-А с чего он прется?! – взвизгнул Жора

-Не знаю.

В этот момент, на фоне хрипов и невнятного бубнежа милицейской рации, из колонок доносится гитарный перебор и слова.

«Я сегодня ночевал с женщиной любимою, без которой дальше жить просто не могу»

Грустные усы чуть приподнялись в ухмылке. Старший заметил изменения моей мимики с идиотской на мечтательную.

-С бабой он был, вот и прется, как сайгак молодой. –сказал он, странно на меня посмотрел и добавил:

-Иди, парень, и не бардачи.

Тогда мне показалось, что в глазах старшего я просто дуралей, пьяный и смешной, но сейчас я понял, что он смотрел на меня так же, как я смотрю на этих студентов. Значит и в его жизни было утро, когда он не мог надышаться, а усы дерзко и весело топорщились на его молодом лице.

«Москва Ярославская» объявляет машинист. Народ подтягивается к выходу, сидеть остаются только я и студенты. Они целуются, а я сижу и не бардачу.