Бибиков В.П. : Скулежка

Типа историю надо бы с экспозиции начать. Прописать че да как. Все по полкам разложить. Но обойдемся без лишней мишуры.
Справой сразу поддых, следом двоейчку в нюх. Готов панк. Курт Комбайн недобитый. На догон смачный плевок в кровавую харю, шобы помнил Васю салоеда. С хрена салоеда? Братаны погоняло дали. А Вася сало любит, с самого призыва и до дембеля. На гражданке Вася тоже в отказ от сала не пойдет.
- Ну че, панкота, догнал, кто по этой жизни кал? Пункс нот Деад.
- Да, деад, деад он уже. Валим, Васян, не хватало нам еще перед мусорами спалиться.
- Вася за Bad B любому пасть порвет. У-у-у, город джунглей, у-у-у. Вася резкий, Вася молоток, у-у-у город джунглей у-у-у. Зырь, какая Маша пошла, четко кренделями нарезает, у-у-у а я сучка вся в соку у-у-у.
Лежит Свин под небом голубым, нет ему дела до чудесной страны, не хочет он перемен и никакой он не последний герой. В душе он может и Сид Вишес, но на деле даже не Иосиф Кобзон.
День у него как-то с утра не задался. На пару опоздал. К двум экзаменам недопуск и один незачет. До начала сессии неделя.
Дома тоска. Папикс с мамикс денег не дают, только пилят – пора де за ум браться. Мы в твои годы по стройотрядам, по БАМам, по поднятой целине. Тоска, да и только.
- I`m negative creep
Надрывается голос поколения из раздолбанного маяка. Одно спасение – скулежка.

Женечка девочка колокольчик, любит маму, любит папу, хорошо учится. Так было когда-то, давно, когда было интересно ходить в школу, когда казалось, в полученных знаниях есть смысл, когда милые мальчики вокруг были любезны и не лезли под юбку. Сейчас на ней потертая джинса, с дырками чуть ниже интимных мест. За спиной рюкзак. В рюкзаке почти вся винтовая кухня. Она все еще любит маму, все еще продолжает учиться. Но делает это скорее по привычке. Как признается она сама – надо же свободное от подгонов время как-то тусить.
Вчера она зависала с винтовыми, сегодня ей охота накуриться. Логики никакой просто охота накуриться.
- Может водяры по Марусю и пивом шлифанем?
- Фу, собачий кайф. Не люблю.
Дерзкая? Да я такая. За кухню как минимум пятку, а лучше целую папиросу, а лучше полкоробка, а лучше.., стоп, сказку про золотого бычка Женя помнит – жадность фраера сгубила и всякое такое. Жене косить под фраера не в тему. Короче, хватит голову морочить, пора тусить. Кухня за полкоробка – справедливый обмен. Если жесткий торг пойдет, косой на карман и точка. Дерзкая, да я такая, а главное красивая и умная. Что есть, то есть.
Ну все пора за подгонами на скулежку.

Танкисту жестковато с утра. Мало памятных мест в голове. Тут помню, тут не помню. Оно вроде и подгонов было немного. Просто все они как-то разом подогнались и масть пошла.
Помню Жеку, помню Свина. Жеку опять не удалось подмять. Свинота забил ей голову любовью, с одного наскока не пройдешь. Ходил вокруг печальным павлином, все уши ей проскулил. Хрю да хрю, только ты, да только я. А руки так и жмутся к местам запретным. Растаяла дура.
Нет в жизни справедливости, за подгон либо срок, либо жесткий отходняк, либо и то и другое разом, а тут еще и любовь.
Раньше она себе глупостями голову не забивала, сразу на контакт шла, только намекни. Все места на районе простонали. Легко и просто без павлиньих заморочек. Люблю так.
Дернул меня злой кумар, рядовой давалкой ее назвать. Обиделась. Любви захотела. Без любовного подгона не подходи.
А тут свин нарисовался. Разглядел в ней личность и прочее хрю-хрю-хрю.
Злоупотреблял неуважением к ней, каюсь. Не в кайф мне хрюкать, не умею. Рычать – моя тема. Ниче, мы эту свиноту еще пустим на сало.
Кухни нет – печаль. Куда делась не помню. Помню кайфанули вчера в масть. Больше ничего не помню. Ладно харе стонать, сегодня на скуле расставим все точки.

Скула скулежка. Когда-то раз в неделю, потом от нечего делать почти каждый день. Всякая припанкованная дрянь, всякая неформальная нечисть, на показ, не скрывая своих ложных амбиций.
School, трек №4, альбом Bleach, 1989 год, Курт Кобейн и компания. Песня как бы ни о чем, даже совсем ни о чем. Но всех вставило и название прижилось.
Кто-то на умняке, кто-то без задней мысли. Кто-то в косухе, весь заклепанный металлом, кто-то скромно с Куртом на животе, с убитым смайликом на спине. Разговоры ни о чем, как собственно и трек №4. Одни вспоминают прошлое, другие мечтают о будущем.
Без растаманской расслабухи здесь никак. Кто-то прется потяжелее. Но главное каждый знает – ты не один. Такую толпу, пускай и дохлых неформалов, гопари под рэпом месить не осмелятся.
Рэп тусовка своего презрения к этому скулящему движению не скрывает. Частенько, нагло, небольшой гоп-группой, они нарезают круги среди неформального беспорядка, в надежде вытащить одного двух дохляков на откровенный разгон по понятиям. Неформалы вежливо уступают им дорогу и на провокации не ведутся. Показав всем пунксам, кто в доме хозяин и настреляв два десятка сигарет, хип-хоп братство довольное уходит со сцены. Скула облегченно вздыхает и продолжает тусоваться.
Свину до неформального заповедника не хватило всего ничего – гопари выловили его в двух кварталах. По понятиям Свин не рубил и быстро запутался в дебрях блатного разгона. Сигарет у Свина не было, с деньгами тоже не особо. Пришлось отвечать лицом.

Придя в себя Свин продолжил путь. На душе было гадко. Жизнь несправедлива. Хотелось мстить. Оставалось только придумать как уничтожить всех гопников на земле, ну или хотя бы одного.
На встречу шла довольная Жека, от предчувствия выгодного обмена она немного подпрыгивала. Вид Свина немного огорчил ее, но совсем ненадолго. Нос не сломан, зубы на месте, а небольшой синяк под глазом даже украшает мужчину. После хорошей растаманской затяжки и быстрого секса Свин придет в себя. Оставалось только найти танкиста.
Танкист, не скрывая своих неформальных амбиций, шел на скулу мимо подвального логова рэп-тусовки. Блатных разгонов он не боялся. Сам мог разогнать кого угодно. Уход от двоечки и четкая работа по корпусу – было любимым его спортивным занятием. Но к гопарям под знамя рэпа он не примыкал. Подгонов мало, а ходить по району щемить терпил – унылое занятие. Музыка бывших американских рабов его просто кумарила. Два прихлопа, три притопа и унылое бормотание о тяжелой жизни черного ганстера. Гитарный солячок – другое дело.
Выловив взглядом Жеку и Свина, танкист сразу начал с главного:
- Кухня у тебя?
- Полкоробка.
- Коробка, если сексус бонусом.
- У меня любовь.
- Че-то, не расслышал, у тебя морковь?
- Полкоробка или я ухожу.
- Строптивая типа, ну-ну. Пошли на хату там и решим вопрос.
- А ничего, что она моя девушка?
- А это ты, Свинтус, не узнал. Кто это тебя разукрасил? Ты, наверное, нигерские речитативы не любишь и пацанские понятия не уважаешь?
Резанув по больному, Танкист улыбнулся. Свин скривился. Танкисту только этого и надо пустить свинью на сало. И что она в нем нашла? Унылый хряк с печальными глазами. Ему бы за мамину юбку и соску в рот, чтоб не скулил. Дожать бы эту стерву, прижать к матрацу, чтоб и пискнуть не могла. Посмотрим, кто из вас раньше захрюкает. Или отдать ей полкоробки и пусть валит?
Свин хотел ответить также резко с наскока, но комок в горле и слезящиеся глаза тормознули его. Да к черту все, главное она со мной. Никакие полкоробки не помогут ему вернуть ее. Хотя.., нет, она любит, она сама говорила.
Жека была не прочь подарить танкисту бонус. Он неплох в этом деле. Но скотина. Не прощу, пусть побегает, поищет такую же рядовую как я. Блин, но полкоробки на дороге не валяются, да и легкий трах типа с бывшим погоды со Свином особо не испортит. В конце концов, я же не клялась ему быть верной до гроба.
Разговор не клеился все хотели остаться при своих, но своих на всех не хватало.

- Вася, тусит, Вася спуску не даст, Вася за гнилой базар всех на сало. Че стал? А ну сорвался с места, Вася идет. Bad B – cool, Bad B – yo! Ну че, панкота, пора папиросой делиться. Значит так, шобы я тут не лазил по вашему зверинцу, ты быстро пробежался и двадцать папиросов мне на карман. Шо зыришь, рви когти пока я добрый. Ну че, Машка, круто Вася работает? Пойдем на подвал, Вася там тебе фокус покажет?
Довольная разукрашенная Машка согласна даже за гаражом среди нечистот. Но виду не подает, она типа цену себе знает и на подвале еще покрутит недовольным носиком.
Через пять минут с двацатью папиросами на кармане довольный Вася, пыхтя дымом, рулил машкину задницу на подвал. На встречу шел танкист, за ним шли, испуганный довольным видом Васи, Свин, и ничего не подозревающая Жека. Вася узнал танкиста и скривился – один на один Вася с ним не боец, рядом из своих никого, до подвала целый квартал, а тут еще и Машка. Отвечать за подбитого Свина было как-то не в тему.
- Ну че, гопарь, попрыгаем один на один – чисто ради прикола начал Танкист.
- Здорова, панкота, пошли отойдем, парой слов закинемся – не подавая виду парировал Вася
Дуэлянты отошли. Свин облегченно вздохнул. Жека и Машка презрительно разглядывали друг друга. Тупая разукрашенная соска – думала Жека, немытая припанкованная шалава – отвечала Машка. Свин же не мог решить, кто ему больше нравится. Машка в облегченной мини юбке и в тугом ярком топе или Жека в старых потертых джинсах и заезженной неформальными тусовками футболке? Любовь тянула к Жеке, но здоровая мужская похоть не могла оторвать глаз от Машки.
- Че зыришь,? Глаза сломаешь. – довольная победой рявкнула Машка
Свин растерялся и затупил в асфальт. Жека недовольно хмыкнула. Как мало этим придуркам надо, намазаться, юбку в два пальца и вымя на показ. А я, дура, еще давлю совесть бонусом.
- Ну че тупим, пошли – растасовывая папиросы по карманам сказал танкист и враждующие группировки разошлись.
- Этот тебя покрасил сегодня? – спросил у Свина танкист.
Свин молчал.
- Резкий боец, но тактика хромает. А ты че такая тусклая?
Не дождавшись ответа, танкист повернул голову назад и посмотрел на мерно виляющий зад Машки
- Понятно, морковь типа не прошла проверку.

Хата досталась Танкисту от покойной бабушки, что души не чаяла в своем единственном внучике. Одна комната, одна кухня, один санузел, один коридор он же прихожая, один балкон. Обстановка спартанская на советский манер. Железная кровать-сетка, напротив старый, с торчащей пружиной, диван, деревянный стол, три табуретки, шкаф в три двери, и куча мусора от всевозможных подгонов. На столе стоял проигрыватель. За столом на подоконнике, аккуратно в ряд стояли пластинки. Этой коллекцией танкист гордился. Никому, кроме избранных нельзя было даже притрагиваться к ней.
Жека, забив на правила, принялась листать пластинки.
- А Боб Марли у тебя есть?
- Нет.
- Ладно, послушаем Дорз.
Комнату стали наполнять огненные призывы Моррисона. Танкист и Жека молча переглядывались между собой. Вопрос бонуса был окончательно решен. Грустный Свин , игрался с торчащей пружиной, в такт музыки, и ничего не подозревал.
Совсем недавно грусть и печаль Свина вызывали у Жеки чувство легкого любовного умиления. Сейчас, рассматривая его грустную отфингаленную рожу, ей хотелось запустить в него винилом, а чтобы окончательно добить его, хотелось прямо здесь снять с танкиста штаны и приняться за дело. От этой мысли она даже чуть слышно хихикнула. Короче, Свин мешал и от него надо было избавиться.
- Я в туалет – сказала Жека и юркнула за дверь
Танкист намек понял, типа вопрос со Свином решать ему.
- Валил бы ты отсюда на хрен – без прорисовки тупо в лоб.
Свин от удивления открыл рот и еле выдавил из себя
- Не понял?
- Пива охота, говорю. Тут за углом неплохой разливняк льют. Вот тебе баклах.
- Я Жеку подожду, с ней схожу – недоверчиво ответил Свин
- А может тебя еще за ручку отвести или мамочку позвать, чтоб ты с ней за пивом сбегал?
Свин потупил взгляд в пол, в голове он пытался найти хоть одну ответку. Тщетно. Рука потянулась за баклахом, ноги повели к выходу. Дверь за ним закрылась, щелкнул замок.

Секс с танкистом оказался тупо тривиальным. Это слово очень нравилось Жеке, ей казалось, оно выражает всю суть быдлобытия. Жить ради уюта, тащить все в дом, трамбовать огурцы в банку, шобы зимой витамины с балкона. Шобы все как у всех, а лучше чуть лучше, только совсем чуть, шобы не завидовали или не дай бог сглазили. И все по норам, каждый перед своим быдлоящиком и смотреть, смотреть шобы ничего не пропустить. Само слово быдло Жеке не нравилось. Ей казалось, стоит его только произнести вслух, как на тебе остается быдлослед. Поэтому, когда на паре она услышала слово тривиальный – Это то, что надо! – подумала она, - быдло не поймет, а сама она не запачкается.
Так и секс с танкистом был как у всех. Даже не секс, а тупо перепихон. Без прелюдий, без слов, только движения туда-сюда и глухой скрип советских пружин. Жека от неудовольствия даже задумалась. Наверное, лет эдак пятьдесят назад на этом самом диване дед танкиста также тривиально под скрип пружин пер его бабку. Только музыка тогда была другая, что-то типа - Э-эй ухнем!
Наконец Моррисон затянул - This is the end. Танкист резко дернулся, что-то невнятно прорычал, перевернулся на спину и с довольной улыбкой задымил гоп-папиросу в потолок.
- Че-то Свинтус долго. Я бы щас пивка для второго рывка.
Первый приход тошноты Жека сдержала. Чтобы не проверять выдержку еще раз, она схватила свои тряпки и побежала в санузел.
Раньше ей казалось, что трахаться с танкистом – это супер-кайф. Но после нежных прелюдий Свина танкист как-то потух. Хуже всего было то, что танкист таким был всегда, а она этого просто не замечала. Почему? Ну да ладно целая коробка травы моя, а это главное.
Послышались стук в дверь, шаги танкиста и его ликование
- Ну наконец-то, пиво пришло.
Жека соскочила с унитаза, схватила тряпки. Только джинсы и футболка, нежно-розовое белье осталось на диване.
- This is the end – последний раз затянул Моррисон, но в этот раз как-то иронично, Жеке даже показалось с некоторой издевкой. Послышались последние аккорды, игла зашипела по бумаге. Стоп.

Свин медленно передал пиво голому по пояс Танкисту. Верхняя пуговица на его джинсе была расстегнута. Свин задумался. Первая мысль о бонусе скривила лицо.
- А где, Жека? – спросил он
- Фу, опять это вонючее пиво – выбежав из ванны и схватив Свина за руку начала Жека.
- Не хочешь, не пей – сказал танкист. После он вытащил руку из кармана и протянул Жеке коробок с изображением петуха на конце спички и как бы, между прочим, добавил – на, заслужила.
Свин резко дернул рукой. Место преступления – вот, что он хотел видеть. Оттолкнув Танкиста, он вошел в комнату. Кусок розовой ткани, что совсем недавно непослушно торчал сзади из-под жекиных джинс, теперь также непослушно зацепился за пружину. Почему-то первое о чем он подумал – странно, что у панков есть куча вариантов как нарядить себя сверху, но под всей этой маскировкой могут оказаться купленные мамой слоники или мишки. Если раздеть неформальных Женичек, то они вряд ли будут отличаться от васькиных Машек. Эта мысль ему так понравилась, что он даже улыбнулся. С этой улыбкой он прошел мимо тупящей в коробок Жеки и довольного свежим разливняком Танкиста. Открыл дверь и вышел.
- Ну чо самый раз для второго рывка – сказал Танкист и в догон отрыгнул жигулевским свежачком
Первый раз в жизни Жека не радовалась подгону. Первый раз секс был не в кайф, первый раз с полным коробком канабиса ей хотелось плакать.

- Васян знает места, Васян царь городских подвалов. Ну чо, Машка, светани что у тебя там под юбкой.
Машка не хотя отбивалась от похотливых атак Васи, глупо улыбалась, но как ей казалось с легким шармом, и все никак не могла придумать, что ей попросить взамен.
Все вокруг было ей любопытно. На подвале она была первый раз. Два разбитых дивана, старый, с пятнами жира, кухонный стол. Бетонные стены покрыты изображениями каких-то неизвестных ей негров. Под одним из них, с клетчатым платком на голове, было написано *два рас* и дальше что-то непонятное, кажется по-английски. Другие были подписаны как какие-то кланы, альянсы и прочая фигня.
- Сюда, хотя бы одного Иванушку – с досадой подумала Машка.
На ступеньках послышались шаги. Машка предусмотрительно оторвала васькину руку от своей груди. Вася, недовольный таким поворотом, вскочил и начал свой разгон.
- Че за на? Я же забил клетку, йоу. Кому там прописать пару двоек за недогон?
В проходе показался Свин, в руке он держал кусок арматуры.
- Это че за нах, йоу? Пунксовский бунт?
Резкий удар прутом и васькина голова хрюкнув плюхнулась в бетонную пыль советской хрущевки. Машка с писком улетела в дальний угол и, забившись, с ужасом смотрела, как под васькиной головой вырастает кровавая лужа.
- А он похож на Кирилла – вспомнив качка из Иванушек почему-то подумала Машка и сама удивилась – Правда ему бы немного подкачаться и я бы, наверное, в него влюбилась.
Свин очнулся и выронил прут. Фантазия так и осталась фантазией, даже с прутом, даже с пистолетом Свин никогда бы на это не решился. С осознанием своей абсолютной беспомощности он медленно заскулил в сторону заповедника.

Темнело. Кто-то пропел уходящему солнцу *бай-бай-бай*, кто-то *до свидания черт с тобой*. Кто-то хотел кота ниже живота, кто-то мурлыкал нежно в ухо – утекаем. Хтось збирався у клюб, де будуть танцi, хтось шов до рiченьки встричати зiрочки.
Скула пустела. Еще немного и не останется никого, кроме Свина, Жеки и Танкиста. Они будут сидеть на разных лавках так, чтобы не видеть друг друга. Любовь победит и Свин простит Жеку. Кайф победит и Жека взорвет коробок. Танкист победит и опять получит бонус за подгон.
- Че, какие на фиг тучи в час ночи? Ваньки твои – не пацанская тема, врубилась?
- Ах так!
Маша резко скидывает васькину руку со своей задницы, картинно надувает губки, прячет грудь, скрестив руки, и недовольно цокает каблуками от него прочь. Ну все, занавес, типа.