Припадок спокойствия : Про поэта

Всю ночь ебу свою соседку Люду
Та стонет, стоны переходят в крик

Внезапно рифмы у Якова закончились, как бывает с водкой в разгар праздника. От огорчения он перестал дрочить, и открыл глаза. Пока дыхание приходило в норму, он рассматривал потолок. Потолок был тих и скучен, как его жизнь. Когда сон не шел, Яша частенько сочинял в постели, помогая себе правой рукой. Лучше всего у него выходили стихи, воспевающие красоту местной речушки, отделявшей микрорайон от зеленой рощицы, где по воскресеньям паслись стада соседей, экипированные визжащими детьми, дешевым пойлом и шампурами с плохо прожаренным мясом. После завершения четверостишья Яков обычно кончал, и засыпая улыбался, удовлетворенный морально и физически. А в те редкие ночи, когда секса ему не хотелось - он ваял злые строфы о том, как тяжело живется мужчине за сорок, с небольшим брюшком и плохим зрением в мире, где его не понимают ни на работе, ни в общественном транспорте. Но с недавних пор Яков сочинял исключительно о любви. Соседка Люда легла ярким пятном на серую палитру его холостятской жизни, въехав в квартиру напротив, четыре месяца тому назад. С тех пор он страдал. Она снилась ему ночами, с загадочной улыбкой и задницей приводившей в экстаз. Если бы он был художником, он бы написал картину, но он умел только рифмовать. Поэтому каждый вечер он сочинял стих за стихом, желаю Люду все больше и больше, но ввиду того, что он не решался к ней подойти познакомиться поближе, она в его глазах начала приобретать статус мечты, эфирной дивы наделенной, помимо улыбки и задницы, кучей черт идеальной женщины.

На площадке грюкнули двери лифта.Пришла, подумал Яков, вскочил с постели, и поспешил к глазку. К его болезненному разочарованию, Люду сопровождал невысокий мужчина кавказской внешности. Он стоял осматриваясь, словно случайно залетевший на лестничную клетку орел. В руках орел держал барсетку.

- Зайдешь? - игриво спросила Люда, открывая двери в квартиру.
- Канешн дарагая. Полчаса дай, вийду поговорит, и вернус.
- Я буду ждать Арменчик, - пропела Яшина мечта, не отрывая глаз от барсетки, а после резко, с шумом захлопнула двери. Мужчина вздрогнул, будто сраженный выстрелом.
- Какой страстный девушка, - покачав головой сказал он, зашел в лифт, и с металическим урчанием полетел вниз.

Чем отличается этот упырь от меня, думал Яков прислонившись к двери? Почему Люба приглашает к себе его, а не меня? В постели я ведь лев, и у меня богатый внутренний мир. Даже Роза говорила, Яша, ты такой прекрасный человек, что я бы поселилась в твоей душе. Но предательница предпочла квартиру Каца. А Люда. Что она ждет от этого неадертальца? Что может он ей дать? Свою барсетку? Смешно.

Раздался дверной звонок. На пороге в белом махровом халатике стояла Люда. Из разреза семафорило голое колено.
- Яша, вы не поможете? Включила фен, а он едва не взорвался. Свет в квартире погас, наверное пробки выбило. Я боюсь их даже тронуть. Может вы меня спасете?
Она беззащитно улыбнулась и выжидательно уставилась на Яшину вытянувшуюся рожу. От неожиданности он не знал, что сказать. В нем боролись злорадство, и в то же время ему хотелось себя показать. Наконец он выдавил из себя:
- Ага.

В прихожей было темно. В тусклых лучах света долетающих с лестничной клетки, перед Яшей плыла голая женская шея, такая близкая, такая реальная и в тоже время такая недоступная, отчего у Яши встал. Неожиданно Люда остановилась, и Яшин возбужденный стручок через ткань уперся в её мягкую задницу.
- Ой, - сказал Яша, и обхватил Люду руками.
- Ой, - сказала Люда, и они замерли.
- Мне кажется, вы меня хотите Яша, - низким голосом сказала Люда.
- Я не нарочно, - сказал Яша, не снимая рук с её бедер.
- Ничего, бывает, - сказала Люда не предпринимала попыток высвободиться.
- Простите, - сказал Яша, задрал ей халат, и заставил нагнуться.

Дальнейшее безумие отпечаталось в его мозгу слабо. Он помнит только, как в его груди все взрывалось и вспыхивало, обжигало огнем и резало холодом, в то время как тело ходило ходуном, пытаясь запихнуть в Люду детородный орган. Наконец вакханалия завершилась. Они обое лежали на полу, тяжело дыша и пытаясь осознать произошедшее. Где-то снизу по батарее стучали соседи, недовольные шумом, но любовникам было наплевать. Яшина рука сжимала грудь, Люда держала Яшу за хуй.

- Ну я пойду? - виновато спросил Яша, осторожно высвобождая орган.
- А свет? - резонно спросила Люда.
- Ад, да, - Яша подошел к электрощитку, и включил рубильник. Прихожая вспыхнула, и глядя сверху на растерзанную Люду, Яша вдруг ощутил прилив гордости. Он подумал об оказавшемся не у дел Арменчике, о своем страхе познакомиться c этой лежащей у ног женщиной, и о потерянной рифме. Удивляясь тому, как иногда удачно все складывается - даже рифма нашлась - он развернулся к Люде, и торжественно продекламировал:

Всю ночь ебу свою соседку Люду
Та стонет, стоны переходят в крик
Соседи с завистью стучат по батарее
Стучите суки, я почти привык...

Затем поклонился, и вышел за дверь. У Люды в глазах читалось непонимание.