Лана : Ой, чий то кiнь стоiть

"Ой, чий то кiнь стоiть,
Чия то зiронька.
Сподобалась менi,
Сподобалась менi
Тоя дiвчинонька"

Для моего мужа наше разноголосое трогательное пение становилось невыносимым. Нет, не потому, что мы плохо пели, а потому, что язык на котором мы ностальгировали, третий год не воспринимался его патриотическим русским духом. Что-то бурча себе под нос, он встал из-за стола и вышел на улицу.

Моя новоиспеченная сваха, свекровь младшей дочери, была своей в доску и мне, и моей маме. По годам, конечно, ближе к маме, но не суть. С ней и выпьешь, и попляшешь, и споешь. И все бы ничего, но она уроженка западной Украины, говорящая на мове с характерным акцентом того региона. Не признающая "никакого ДНР, ЛНР"и уже не патриотка той Украины, которую мы все потеряли.

" Дураков и там и тут хвата"- это коронная фраза, которой она оперирует в спорных диалогах с моим неугомонным и вечно ее затрагивающим мужем. Он все надеется ее образумить/ просветить, свозить в свой разбитый дом в Иловайске, оставшийся от матери, дать возможность поговорить с людьми, которые были свидетелями обстрелов украинской стороной мирных жителей.
Хотя удивительно, что после того, что она с семьей пережила в 14 году здесь, ей еще нужно что то доказывать.

Прямо из окна кухни, в которой так душевно проходило наше застолье, открывался вид на соседский двор.
Окраина города, поселочек в поселке городского типа, а за соседским двором поля, поля и очень далеко, вместо линии горизонта, уже виднеется Енакиево. Сейчас здесь тихо. Почти тихо. Звуки боев из Донецкого аэропорта и с Ясиноватского направления сейчас, с этой стороны Макеевки, слышны в разы тише. Иногда, на них уже никто не обращает внимания.

Соседский двор... пожалуй, это все, что названо " своим именем".
Середина Сентября, стояла жаркая погода. После шести дней, проведенных практически безвылазно в подвале, дворы и улицы стали оживать. Моя сваха с сыном и старшей дочерью с маленьким ребенком на руках, наконец тоже смогли выбраться. До этого только сын поднимался из подвала, когда кончалась еда. Ползком, набирал чего нибудь из запасов, какую нибудь игрушку ребенку и самогоночки, что бы не сойти с ума.

Еще с ночи, была тишина. Дочь с ребенком была в ванной, сын отправился в ближайший магазин, а сваха пошла в огород. Огурчики, помидорчики- их все еще было много и они требовали внимания.
В соседнем дворе 80- летняя баба Поля также обхаживала свои овощные культуры. Перекинулись несколькими фразами и каждый занялся своим делом. Но долго наслаждаться им не довелось.

В этот день был самый жестокий обстрел. Снаряды разрывались один за одним. Когда сваха бежала снова в дом, говорит, земля дрожала. Прилеты шли в те самые поля, что начинались сразу за двором бабы Поли. Сын бежал домой из магазина прямо во время обстрела. Только он забежал в дом и закрыл за собой крышку подвала, мощнейший взрыв вынес стекла из новеньких пластиковых окон. Это позже, когда они снова выйдут из подвала, они поймут, что их имущественный урон это цветочки. В разбитое кухонное окно первым делом они увидят то, что осталось то дома бабы Поли. Прямое попадание.

Также, в центр поселка, аккурат посреди автостанции, приземлится украинская точка- у. Говорят, она все же не разорвалась, но были ранены люди, ждущие свои автобусы.

Оставаться жить на линии огня становилось безумием. Дождавшись тишины, схватив все самое необходимое, они решили бежать. В соседнем дворе были люди, все искали бабу Полю. Сваха крикнула им, что видела ее в огороде, незадолго до обстрела. У выхода со двора лежал мертвый пес, его убило осколком.
Позже, когда они уже будут ехать в маршрутке, им позвонят соседи. Они расскажут, что нашли бабу Полю в угольном сарае. Ее отбросило туда взрывной волной и присыпало углем.

Дочка сейчас живёт в Украине, а сваха с сыном вернулась. Иногда, когда снова доносятся звуки артиллерии, они ссорятся. Сын, которого пробивало СБУ Украины, когда сестра оформлялась переселенкой, с удовольствием обслуживает на сто " дэнэрцов", а мать живет рассказами дочери, которая смотрит украинские СМИ. У каждого своя правда и они яростно ее отстаивают.
Помню, как в том же году, моя мама, в том же поселке, надев на голову мотоциклетный шлем, пряталась в подвале от украинских обстрелов, а отчим, сидя рядом с ней, в том же подвале, под тот же грохот , прятался от обстрела ополченцев.
Эх...
Со слезами на глазах, под вновь звучащую коннонаду, назло хер знает кому:
"Несе Галя воду,
Коромысло гнеться.
А за ней Iванко, як барвинок вьеться"