Кох и палочки : Спасатель или ТБ vs пиздоватизм народных заблуждений

Как определившийся тунеядец обязательную заводскую практику при окончании школы я решил поклеить за несколько пузырей. Так чтоб просто перекантоваться. Чтоб не угнетали и не заставляли. Разве по мелочи. Потому к заданию по изучению ТБ и способов спасения при поражении током отнёсся привычно «на отъебись». Ну, какое поражение током у нас может быть? Несколько древних станков не представляли для меня никакой угрозы, ибо трогать их руками я не собирался. Даже смотреть в их сторону было противно. Но я не знал, а потому не учёл фактор наличия Кузьмича.

Кузьмич имел такой трудовой стаж и лет вообще, что с ним за руку здоровался сам директор предприятия. Может, потому его и не отправляли на пенсию. И это даже при наличии падучей. Просто определили ему фронт работ, безопасных для такого состояния здоровья.

По жизни Кузьмич был перфекционистом. К тому же увлекался искусством. Говорили, что даже пописывал. И то нехило. Но театральных у нас нет, раскрыться всерьёз возможности не было, вот Кузьмич и реализовывал себя по маленькому – актёрствовал среди молодух, работавших упаковщицами на линии. Особенно он любил летний период, когда от неимоверной жары в цеху девки работали в халатиках на голое тело. Оттого и в отпуск ходил только зимой. Но, когда очередная из более чем внушительного списка жертва, вкусившая греховный плод искусства, повисла декретным камнем на шее государства и репутации предприятия, Кузьмича перевели актёрствовать в слесарку. Хотя там он тоже чудил. Но уже не в смысле декламации всяческой поебени, а в актёрской подаче серого быта тружеников станка таким распиздяям как я. Разновидность рабочего юмора, так сказать. Что и определило нашу с ним дальнейшую судьбу.

Слесарка была скучнейшим местом. Оживляли её только сиськи с плаката Сабрины да гнездо ласточек. Как раз над плакатом. Те не только умудрились свить у нас гнездо, но и умножиться. Но потом одна из них пропала и старик подкармливал птенцов мотылём. Общался с ними при этом очень вежливо и по-доброму, напоминая пизданутого профессора из какой-то сказки. Думаю, если бы в городе где-нибудь обжились утки, то именно Кузьмич был бы тем чудиком, которые обязательно заводятся около и кормят их батонами. Наблюдение за кормящим Кузьмичом было единственным развлечением, поэтому с первого же дня практики я научился теряться с его глаз в соседний двор - одно из наших окон выходило на него. Там собирались строители покурить и поржать. И часто появлялся прораб дядь Коля. Я как видел его в окне, сразу и смывался к ним.

Дядь Коля был матёрый, тёртый жизнью и неговорливый. Ходила байка, что он спас жизнь одному падающему головой на рельсу бригадиру, поймав того с размаху горстью за затылок. Работать, правда, после того дядя уже не мог по причине нарушения каких-то там связей в нервной системе. Ну да и пох – злой был, и работяги его не любили. А дядь Коле авторитета только прибавилось.

За курением и травлей анекдотов молодняк иногда пробивало на подвиги. Насмотревшись боевиков, им хотелось попробовать себя в разбивании кирпичей. Чаще с неоднозначным результатом. В такие моменты обычно и появлялся прораб. За порчу стройматериала и конечностей обещал премировать оплеухой. Для усиления морального воздействия показывал, как отделить от кирпича половинку, потом четверть и даже осьмушку. Это отрезвляло. И впечатляло. Если учесть, что делал он это на коленке двумя пальцами. А я всё ждал, когда он эту осьмушку раздавит в ладони в пыль, как бывает, раздавливают спрессованную грудку соли. Вроде камень, а посильнее сожмёшь - и вытекает струйками меж пальцев. Я верил, что с такой силищей это запросто. А попросить показать стеснялся. За такими моментами и бегалось в тот двор. Ну и очень уж хотелось увидеть дядь Колину оплеуху в действии.

На этот раз к строителям я упетлял не по своей воле – было дано задание принести совковую лопату. Дело в том, что наш двор выложили плиткой, но так и не заполнили швы песком. Сиротливая его куча на газоне таяла, стекая с дождями. Вот Кузьмич и решил обойтись моими силами. Трудотерапию провести. Мол, если ебланы вроде меня заняты несложным трудом, то они безопасны для общества. Сатрап.

Вернувшись с лопатой, я застал Кузьмича что-то мычащего на стремянке. Первая мысль, что старик по обыкновению кормит птенцов. Но вёл он себя странно – держась за силовой кабель, коротко, как ебущий кобель, тыкался в плакат. Как человек воспитанный, я не хотел отвлекать пожилого интеллигента и решил свалить, но… одна деталь остановила меня – на нём были штаны. Ну, они всегда на нём были, но сейчас не были спущены. Да и ширинка вроде застёгнута. Вывод – Кузьмич не ёб Сабрину. А значит, попал под раздачу халявной электрики. Надо спасать. Применяю свои скудные познания действий в такой ситуации - толкаю его лопатой в грудь. Но судорога слишком сильно свела мышцы. Пробую подбить руки снизу. Больше половины попыток - чистые попадания в хлеборезку. Голова кукольно мотается, но кабель старик упрямо не отпускает. Приловчившись, я ещё пару раз безрезультатно долбанул по рукам. Нервы сдали и я попросту выбил стремянку из-под Кузьмича. Но хуй там – старик повис на кабеле. От страха потерять его, я стал пиздячить лопатой по рукам Кузьмича, пока тот не спланировал на стремянку, с неестественной для себя жадностью обняв её всем телом. Чо, заебись – дело сделано. Только вот розовая пена на губах напугала меня. Видать, лёгкие сильно током поразило. Надо избавляться от остатков электричества. Статического, или как там, точно не помню. Но где-то слышал о таком. А вот что делать дальше? Вроде, пострадавшему надо засыпать ноги землёй. Или всего. Воспоминания смутные и нет времени уточнять. Тащу его во двор до кучи песка. Хорошо, не придётся время терять и рыть яму. Песок тоже сойдёт. На всякий случай стянул с Кузьмича ботинки и штаны и начал прикапывать. Решил что лучше целиком. До шеи. Для надёжности. За этим занятием меня и застал прораб дядь Коля.

Очнулся я уже в больничке. Сотрясение мозга средней тяжести, смещение шейного позвонка и рассечение надбровной дуги. Но это не дядь Коля. Он мне только оплеуху отвесил. Остальное доплюсовал поребрик. Но я не обижаюсь. Могло быть и хуже - как оказалось, прораб через окно видел весь процесс спасения Кузьмича. Зато снялся вопрос о хождении на практику. Плюс больничные, страховка, оздоровительные. Лафа. К тому же есть с чем сравнивать. Вона, сосед лежит. Весь в гипсах и забинтован - морды не видно. Не повезло мужику. Руки сломаны, нога, грудная клетка, нос, челюсть, выбиты зубы. Ничё, сосед, не грусти, всё будет пучком. Мы ещё накидаемся в хлам, как выйдем. Ты, главное, поскорее выздоравливай, Кузьмич.