Тов. Птиц : и Рахель, и Яаков, и все мы с ними

(сценарий короткометражного фильма)

-По документам он значился как Мудак. Так его звали на родине в Узбекистане и там же его и боялись. Нам точно не известно, но натерпелся Мудак от людей прилично. Его и топили в щенячестве, и стреляли в него и ножом резали, так что людей он не признавал в принципе, ну разве что, как добычу. Держали его на двойной цепи и кормили с лопаты. Мешал он, так что решили пристрелить, а тут мы подвернулись и его нам отдали. Сейчас он живёт в Израиле, охраняет поселение.

- Так вам удалось его приручить?

- Кого Мудака? Нет конечно, он на цепи сидит, на кабеле.

- Нет нет нет, вот об этом давайте не будем говорить в эфире, хорошо? Прибегут зелёные, всякие защитники свободного веганства. Хотя, конечно, это странно, собака на кабеле? Это же друг человека?

- Мудак не друг человека, но он жив, он сыт, и он служит. Кстати именно он отловил одного любопытного, который хотел проникнуть в поселение. Даже не сильно покалечил.

- О Господи, и об этом тоже не будем, хорошо? А вы можете привести собаку в студию?

- Мудака естественно нет, но можем лабрадора, у нас есть один, который взрывчатку
находит. Или шнауцера.

- Нет шнауцера тоже не надо и овчарок немецких тоже лучше не приводить?

- Кто на этот раз почувствует себя оскорблённым?

- Узники концлагерей, естественно. Тяжёлые воспоминания. А у нас канал и эфир дневной, кто нас смотрит, сами понимаете – старики да старушки и дети, в основном.

- Хорошо приведём лабрадора. Взрывчатку вы организовать не сможете, как я понимаю, но он умеет ложиться по щелчку, так что сможем обыграть.

- А он сможет прыгнуть?

- Куда?

- Просто высоко так прыгнуть.

- Он может лечь по щелчку, он может найти взрывчатку на глубине в полметра, или человека в завалах, конечно он может прыгнуть, поставим его на стул, он спрыгнет.

- Нет, так чтоб красиво.

- Э, у вас где туалет? Я пойду покурю, а вы подумайте над другими вопросами пока, я на минутку.


Через полчаса Игорь сидел в фургоне Саванна, на двери с внешней стороны автомобиля висел журналист.

- Вы сейчас выезжаете снимать видео ряд, а завтра перед эфиром я ещё с вами поговорю, хорошо?

Игорь кивнул и отвернулся, чтобы скрыть раздражение.

- И как насчет собаки, вы запомнили не овчарка, не шнауцер, уж лучше кавказца он пушистый, но сможет ли он красиво прыгнуть?

- Давайте так, я приведу лабрадора, он будет отвечать на вопросы, он способный, а я буду прыгать красиво, хорошо?

- Вы шутите?

Саванна взревела, водитель посмотрел на журналиста с нетерпением.

- Вы сейчас шутили, да?

Поехали. Через зеркало заднего вида Игорь видел, как журналист постоял растерянный еще пару секунд, повернулся и потопал в сторону студии.

В разговор вступил водитель.

- Так что, едем собачек снимать на территории?

- Типа того, да.

- Сейчас только оператора подцепим и в путь!

- А что операторы на студии не обитают? – Игорь обернулся и осмотрел пустой салон фургона.

На одном из сидений лежали бронежилеты, больше ничего в машине не было.

- На студии? Обитают, только они нынче на территории не ездят. Во-первых, ссыкотно им, а во-вторых, каналу это не выгодно, двойной тариф положено платить и если с ними чего там случится – страховая разорится! Так что от канала с вами только я и она, - водитель ударил по рулю Саванны, - А оператор или звуковик – частники. Но за такое бабло, что им платят за один выезд на территории, и я бы оператором заделался!

- Так ты же и так едешь, тебе что не платят?

Водитель задумался на секунду и согласился.

- Ну да, точно! – рассмеялся. – А вот тебе нет!

Игорь закурил. Пепельница в машине оказалась переполнена.

- Вечно прошу их почистить и вот, ничего не сделано!

Водитель трагично всплеснул руками. Игорь только пожал плечами и пристроил свой бычок между остальными, подняв облако вонючего пепла.
Через пятнадцать минут они стояли во дворе многоэтажного дома в ожидании оператора. Игорь покрутился, помялся, снова достал сигарету и, прежде чем закурить, ловко выдернул из гнезда переполненную пепельницу и выскочил с нею на улицу. Распахнув дверь саванны Игорь едва не сбил с ног небольшого человека с огромной сумкой через плечо. Человек замер в проёме, а Игорь, разбрасывая окурки и осыпая себя пеплом заспешил к ближайшей урне.

- Ишь, интеллигент! Больше всех надо ему, а?! Смотри какой праведник! - сказал водитель человеку с сумкой. – Ну, ты заходишь или так и будешь стоять на жаре?

- Как дела, Данино!

Игорь вернулся с пустой пепельницей.

- Это Амит, оператор. Игорь – гость программы. У него дело – собак тренирует.

- Хочешь впереди сесть? – Игорь сделал широкий жест.

- Нет я назад полезу, - Амит подхватил свою сумку и распахнул двери саванны. – Для чего тренируешь?

- Для охраны, поиска взрывчатки, людей можно искать.

Игорь пристраивал пепельницу, но та никак не хотела заходить на место.

- Хобби у него такое, миссия, дай сюда, - раздражённый Данино выхватил вонючую чашу. В темноте салона завозился оператор.

- Ну вот, снова керамика! Фу, тяжесть какая! Как с этим снимать?

- Других на складе не было! - Данино удалось закрепить пепельницу, и он удовлетворенно пощелкал ею туда обратно, громче обычного захлопнул её и посмотрел на Игоря, мол понял, как надо? И больше не вмешивайся!

- Еще полгода интифада продлится, и я куплю себе личный броник, облегчённый, - заявил из темноты оператор брезгливо осматривая внутреннюю поверхности жилетов.
Саванна нехотя завелась.

Пейзаж за окнами менялся, скуднела земля, исчезали деревья. Иерусалим пограничный город. С одной его стороны зелёные хвойные заросли, а с другой жёлтые кусты пустыни. Машина уже вырвалась за пределы каменных улиц, а оператор всё ещё ощупывал бронежилеты, пыхтел и злился.

- Не селились бы эти придурки где ни попадя, не надо было бы ехать на чужие земли, рисковать, на, твой зелёный будет!

- Что? –Игорь повернулся.

- Броник зелёного цвета, твой размерчик.

- А мне обязательно его одевать, я же и так там бываю.

Данино повернулся к Игорю и снисходительно пояснил:

- Если стрельба будет или камень в тебя прилетит, даже если чуток заденет, даже машину эту – мы все страховку получим, но если узнают, что кто-то был без бронежилета, то есть пренебрёг правилами безопасности и предписаниями то тю-тю, - Данино свистнул и показал пальцем в небо.

- Ни фига не получим, - закончил оператор, подталкивая к Игорю старый бронежилет.

Саванна проехала через большую арабскую деревню, оставила позади два еврейских поселения, ограждённых сеткой забора, и по узкой извилистой дорожке, петляя между горами Иудейской пустыни добралась до пограничного пункта. Забора не было, на въезде, в неказистой зелёной будке маялись от жары и скуки два вооружённых солдата – постовые. Поселок в два десятка домиков и караванов приютился на живописной горке. Игорь показывал, как проехать в нужное место и через несколько минут, едва не опрокинувшись на резком повороте грунтовой дороги, фургон остановился, окутав всё облаком жёлтой пыли. Амит завозился с бронежилетами. На дорожке у дома появилась женская фигура, Игорь распахнул двери и спрыгнул на песок. Не успел произнести и слова приветствия, как на него с двух сторон навалились.

- Бронежилет надень!
- Да не буду я!

Красивая женщина смотрела на них. Пыль оседала к её ногам.

- Мы же объясняли правила, не будь сволочью!

- Посмотрите на неё, как я могу? Это же смешно!

Амит ткнул в Игоря тяжёлым бронежилетом.

- Дело в принципе, ты не понимаешь, что ли? Она потом первая на суде скажет, что ты был без броника и мы ничего не получим за весь этот риск!

Женщина улыбнулась. Она тщетно пыталась словить взгляд Игоря через плечи Данино и Амита. Игорь прятал глаза, в руках у него был бесполезный тяжёлый броник, лицо горело румянцем.

- Какой риск, они тут живут, как же можно?

- Это их личное дело, это их выбор, а наше дело страховку не проебать!

Женщина опустила лицо и произнесла необычно красивым низким голосом:

- Одень, Игорь, не подводи их, у нас и правда недавно стреляли, - она махнула рукой в сторону, - я и детей в дом завела. Одень.

Игорь мялся. Данино затягивал порванные липучки на своём старом жилете и смотрел поочерёдно то на героя сюжета, то на женщину. Она была красива во всём, в каждой детали, как сошедшая со страниц Библии героиня Песни Песней царя Соломона. Просторная одежда – игрушка для ветра, который налетая вычерчивал под ней зрелое тело, то так то эдак приоткрывая воображению скрытые детали. Гордая прямая спина, широкие бёдра, глухой платок бессильный скрыть красоту и пышность волос, бронзовая тугая кожа, яркий взгляд. Щеки Игоря пылали, он неловко продевал руки сквозь бронированные плоскости и в какой-то момент даже застрял. Амит в течении долгих секунд наблюдал как Игорь пытается высвободится из панциря, увязая в нём ещё больше.

- Да помогите же ему, - воскликнула женщина. Игорь дёрнулся и рывком насадил на себя керамические пластины жилета.

- Здравствуй Рахель.

- Здравствуй.

***
Через час съёмка была закончена. Амит был доволен собой и на радостях обратился к хозяйке:

- Рахель, давай я тебя сниму тоже, попадёшь на телевидение!

- Что ты, мне муж запрещает! – отмахнулась красавица в платке.

- Муж запрещает, - Амит усмехнулся, - двадцать первый век начался, 2001 год, а ей муж запрещает.

Рахель перестала улыбаться. Игорь напрягся, Данино вовремя скомандовал:

- Ладно умник, поехали!

Амит снял с плеча камеру и зашагал к машине.

- Игорь, а как дела с финансами?

- А что? Он опять недоволен?

- Едят они много.

- Я же привозил вам еду, два пакета корма.

- Он запретил брать подарки от тебя, от твоего магазина, только от организации этой, с собаками, только через это, по накладным, с документами. Ему раввин запрещает.

- Но собаки помогают, разве нет?

- Очень помогают, с ними мне совсем не страшно, люблю я их. И люди любят.

- Так что?

- Муж запрещает, а они едят много.

Игоря передёрнуло под панцирем бронежилета, Рахель заметила.

- Не беспокойся, я кормлю их! Кашей кормлю, фарш иногда подмешиваю, люди приносят.

- А корм где?

- Он отдал, увёз, сказал подарок от тебя нельзя мне…

Рахель осеклась, но взгляд не отвела, выдержала.

- Налаживай дела, от организации он примет что угодно, как и собак принял.

- Налаживай! – Игорь вспыхнул, - С середины июля – почти ноль поступлений. Как что случается, так все с перепугу несутся, а потом тишина.

Игорь махнул рукой, позади него, на узкой грунтовой колее шумно и неуклюже разворачивалась саванна.

- Подожди, я знаю, что делать! Сейчас принесу, позвонишь они тебе привезут, не я! И накладные будут!

Игорь понёсся к машине. Видно было, как Данино отпрянул от руля, резко осадил мотор, что бы в последнем рывке саванна не наехала на человека, бездумно бросившегося ей навстречу. От резкого торможения задние колёса фургона просели, из-под них посыпались песок и щебенка, и ещё через мгновение саванна наполовину скатилась в кювет.
Данино вывалился из машины, налетел на Игоря, толкнул его в бронированную грудь, проорал матерное, вульгарное.

- Хули ты прёшься, придурок, идеалист хренов! Ты слепой? Герой, блин! Да мы так до завтра здесь проторчим!

- Да вытащим, Данино, толкнём, тягач закажем! – Игорь оглядывался, ища поддержки.

- Закажем, на какие деньги!? Толкнём! Тебя бы кто толкнул! Собачку на цепь посадил и рад! А её завтра стрельнут и нет её и что? Ради чего её спасал? Вёз? Что ты можешь?

- Неправда, мы собак учим взрывчатку находить! Что ты знаешь о нас, похуист говняный!

- Да кому надо искать? - Данино не унимался. – Кто тебе денег на это даст, денег надо много просить! Много! А на собак? Ты бы лучше роботов строил, программист хренов! На роботов бы тебе полиция миллион отвалила!

- Я что виноват?! Да, я упустил момент! Надо было на волне Дельфинария проект предлагать! Рекламу делать! Тогда всем мы были бы интересны! А с тех пор, что? Привыкли?

Игорь задохнулся, правда жгла горло. Осела на языке неприятным налётом.

титр Мария Тагильцева — 14 лет

Данино спросил остывая.

- Сколько ты этим занимаешься?

- Почти два года, - Игорь вздохнул и посмотрел на экран телефона.

Евгения Дорфман — 15 лет

Проверил сообщения. Открыл те, что из банка, последнее о поступлении средств на счет было 26 июля. Давненько.

Раиса Немировская — 15 лет

Вздохнул и добавил:

- В такой организации, как моя никто из учредителей зарплату получать не имеет право по закону. Я могу там и сям списать налоги, так как моя фирма поставляет собакам корм, но это копейки, мелочь, глупо было бы не делать этого, всё что я экономлю – уходит на собак и на рекламу.

Юлия Скляник — 15 лет

- Какую рекламу?

Анна Казачкова — 15 лет
- Как какую? Для сбора денег и на заказы собак для охраны или службы. После каждого теракта интерес к нам возрастает в десятки раз, но без рекламы никто о нас даже не узнает!

Катерин Кастаньяда — 15 лет

- То есть тебе выгодно, что бы были теракты, интифада эта вся, да?

Ирина Непомнящая — 16 лет. Уже семь.

- Данино, ты даёшь, как человеку в душу то залез! – оператор толкнул водителя в спину, но тот только внимательнее посмотрел на Игоря.

Марьяна Медведенко — 16 лет

Игорь задумался. Посмотрел на телефон. Последний шквал сообщений давно затих. Взрыв на станции электрички, 16 июля, двое убитых, всего неделя интереса к их деятельности и вот, начало августа, почти десять дней прошло – тишина.

Лиана Саакян — 16 лет, Марина Берковская — 17 лет. Девять и десять.

- Как-то некрасиво получается, друг, зачем тебе это вообще?

Симона Рудина — 17 лет

- Я знаю, что могу сделать что-то полезное, что-то хорошее…

Они стояли на песке, на гравии, перекошенный фургон раскалялся на солнце.

Юлия Налимова — 16 лет, Елена Налимова — 18 лет.

- Быть героем, типа, - перебил его голос Амита.

Ирина Осадчая — 18 лет

Игорь повернулся к оператору, посмотрел на него и ответил

- Да, скорее всего, быть героем. Это приятно.

Алексей Лупало — 17 лет. Пятнадцать уже.

- А точно, - Данино обрадовался, - это же круто, каждый день спасать собаку! Мне бы такую возможность, денег бы мне накидали, а я бы бегал по стране, спасал бы этих несчастных зверушек!

Илья Гутман — 19 лет

- Я не спасаю собак! Это другие делают!

Сергей Панченко — 20 лет

- А Мудак?

- Кто мудак, - оживился оператор.

Роман Джанашвили — 21 год

- Пёс Мудак – водитель засмеялся, - пса у него Мудаком зовут!

Диаз Нурманов — 21 год

- Да, кавказцев из Узбекистана мы берём бракованных, которые никому не нужны и, конечно, спасаем их, но дело в другом. Мы тренируем собак на поиск взрывчатки, бесплатно тренируем.

Ян Блум — 25 лет

- Так деньги ж вам жертвуют! Как же бесплатно то? Мало того, что тебе деньги дают, так ты ещё и героем себя можешь чувствовать ежедневно!

Ури Шахар — 32 года. Двадцать один.

Игорь замолк в бессилии.

- Хватит!

Радио пропиликало два часа дня.

Рахель подошла к мужчинам, осмотрела машину.

- Муж приедет, вытащит вас, не беспокойтесь. Или сам попробуйте толкнуть. Здесь крупные камни, мы сами дорогу делали.

Отбив положенное вступление радио замолкло на долгих десять секунд и вдруг разразилось новостями.

«Теракт, Иерусалим, ресторан Сбарро, только что, количество пострадавших неизвестно.»
Телефоны водителя и оператора зазвонили почти одновременно.

- Не успеем, не успеем! – закричал Данино, выпучил глаза, захлопал руками.

- Господи, это же в центре, там от офиса рукой подать! Мы в пролёте!

Рахель оживилась тоже, толкнула Игоря, хлопнула Данино по спине.

- Так, давай за руль, заводись, втроем подтолкнём! Игорь, сюда давай, вот твой шанс! - указала где встать, ловко прыгнула под задние колёса, упёрлась ногами в камни.
Игорь очнулся, поплёлся в кювет, прислонился плечом к раскалённому металлу.

-Раз, два, толкаем! – командовала Рахель. Взревел мотор саванны, забуксовало правое колесо, выпустило очередь камней и пыли в лица.

- Не оставляйте, толкайте! – Рахель не унималась, задрав юбки, упиралась в землю, кричала на выдохе. – Вот твой шанс, Игорь, поезжай, работай, покажи им, как важно то, что ты делаешь!

Саванна взревела и выбралась на каменистую насыпь, впустила облако дыма. Амит вскочил на переднее сидение, срывая с себя жилет, путаясь в липучках.

- Может в больницу сразу поедем, там наснимаем скорые помощи?

- А может всё-таки в центр? Нам до Адасы пилить дольше, а в Ар хаЦофим тяжелых не повезут, повезут тех, кто в шоке, хуё-моё всякое, - Данино в нетерпении смотрел, как Игорь прощается с Рахелью, как в замедленной сьемке, оторопевший от собственных мыслей. – Да быстрей ты!

- Да тяжёлых в Адасу везут всех!

- Что же делать, что же делать? – Данино посигналил. Игорь залез в салон, посмотрел на Рахель, разгоряченную, красивую, чужую.

- Там сейчас в дыму всё, пока поднимутся все, кто может, пока туда-сюда, успеем что-то подобрать.

Взревел старый двигатель. Полетел в сторону гравий.

- Мы всё им снимем, покажем всему миру, что они с нами делают! Ё! там же детей, наверное, Господи, это же детский ресторан! Пицца!

Данино вытер пот с лица и надавил на педаль газа. Саванна опасно накренилась.

- Ну вот, и вы можете быть героями, - Игорь украдкой посмотрел на телефон, начал соображать кому бы позвонить, с кем лучше встретится, что сказать завтра на эфире по телевидению. В нём поднималась знакомая волна возмущения, любопытства, нетерпения и делового энтузиазма.

- Героями, это да, но там, чувак, понимаешь, за кадры с теракта на любом канале двойной тариф дают!

титр
Теила Маоз – 19 лет
Михаль Разиель – 15 лет
Цвика Голомбек – 26 лет
Лиель Шимшишвилли – 32 года
Тамара Шимшишвилли – 4 года
Фрила Мендельсон – 62 года
Джудит Лилиан Геренбойм – 31 год.
Малька Рут – 15 лет
Юхевет Шошан – 10 лет
Гиора Белес – 61 год
Мордехай и Цира Схийвесхурдер
Рая Схийвесхурдер – 14 лет
Авраам-Ицхак Схийвесхурдер – 4 года
Хемда Схийвесхурдер - 2 года


Игорь закрыл свою организацию на следующий день.

Изкор: Пусть вспомнит Б-г души всех моих родственников и родственниц, как со стороны отца, так и со стороны матери, людей святых и чистых, которые были умерщвлены: жестоко убиты, зарезаны, сожжены, утоплены, задушены, освящая Имя Всевышнего, — в награду за то, что я, не связывая себя обетом, дам пожертвование, чтобы оно было засчитано им в заслугу. За это да будут души их пребывать в обители вечной жизни вместе с душами Авраhама, Ицхака, Яакова, Сары, Ривки, Рахели, Леи и прочих праведников, и праведниц, обитающих в Ганн-Эдене, и скажем: амен!