отец Онаний : на короткой ноге со смертью

немощность раздражает..и не спорьте...

Когда врачи вынесли свой окончательный вердикт, отец стал сдавать прямо на глазах. Не от самого диагноза, диагноз мы ему как раз таки и не сообщали, ни к чему реакция. Просто никто не ожидал, что рак сожрет его так быстро. С каждым днем было всё хуже и хуже. Отец превращался в стонущего психа. Его беспомощность становилась обузой. Я не мог быть при нем ежечасно, ежеминутно, у матери же на это просто не хватало сил. Но всё-таки живого человека в гроб не положишь, поэтому пришлось как-то подстраиваться. Сначала я кололо обычные уколы кеторола тли кеторолака. Потом в ход пошла более тяжелая артиллерия- димедрол, трамал, феназепам... галоперидол. С головой у отца становилось всё хуже и хуже. Сплошные галлюцинации, поиски того- не знаю чего. Есть он практически не мог, сходить в туалет тоже. Слегка пописав в утку, мать обнаружила кровь. Но мы хорошо держались. Мать-стойкий оловянный солдатик и я- какой-никакой Щелкунчик при ней. Спал он всё хуже и хуже, то порывался куда-то ехать, то кричал, мол, зачем вы сняли крышу и тому подобное. Не спали и мы. Сначала пытались спать хотя бы посменно, выходило всё равно очень скудно и в пол глаза. Злились и не всегда это скрывали, особенно я. Чего же его никак не приберет?!- давление 120/80 и идеальные сердечные показатели- вот и коптит это небо, вернее землю. И никакого в этом нет кощунства, сплошная мука. Живые мучаются с мертвыми, мертвые не дают покоя живым. Даже не смотря на то, что по уверениям врача-онколога отец еще жив. Если только это можно назвать жизнью.
Впав в состояние разложения он стал капризным. Всё то дерьмо, которое он не успел вылить на окружающих будучи в добром здравии, он, шкворча как чугунная сковорода, плевал сквозь гнилые зубы. Половину слов было не разобрать, но те. что были поняты явно делали виноватыми всех окружающих. В принципе, так было всегда. Я уже давно был с отцом в плохих отношениях и даже близкая смерть не смогла изменить моих взглядов. Я не понимал, как с таким человеком можно было прожить более сорока лет..; я не понимал, а мать, априори, считала шаги от своей спальни до спальни где лежал отец, шаги от своей Голгофы до своей же стены плача.