Братья Ливер : Узор лабиринта (II)

- 2 -
Перед ним топтался шпаловидный мозгляк в свитере, полоски на котором напоминали узор на обоях. Хотя вокруг висела хмарь, тип почему-то был в солнцезащитных очках, как у Джона Леннона. Под мышкой он держал пухлую чёрную папку. Алексею вдруг захотелось немедленно выхватить её и пинком отправить в лужу. Шпаловидный тем временем откашлялся и заявил:
– Абубубубумунунунуабубубубу. Пумуму.
– А? – переспросил Алексей, мысленно готовясь, если понадобится, нанести удар – достаточно сильный, чтобы отрезвить психопата, но и достаточно аккуратный, чтобы не вышибить дух из его жидкой оболочки.
– Мымуеубубупууму. Ымыу, – терпеливо пояснил собеседник, подкрепив свои слова капельками слюны, вырвавшимися из-за кривых зубов.
Алексей понял: надо валить. Обновить страницу. Вырулить к машине, уехать обратно в центр и приехать сюда снова. Не было сомнений, что со второй попытки он попадёт туда, куда и собирался, а не в этот карман то ли реальности, то ли его собственного сознания.
Не оборачиваясь, Алексей размашисто зашагал в ту сторону, где, по его представлениям, осталась машина. Он шёл кривыми переулками, нырял в арки, петлял, обходя заборы. Пустые дворы встречали его сквозняками, на стенах домов бурели граффити. Орды ворон справляли свой шабаш в верхушках пожелтевших деревьев. На столбах были налеплены ориентировки с какой-то чёрно-белой мордой. Рассмотреть её можно было бы только со стремянки – листки висели почему-то на высоте не меньше трёх метров.
Наконец Алексей вышел к замусоренному пустырю. Подозрения сгустились в уверенность: здесь он определённо не был. Развернувшись, Алексей какое-то время поблуждал по дебрям крупнопанельной застройки. Несколько раз он замечал за окнами нижних этажей размытые пятна лиц и, сам не зная почему, утыкался взглядом под ноги и ускорял шаг.
Накрапывавший дождь заметно усиливался. При мысли о том, что в этих лабиринтах негде даже перехватить гамбургер-другой, у Алексея траурно заурчало в животе. Поёживаясь, он свернул за очередной угол и увидел помятый автомобиль с паутиной трещин на лобовом стекле и шашечками на крыше. Закинув руки за голову, на сиденье кемарил водитель. Алексей пошарил в бумажнике – на дорогу домой должно было хватить. Разбуженный постукиванием по стеклу, водила сонно подтвердил, что готов ехать, и завёл двигатель.
Шансону и FM-мусору таксист предпочитал музыку скрипения стеклоочистителей. Алексей сидел на заднем сиденье, смотрел по сторонам, и душу крутило, как кишечник у больного дизентерией. За окном проносились места, которые казались знакомыми до отвращения: вот магазин спортивного питания, вот кинотеатр "Взрыв", вот развилка перед мостом. Всё было бы понятно и буднично, если бы между этими островками родного города не простирался чужой мир: целые частоколы серых домов-"свечек", уродливые многоэтажки в форме шатров, гиперболоидные сетчатые башни.
Проехав по виадуку над железнодорожными путями, машина юркнула в проулок между общагами, проплясала по колдобинам вдоль теплотрассы и вдруг остановилась посреди квартала угрюмых кирпичных пятиэтажек.
– Эт чё это? – спросил Алексей у водительского затылка.
– Приёхали, чё... Давай, рассчитывайся и вылазь, – ответил таксёр, обернувшись.
Алексей уже ни в чём не был уверен, но на всякий случай решил пока не сдавать позиций:
– Так я тебя куда просил везти? Погромная, 25, корпус 2. А ты куда заехал?
Водила присвистнул, скривился и постучал пальцем по виску:
– Да ты глаза-то разуй, э! Вон же, бля, чёрным по белому всё. Или у тебя там чота не то написано, ёпт?
Алексей приоткрыл дверцу и высунулся под дождь: на табличке с адресом, висевшей на побитом жизнью фасаде, было написано именно то. Бросило в пот, в голове взвыли сирены.
– А это вообще... какой город, а? – тупо спросил Алексей.
Таксист начал свирепеть:
– Ты завязывай, слышь. Плати и проваливай.
Алексей ещё раз тоскливо обвёл взглядом незнакомый двор. Посередине легонько раскачивались качели: хотя ни на них самих, ни рядом никого не было, они колебались, не уменьшая амплитуды. В дальнем углу двора высилась голубятня. Вместо деревьев выстроились какие-то конструкции, сваренные из труб и напоминавшие виселицы.
Не имея никакого плана действий, Алексей финансово привёл таксиста в душевное равновесие и распорядился ехать на автовокзал. Подогревала вера, что дребезжащий ПАЗик обязательно вывезет из этого непробиваемого наваждения.
Здание вокзала тоже оказалось наглухо чужим: из крыши вырастали карикатурные башенки, а стены были окрашены в невообразимые кислотные цвета. Алексей долго мялся перед расписанием, бормоча под нос названия конечных пунктов. Кучкуево, Бубунцы, Катканск, Тихий Погост... Ни про одно из этих поселений Алексей никогда и не слышал. В конце концов, он споткнулся взглядом о название "Розенталь", выбивавшееся из общего ряда своей нелепой помпезностью. Алексей взял билет и вышел на усеянную плевками платформу.
Вместо ПАЗика приехал потерханный корейский "скотовоз", что уже отклонялось от идеальных представлений. Пассажиров было немного, и Алексей уселся на ушатанное тысячами задниц сиденье в хвосте салона. Автобус с кряхтениями тронулся, за окном потянулись сумрачные виды города: дома, почему-то очень многочисленные заборы, щетинящиеся трубами и факелами промзоны.
Пейзажи менялись пугающе хаотичным образом. Там, где по всем приметам город должен был сдать полномочия полям и рощам, вдруг снова начинались ряды застройки окраин, через несколько микрорайонов сменявшиеся ухоженными улочками и административными дворцами. Стало темнее, в салоне зажглись лампы, но автобус до сих пор не вырвался из лабиринтов городских магистралей.
Когда за очередной стоянкой дальнобойщиков вдруг показалась целая улица подсвеченных неоном фонтанов, Алексей с тревогой оглядел сидевших рядом пассажиров. Те пялились в окна с тупой невозмутимостью.
Вытащив телефон, Алексей посмотрел на время – от вокзала автобус отчалил почти три часа назад. Во рту разлился тяжёлый металлический привкус. Пытаться что-либо выяснить у сидевшего рядом мужика с банкой пива в руке и полным штилем в заплывших глазах не имело никакого смысла. Алексей поднялся, прошагал к кабине и попросил высадить его у ближайшего перекрёстка.
На улице ему впервые стало по-настоящему страшно – так чувствует себя тот, кто вязнет в трясине и понимает, что помощи ждать неоткуда. Алексей огляделся: единственной особой приметой местности был памятник длинноволосому, носатому существу, раскорячившему ноги и грозящему кулаком кому-то в вышине. От вида этой чугунной опухоли стало ещё тошнее. На всякий случай Алексей постарался в деталях запомнить то место, где вылез из автобуса. И пошёл вдоль дороги, втайне надеясь увидеть вдалеке огни ресторана "Perezzz" или биллборд с эвфемистической рекламой элитного борделя, куда он периодически заглядывал.
Однако, местность была по-прежнему незнакомой. Без особой надежды и даже, скорее, из чувства какого-то мстительного веселья Алексей пристал к паре прохожих с вопросом:
– Скажите, а Розенталь тут далеко?
От него отпрянули, словно он спрашивал, как вывести вшей. А очень скоро Алексей и вовсе оказался в тупике – дорога упиралась в узкоколейку, за которой громоздился бетонный скелет недостроя. Пришлось той же дорогой плестись обратно. Алексей с тоской всматривался вдаль, выискивая растопыренные конечности памятника-уродца.
Минут через десять Алексей и вправду добрёл до исходной позиции. Сомнений в том, что это именно то самое место, не было никаких – при желании он мог бы отыскать следы своих подошв в придорожной грязевой каше. Никуда не делись покосившаяся конура автобусной остановки, ларёк с вывеской "Пиво. Вода", зарывшаяся в грязь у обочины "Тойота". Исчезла только паскудная скульптура. Там, где она была, теперь загораживали обзор две обшитые сайдингом коробки без окон, да и дверей в них видно не было.
С рядом стоящими домами тоже случилась какая-то тёмная метаморфоза. Они остались теми же, но, кажется, поменялись местами, словно бы, пока Алексей отлучался, разбежались в стороны и составились обратно в произвольном порядке.
Алексей рассмеялся с истерическим захлёбом и направился в противоположную сторону. Прошагав минут десять, развернулся и стал двигаться обратно. Опасения подтверждались: он оглядывался и не мог узнать местности, по которой только что шёл. У его изначальной отправной точки декорации полностью сменились: вместо сайдинговых коробок там выросла приземистая яйцеголовая мечеть, вся застройка стала полностью другой. Город был динамическим, постоянно движущимся, как вода в реке. Он был живой тварью, сбрасывавшей кожу, чтобы тут же обрасти новой и сменить окрас.
Алексей ощущал себя как в кошмаре перед пробуждением, поэтому ни удивления, ни шока уже не испытывал. Осталось лишь мутное чувство, что сломалось нечто важное; такое, что цементировало всю его жизнь, не давало ей расползтись и по частицам осыпаться в беспросветный хаос.
Когда он в ступоре уткнулся лбом в фонарь, кто-то несильно, но цепко ухватил его за плечо. Будучи готовым увидеть кого угодно – от Деда до Арнольда Шварценеггера – Алексей обернулся. Рядом стоял тот тощий тип в обойном свитере, с которым он столкнулся несколько часов назад. Папка у него под мышкой, кажется, надулась ещё сильнее, очки Джона Леннона в сумерках смотрелись так нелепо, что даже несколько устрашали. Алексей почувствовал, что вот сейчас уж точно даст ему в пятак.
Тем временем тип заговорил. И хотя его дикция по-прежнему была такой, как будто в рот ему натолкали поролона, на этот раз Алексею удалось выудить из звуковой каши небольшие сгустки внятной речи:
– Ммумумумыбубуббу недавно в городе, му? Всегда так мумымыммуэ поначалу. Со всеми. Мумымыымуе испытает вас, мумымымым поваляет и отпустит. Бубубубу проверка. Город. Уыыэы.
Алексей почесал затылок, сплюнул под ноги. Слова местного демона ничего не прояснили.
– Слушай, друг... Я вообще где, а? – измученно спросил он, понимая, что, как и всегда здесь, ничего внятного разузнать не удастся.
– Уэуэуэуыббыыы, – исчерпывающе ответил собеседник. И увидев, что глаза Алексея набухают бешенством, добавил. – Но я могу ммумымы пока вас не отпустило. Шифр от бубубубумбубу, сможете нормально перемещаться, куда вам надо. Вот эта книга мумыэээуыэ.
Парень расстегнул молнию на папке и вытащил потрёпанный томик с изображением какого-то анемичного стареющего юноши, сразу напомнившего Алексею бледную поганку. Заглавие книги – короткое, рубленное – мелькнуло перед глазами так быстро, что зацепиться за него не было возможности.
– Вот смотрите сюда, убубубу построить алгоритм изменений, – обдавая Алексея слюнной пылью, начал худой. – Код можно вычислить, подчеркнув отдельные буквы в строчке уыуыуы каждой страницы. И вот какие...
– Дмитрий! – грянул прямо над их головами визгливый истерический залп.
Алексей и его собеседник синхронно вскинулись на окрик. Перед ними стояла костлявая, скрюченная женщина с лицом горгульи. В одной руке она держала плотно набитую хозяйственную сумку, в другой – пакет с наполнителем для кошачьего лотка. Не сказав больше ни слова, горгулья прижгла Алексея взглядом, развернулась и стала удаляться. Со шпалообразным случилось странное: он всучил книгу Алексею, и тут же его потащило за уходящей бабой, как будто он был подцеплен к ней невидимым тросом. Парень семенил спиной вперёд, виновато разводя руками и оправдываясь:
– Бубубубубу. Муууыэыэыэыыыууээу. Мумуиубубубу.
Алексей устремился было следом, но речь того, кого назвали Дмитрием, окончательно вернулась в кашицеобразное состояние. К тому же баба прибавила шагу, и длинного волокло всё быстрее. В конце концов, Алексей сдался и оставил странную пару в покое. Тщетно пытаясь спрятаться от ветра в кабине деревянного паровозика на детской площадке, он принялся изучать дар Дмитрия. На обложке темнело название – "Замок". Алексей слегка споткнулся взглядом об имя автора, но тут же перемахнул через него: как можно было догадаться из услышанного, карту местности следовало искать внутри. Он пошелестел истрёпанными, желтушного цвета страницами, выхватил взглядом несколько случайных кусков текста:
"... наказание для вас ещё впереди, а сейчас немедленно убирайтесь отсюда со всем вашим скарбом".
"Вы должны бросить Кламма и стать моей любовницей".
"...К. буквально свалился на одну из пивных бочек"
"...раскинув руки, но небольшими жеманными шажками".
Двух-трёх минут перелистывания Алексею с запасом хватило, чтобы признать содержимое книжонки беспросветной чушью. Но где-то в её толще был спрятан ключ от города, если, конечно, Дмитрий не водил его за нос.
Вдруг вспыхнула картинка из прошлого. Мелкий Алёша сидел на ковре, а перед ним светился экран «Рубина». Раскрыв рот, Алёша наблюдал за тем, как мультяшный Мюнхгаузен тянет себя из болота за волосы. Заметивший это Дед довольно веско ткнул Алёшу в плечо и вскинул большой палец:
– Так и надо, младший. Так и надо.
Воспоминание было на удивление неуместным, но, сверкнув, внезапно придало сил и уверенности. Скрючившись над книгой, Алексей принялся препарировать строчки. Он подступал с разных сторон и кромсал слова под разными углами. Пытался из нарезанного скроить новое. Получившиеся лоскуты слов и фраз бережно раскладывал в поле "Новое сообщение" своего айфона. Убедившись же, что лохмотья не имеют никакой ценности, уничтожал их.
Перед глазами Алексея мельтешила буквенная рвань. "беабадр... каджекк... мппоо... махандж". Бежали минуты, но в обрывках не проглядывало и намёка на связность. "пролдж... бтьо... шопрл". Он уже хотел плюнуть и швырнуть гнусную книгу в грязь. Как вдруг один из заходов на цель принёс ему щедрую добычу. Очередная строка, которую расчленял Алексей, гласила: "Брунсвик надевал сюртук, рассуждая о случившемся странном событии, бубнящий...". Попытки взломать шифр долго не приносили результата, и, ни на что не надеясь, Алексей решил опробовать схему "номер буквы в слове – номер слова в строке". Фрагменты сложились в многообещающий паззл – "Бар синий". Алексей радостно вскрикнул – в бессмысленном словосочетании для него сейчас сосредоточилась вся поэзия мира.
Ключ был найден и вставлен в замочную скважину. Оставалось только повернуть его. Через десять минут на экране телефона выкристаллизовалась фраза: "БАР СИНИЙ ОЛЕНЬ ПРЯМО ДО РЫНКА ЧЕРЕЗ ПЕРЕХОД И НАЛЕВО ТРЕТИЙ ДОМ ПО НЕЧЁТНОЙ СТОРОНЕ". Чувствуя, как от накатывающего мандража потеют ладони, Алексей отправился проверять свои разведданные.
Бар "Синий Олень" нашёлся именно там, где указывала книга. У входа было вызывающе пусто – ни припаркованных машин, ни толпящихся на крыльце синих оленей. Главный фасад уродовали пятна копоти, у дверей чернела груда головёшек. Заходить внутрь не хотелось.
Сначала было довольно трудно распознавать абзацы с шифровками среди остального бесполезного текста. Но, попрактиковавшись, Алексей проследил закономерность в их расположении на страницах, и дело пошло бодрее. Пользуясь своей странной картой, он отыскал ещё несколько объектов: бюро кредитов "Зильберман и отцы", площадь Круга, крематорий. По сути, его открытие было довольно тщетным, мрак всей ситуации оно нисколько не расцвечивало. Алексей просто слонялся по закоулкам, чтобы не стоять на месте, не мёрзнуть, и даже немного наслаждался тем, что в его передвижениях было некое подобие осмысленности и целенаправленности.
Когда окончательно стемнело, и грязь под ногами схватилась коркой льда, игры закончились. Собираясь утром, Алексей рассчитывал через час-другой вернуться обратно и не планировал расходов на что-то более весомое, чем пара хот-догов и стакан колы. Денег, наверное, хватало на койку в каком-нибудь зачуханном хостеле. В ближайшей перспективе маячили ночёвки на вокзалах, теплотрассах и в обезьянниках. А вместо дома у него в этом городе был только адрес.
Чувствуя себя беспризорником с соплёй под носом, Алексей выбрался к ближайшему проспекту, где после долгих выплясываний на обочине всё-таки поймал тачку. Погромная, 25, корпус 2, отделённая от него несколькими часами тряски в автобусе, теперь оказалась минутах в десяти езды через какой-то садовый массив. Дом был тем же самым, что и в первый визит Алексея, только перекочевал в совершенно неузнаваемую местность. Там, где в прошлый раз находился двор с голубятней, теперь был заваленный мусором овраг, со склона которого открывался вид на расползшееся внизу кладбище.
Домофон не работал, поэтому вход в подъезд оказался свободным. Квартира с родным номером обнаружилась на третьем этаже. Алексеев домашний ключ неожиданно легко нырнул в отверстие замка, без проблем повернулся. Напрягшись, Алексей открыл дверь.
Внутри висела непроглядная темень. В нос хлестнул букет чужих и тяжёлых запахов: несло вениками, чесноком и дрянными духами. Алексей осторожно перешагнул порог, стал шарить ладонью по стене в поисках выключателя и почти сразу прикусил язык от неожиданности, поймав чьи-то пальцы. Едва он успел отдёрнуть руку, как зажёгшийся свет резанул глаза. Отшатнувшись, Алексей увидел перед собой домохозяйного вида тётку. Держалась она так, как будто её подняли посреди ночи – зевала во всю пасть, щурилась и почёсывалась. Мелированное безобразие с отросшими чёрными корнями на её голове пребывало в состоянии первобытного хаоса, ноги под халатом в цветочек были расчерчены варикозной синью. Вряд ли она была сильно старше Алексея, если вообще была. Но выглядела как мамаша пятерых детей при отце-алкоголике.
– А, явился всё-таки, скотина, – без всякого выражения приветствовала Алексея хозяйка, уставившись на него коровьим взглядом. – Ну где тебя хуй носил-то опять, а?
Стремясь потянуть время, пока не прибавится ясности, Алексей ответил уклончиво:
– Ну так... Где обычно.
Как ни странно, тётку ответ, кажется, удовлетворил.
– Давай, разувайся, раз уж пришёл, – смилостивилась она. – Ты теперь, сучонок, в публичном доме, наверно, чаще бываешь, чём в своём собственном, а?
– Ну, что ты, милая, в самом деле? – сделав над собой усилие, Алексей приобнял хозяйку и, зажмурившись, ткнул её губами в щёку. Он понимал, что рискует, и что легко может не угадать с тактикой. Но продолжив мямлить и закрываться, всё равно вызвал бы подозрение.
– Ну лааадно, лааадно, – затрапезная мадам зевнула и вывернулась из объятия Алексея. – Есть будешь?
– Да! – ответил Алексей несколько громче и возбуждённее, чем следовало бы. Зато на этот раз он был исчерпывающе искренен.
Грузно переваливаясь, "жена" направилась куда-то вглубь квартиры. Скрылась за углом и продолжила разговор, переведя его в тональность крика:
– А я "Грязь из-под ногтей" смотрела и заснула прям там на диване. И это, Сарафян заходил, кстати.
– А-аа, – протянул Алексей, осматриваясь. Пока "жена" зачем-то пыталась доораться до него через стены и шум хлещущей из крана воды, он успел торопливо обойти все помещения. Заставленная кроссовками и сланцами прихожая. Комната, переполненная ширпотребным уютом: шкафчики из "Икеи", зеркало в полстены, лакированные безделушки на полке. Ещё – спальня с кроватью, на которой могли бы уместиться трое-четверо людей сдержанной комплекции. Главное – в квартире больше никого не обнаружилось, и это добавляло спокойствия.
Алексей, озираясь, побродил по комнате, в надежде наткнуться на какую-нибудь подсказку, которая могла бы немного прояснить диспозицию. Единственное, что бросилось в глаза – слой пыли на подоконнике, посреди которого запечатлелся след чьей-то ладони. Взгляд зацепил в нём какую-то странность, Алексей подошёл, чтобы рассмотреть его пристальнее, и вздрогнул: пальцев на отпечатке было шесть.
– Лёша, ты идёшь, нет? – донёсшийся окрик выдернул его из столбняка и напомнил, что, кажется, имелись неплохие шансы впервые за весь день нормально поесть.
На кухне Алексей предался гастрономическому безумству. Он, не жуя, глотал ломти колбасы, заедал борщ эклерами и килькой. На десерт его ждали пресные, без всякой начинки, разговоры с новой "женой". Алексей старался меньше говорить о себе, налегал на осторожные расспросы. Из бессодержательной болтовни нужно было попробовать нацедить максимум информации и при этом продолжать казаться тем, за кого его принимают. Узнать, к сожалению, удалось немного: у неё износились зимние сапоги, ночью в городе опять был какой-то вонючий выброс, а в воскресенье их ждёт в гости Саня Яшин.
После ужина Алексею пришлось облачиться в найденные в шкафу чужие треники с пузырями и футболку с пятнами – к счастью, тряпьё как будто на него и шили. Он сидел в кресле и щёлкал пультом телевизора; несмотря на все эксперименты с настройками, навороченная плазма почему-то никак не могла выдавить из себя цветное изображение.
Несколько тяготила мысль о том, что придётся спать с "супругой" в одной кровати, думы о ней ничего не шевелили ни в душе, ни в штанах. Алексей планировал дождаться, пока хозяйка уснёт и, возможно, остаться ночевать в другой комнате. Не вышло: "жена" загнала его под одеяло с рвением строгой няньки, следящей за режимом дня непослушного ребёнка.
Провалившись головой в подушку, Алексей наконец отогрелся внутренне и расслабился физически. Сопевшая рядом женщина вызывала ассоциации не то со сдобной булкой, не то с котлетой по-киевски. Зевнув, Алексей отвернулся к стене и начал растворяться в сладостной бессознательности.
– Спокойной ночи, импотент хренов, – успел услышать он, и эта фраза как смачный пендель вытолкнула его за границу яви.

***

Уже дня через три Алексею задышалось чуть свободнее. Он привык к недовольному кудахтанью "жены" и посадил на футболку несколько новых пятен. Он узнал, в каком ящике лежат банковские карты, и совершал набеги на холодильник, когда заблагорассудится. Даже Город, ещё немного поиграв с ним в свои игры, в конце концов бросил все финты и принял постоянное обличье.
В надежде потянуть время, Алексей придумал себе растяжение и больничный – он всё равно не знал, где и кем здесь работает. Поэтому, каждое утро, выпроводив свою целлюлитную даму, он сначала смотрел по телеку соревнования бодибилдеров, а потом шёл слоняться по улицам и искать выход.
Хотя Алексей и немного приноровился к не своей жизни в незнакомом враждебном пространстве, Город давил и душил его. Алексей был готов на всё, чтобы оказаться в любимой пончиковой и снова почувствовать, что рулит своей жизнью он сам, а не вторгнувшаяся дьявольщина.
Иногда он принимался мучить свой мобильник, но дозвониться ни до одного абонента из списка контактов не мог. Город как будто находился в яме, до дна которой не достреливал сигнал сотовой связи. Время от времени Алексей набредал на места, которые казались ему почти родными, при этом они были подёрнуты какими-то еле уловимыми изменениями. Но чаще всего вокруг был Город – холодный, агрессивный и уродливый.
Выхода не просматривалось. Но Алексей верил в одно: если он каким-то образом провалился сюда из своего привычного мира, то и способ вылезти обратно обязательно существует.