Набок : Взгляды прохожих

Тишина. Прожектор слепит. Пустота зрительских рядов вводит в ступор. Я жду хоть какого-нибудь слова, шороха, звука, лишь бы реальность напомнила мне о своем существовании.
- Следующий, - наконец от темного силуэта в первом ряду зала звучит мрачный, с издевкой голос, не несущий никакого намека на сострадание.
- Вы чё, не скажете, типа, «мы Вам перезвоним», - я переспрашиваю у осла-режиссера, а сердце колотится, словно перед расстрелом, все мысли скомканы в одну липкую массу, я не могу понять, за какую из них мне ухватиться.
- Проваливай со сцены нахрен, за тобой еще целая армия таких же бездарных выпускников, - он машет кипой бумаг со сценарием спектакля, прогоняя меня. Мои руки, готовые задушить ублюдка или вырвать его долбаный кадык, похожий больше на тыкву, чем на яблоко, сжимаются в кулаки. Ногти глубоко впиваются в кожу, дыхание восстанавливается и едва живое спокойствие окутывает меня снова.
- Чё, даже осветителем не возьмете? - в минуту падения я хватаюсь за последнюю, призрачную возможность попасть в театр. Глаза слепит усилившийся яркий свет красного прожектора, от которого рефлекторно защищает меня моя же поднятая ладонь. Проходит пара секунд, прежде чем здоровое зрение возвращается в полной мере.
- Как видишь, вакансия занята. Ну, давай, пиздуй уже, - вторит режиссеру его сраный помощник.
Это был, наверное, двадцатый или двадцать первый театр в Москве, где мне отказали. Несколько проебанных в МХАТе лет стоят перед глазами. Осознание того, что четыре года я мог бы просто вычеркнуть из жизни, подкатывает к горлу, встает комом в груди, а вариант играть роль диареи в какой-нибудь рекламе уже не выглядит настолько призрачным, как двадцать театров тому назад.
Мечты об увековеченной в камне славе рассыпаются с каждым громким ударом каблука о мощеный пол, приближая меня за кулисы. Пиздец, товарищи.

- Ты не расстраивайся, брат, - Саня неловко выпускает слова из под зубов в ответ на историю моей жизни. Я не видел этого парня уже года два, и тут он мне набирает и предлагает встретиться, - всякое бывает.
- Ну, может быть, - сухо отвечаю ему. Я в полном просёре – отучившись в лучшем российском вузе на актера, я скроллю вакансии консультантов и кассиров, лишь бы найти какую-нибудь поближе к дому. Всякое, блять, бывает.
Глядя на лицо Сашки, сразу становится ясно: он будто бы даже чему-то рад. То есть не так, типа злорадствует, а будто это вписывается в его ожидания или вроде того.
- Как сам считаешь, умеешь ты играть? – его лицо сменяется каким-то серьезным, несмешливым, словно я опять на сраном прослушивании.
- Тебе диплом показать, или собеседование мне хочешь устроить?
- Брат, да я просто…
- Ну чё за тупой вопрос, Сань, конечно же я считаю, что умею, - отрезаю я. Сашка смотрит в упор на меня с полминуты, перемещается от глаз к шее, груди и обратно к глазам.
- В зал ходишь? Давно?
- Сань, чё надо-то?
Его губы мнутся, глаза сужаются, брови сдвигаются и, наконец, он неуверенно произносит:
- Да мы тут с ребятами кино снимаем… ну… - он смотрит исподлобья, будто я должен сейчас все понять по его тупому выражению лица, - порнуху, короче.
- И чё? – не догоняю я. Конечно, я, бля, ошарашен, но стараюсь не подавать вида. Все уже начинает вырисовываться в моей голове.
- Главный член зассал, слился, ну и, как бы, ты бы отлично помог мне, пожалуй.
К такому резвому повороту я готов не был.

Сильвестр Сталлоне начинал с порнографии. И стал таки великолепным, топовым актером. А до этого, наверное, жил в святой бедности, в общем-то как и я. Денег уже едва хватало на арендную плату. А листать сайты с бесперспективными вакансиями мне уже порядком заебало. Но дело было даже не в этом. А в Сталлоне. Слава – вот чего я хочу. Признание и вдохновенные взгляды прохожих на улицах. В конце концов, никогда не знаешь, откуда возьмешь старт?
Так я думал, пока шел по переулкам местного радиорынка. Я намеренно проходился мимо дисков с порнухой, чтобы увидеть – не члены и грудь, и даже не фамилии актрис с целью позже на них передернуть: благо интернет позволяет найти кое-что достойное в доли секунды.
О нет, мои глаза похотливо искали лица актеров–мужчин на ярких обложках. Выглядели они все – как один: надменное лицо с вожделенной улыбкой, грозное здоровое тело, возвышающееся то над огромной жопой порнопартнерши, то между ее ног.
Пройдя мимо пятого такого прилавка с десятками DVD-дисков, я понял: мой член встал, словно ебаный Эверест. И мне было похуй на все эти налитые силиконом сиськи, и уж тем более на перекаченных мужиков. Нет, ни в коем случае. Но каждый раз, как моя больная фантазия подставляла на место лица главного героя лицо вашего покорного слуги – вот тогда-то я ощущал рьяную пульсацию у себя между ног.
Прямо там, глазея на обложку диска «Семь раз для семи братьев» с приоткрытым ртом, из которого осторожно текла слюна, я набираю Саше. На обложке кудрявый усатый мужик, уверенный в себе и кумир миллионов. Идут гудки. Миллионов дрочил? Какая, нахуй, разница, дрочат на тебя или восхищаются игрой. Главное – смотрят. На том конце трубки кто-то нажимает зеленую кнопку, и я кричу в микрофон:
- ДА!

- Так, главная сложность съемки в порно… для актера!... – нужно уметь кончать по заказу, - Саня здесь, на съемочной площадке, и режиссер, и продюсер, и помощник оператора и сценариста. Я смотрю на него, скосив голову набок, и он смекает: я ничего не вкуриваю, - Короче, долго не кончать умеешь?
- Да, пожалуй, умею.
- А разгорячиться так, чтобы сразу кончить, - это могёшь?
- Ага.
- Ну и отлично! – он радостно похлопал меня по плечу и отправил переодеваться… точнее раздеваться.
В первой же сцене моей напарницей будет шикарная девочка – Даша. Ей только-только успело стукнуть восемнадцать, как Саня – проворный тип – подцепил ее сюда. Брюнетка с каре, светящимися от блеска карими глазами. Сама она стройная, худенькая, но сиськами и жопой не обижена, совсем.
Мандраж перед камерой настигает меня, как только я опускаю с себя трусы. И у моей напарницы, видимо, тоже самое. Я подхожу к ней, уже голый, хватаю за плечо – кожа мягкая и нежная – и говорю:
- Волнуешься?
Она опускает глаза вниз, оценить мои размеры. В недоумении поднимает обратно.
У МЕНЯ НЕ СТОИТ.
Я словно импотент. На пару секунд закрываю глаза и представляю нас с ней на обложке пиратского DVD-диска, лежащего на тряпочном полотне в каком-нибудь грязном, блядском переходе.
Открываю глаза, смотрю вниз – хвост пистолетом. Дашка тоже смотрит. Улыбается мне и отвечает:
- Нет, не волнуюсь.
- Ну и отлично, - улыбаюсь ей в ответ и мы движем на съемочную площадку.

- МОТОР! – кричит Саня во всю глотку. Дашка закидывает свои длиннющие ноги мне на плечи и скрещивает их у меня за шеей. Я вставляю в ее мягкую, узкую, влажную пизду, она игриво постанывает, и мы начинаем двигаться, будто машина, будто поршень или колесики единого механизма.
Знаете, камера дисциплинирует. Это превращает обычный секс в теплой домашней постельке в работу, словно на заводе. Твои движения будто сами становятся отточенными, идеальными и механическими до привкуса легкого отвращения в горле. Никаких неловких смен позиций, ни волос девушки во рту, ни «мне неудобно так», ни «я ща кончу-у-у», нет, всего этого просто не бывает.
А мои мысли балансируют между моим лицом на обложке и жирной теткой, что я однажды в детстве, в период полового созревания увидел на пляже в Турции. От возбуждения к нисхождению. Лишь бы не кончить фальшстартом.
Конечно, мы сняли несколько дублей одного и того же – в индустрии кино без этого никуда, это ж не долбаный театр. А завтра мы этим же составом встречаемся на другой площадке, и меня уже успели познакомить с другой девочкой, постарше – Аней, моей «собеседницей» на завтрашний день…

С конца съемок прошел уже месяц, когда мне на почтовый адрес пришла посылка от моего Сани. Я сразу понял, что внутри – диск с нашим шикарным фильмом, с пилотной версией монтажа. Я бегу с посылкой в свою квартиру, жадно, руками, разрываю упаковку и нахожу там этот Грааль.
На обложке, крупными красными, под металлик буквами, красуется надпись: «ASS TO CHOOSE» - название фильма. Было принято делать фильм под западный рынок из-за пиратства и непопулярности полнометражной порнушки на территории СНГ.
Ниже, под названием, моя похотливая рожа с перекошенной улыбкой и накаченное, малость отфотожабленное тело. Я возвышаюсь над двумя девчонками: Дашей и Аней. Они обе, бок о бок, стоят на четвереньках, их локти упираются в пол, а руки подпирают стонущие лица. Обе их задницы возбуждающе легко, на заднем плане, возвышаются над головами. Я же гляжу на них, имитируя выбор. Эта вещь – обещает быть просто бомбическим фильмом.

Возбужденные взгляды прохожих, бля, не за горами.