отец Онаний : На горе стояло трое: он, она и у него

Володька так сильно хотел выебать Оксану, что аж волчком кружился, места себе не находил. И так старался на "хромой кобыле" подъехать и этак. А Оксана ноль внимания. Конечно, Оксана в городе училась теперь. И только на лето приезжала домой в хутор. И тогда в хуторе начиналась настоящая собачья свадьба, или как выражалась бабка Нюра- кабелирование вокруг одной сучки.
Не сказать, что в хуторе совсем не было девок. Были, конечно. Хромая Машка, Ленка-бревно и вдовствующая слезливая Алёна Ивановна.
Машка стала хрОмой в момент первого соития с мужчиной. Виной всему был трактор, в коем всё и происходило. Машка, после марша прощания с девственностью как-то не аккуратно выпала из трактора и сломала ногу. Пока суть да дело, пока в район повезли на второй день, а там еще и врач с похмелюги был, в общем ногу то собрали, но стала Машка хрОмой. На такую бабу парни сильно то не заглядывались, только с сильного перепоя.
Ленка- дородная баба, баба-мужик, медведица. Только плоская как бревно. Не понятно в кого такая девка уродилась. Отец с матерью, самые обычные, а тут ну чисто дровосек. Парни боялись Ленку. И потому про неё складывали целые легенды. Что, мол, одному заезжему кавказцу, очень любившему больших баб, Ленка в момент оргазма задницу на пополам разорвала. Теперь тот кавказец всю жизнь в железном корсете должен ходить. Такие дела. Но напившись, всё ж таки тот или иной парень забывал страшилки и залезал на Ленку-бревно. При этом чувствуя себя дятлом. Подолбит в дырочку и стечет по огромной бабе баю-баюшки-баю.
Алёна Ивановна, баба была не старая еще, чуть за сорок. Только муж по-пьяни утоп. А потому телеса её ласки нет, нет да просили. Только был у неё один большой минус. Плакала всё время в момент оргазма. И прям навзрыд. Как рёва-корова. Так что телеса её, пышные аки сдобное тесто, редко кто лез взбивать. Кому охота слёз бабских отведывать- вот, то то же.
На лето в хутор приехала студентка Оксана. Хороша, девка. Всем на зависть. Алёна Ивановна при виде Оксанки могла начать рыдать и без оргазма. Так от зависти. Хороша то, хороша, да такая недотрога стала, что местным пацанам отворот-поворот сразу дала. Все вроде как и угомонились, мол, что с неё взять, шалава городская. Тьфу. У нас тут и своих баб на любой вкус, хоть отбавляй. Одному Володьке неймется. Совсем голову потерял.
Пацаны над Володькой подтрунивают. А он и бровью не ведет. Гнет свою линию. С утра уже у Оксанкиного дома, с ромашками, кавалер. Оксанка ноль внимания. Вечером Володька к ней с перваком, к первой, даже в обход корешей. Опять никакого впечатления не произвел. У Оксанки будто на лбу написано: «не дам!». Кобелируй, не кобелируй- без толку. А Володьке невмоготу, хоть хрен к штанине привязывай, хоть в петлю лезь. Исстрадался.
Так бы и закончилась печально история эта для Володьки если бы не случай. Не случай даже , а провидение. Молния попала в Оксану и на смерть её, красавицу, студентку. Из туалета через двор бежала, дождь хлестал. Да вот подскользнулась. И в этот момент молния прямо в темечко. Осталась от Оксана сиськи-письки да уголек вместо головы. Так и хоронили в закрытом гробу под родительский вой.
А Володька даже как-то успокоился. Решил про себя, что на всё воля Божья. Дала бы, жила бы. Всё просто. А теперь чего думать. Жить надо дальше.