Припадок спокойствия : Де Пи (по следам Шевы)

Петров натянул на голову серую спортивную шапку популярной в народе фирмы "Рима" - весна только начиналась, и он не хотел заболеть - засунул себя в синюю болоньевую куртку, которую не любил, но вынужден был носить - подарок жены на день рождения - и сказав супруге, что идет за сигаретами, выперся на улицу.

Холодный ветер безжалостно трепавший верхушки деревьев, встретил гостя ледяной пощечиной. Петров поморщился от удара, сплюнул, чуток проматерился, и наклонив пониже голову, пошел по направлению к парку, в сторону прямо противоположную той, где горел желтой вывеской, обещая массу ништяков супермаркет. Он шел и чувствовал, как холод с каждым его шагом пробирается ему под брюки, в рукава куртки, за шиворот, заставляя дрожать и мечтать о лете. Сдавалось, что зима не собирается уходить, что она надолго обосновалась в городе, который истосковался по теплу и свету. Каждый день глядя на новую дату марта в телефоне, Петров удивлялся тому, насколько затянулась эта агония, но дни шли, а пациент был жив. Зима казалась бессмертной.

Показались три тщедушные березки, как провинившиеся школьники склонившиеся перед толпой сосен. Петров уже привычной тропинкой обогнул их слева и вошел в молчаливое царство городского парка. Идти было недолго. Перейти овраг и в метрах двадцати о него, на поляне уже стоял он, высокий и крепкий как богатырь, дуб.

Глядя на дерево, Петров вспомнил, как неделю назад ему позвонил Комов. Он попросил срочно прийти в парк, и взять две лопаты.
- Зачем? - спросил его удивленный Петров.
- Я тебя очень прошу, - ответил Комов, и что-то необратимое и страшное в его голосе, заставило Петрова пойти в ближайший супермаркет, купить две лопаты и поспешить на помощь другу.

- Где же ты прячишься? - Петров внимательно шарил глазами по пожухлой прошлогодней траве, между и вокруг двух, в человеческий рост пятен вскопанной, и плохо притоптанной земли. Нет, его нигде не было видно.

Когда в тот день он увидел Комова, грустно стоящего над бездыханными телами у дуба, то почти не удивился. Он знал что Комов когда-нибудь что-нибудь подобное утворит. Афганистан, Вьетная, Лаос и спецназ не могли не сказаться. Нервы несмотря на годы тренировок, все же были не стальные, могли дать слабину.

Работали быстро и молча. Петров старался не смотреть на торчащие из мест пониже спины колышки, а Комов так обыденно и яростно орудовал лопатой, отчего казалось, что он каждый день закапывал мертвых бомжей. Когда закончили, решили покурить.
- За что ты их? - спросил Петров.
- За Муруам - Аннет, - ответил Комов. - Один сцал на её могилку.
Это конечно объясняло. Петров знал, что за свою кошку, Комов любому голову снесет. Петров бы и сам любому голову снес, будь у него такая кошка.
- Спасибо, - докурив, расчувствованно протянул руку Комов.
- Обращайся, - понимающе ответил Петров, и они отправились по домам, побросав лопаты в мусорные контейнеры, и ничего не сказав женам.

- Где же ты, где? - Петров шарил носками ботинок по мерзлой земле, и злился. Надежды не оставалось. Возможно он потерял его где-то в другом месте в тот день, когда они встречались с Комовым. Да и хуй теперь с ним. Петров смиренно поднял голову к небу, и вздохнул. Придется выгрести от жены за этот маленький, в серебрянном аллюминиевом корпусе фонарик. Её подарок на ещё один день его рождения. Эта чертова сука четко контролировала свои подарки, и если находила что с одним из них что-то случилось - устраивала немыслимый скандал. Жаль что я не бывший спецназовец, как Комов, вдруг с горечью подумал Петров. Посмотрел на два продолговатых темных пятна на земле, и представил как смотрелось бы между ними третье.

- Очень жаль, - зачем то вслух произнес он, и вздрогнув от неожиданно ответившего ему эха, смутился, и поспешил по мерзлой тропинке домой.