Max Kingstown : Осенний призыв Глазастикова

Рассказали преподавателю студенты, как просвиркой траванулись.
Как в древнем анекдоте про печенюшку, вот же как.
Дескать, извините, уважаемая, не пришёл на сдачу, - зашёл в церковь, к зачёту подготовиться, да причаститься, - ведь постился три дня, чтоб сложнейший ваш предмет хоть на троечку случилось отработать. И, причастившийся просвиркой во славу многомудрых педагогов, не выдержал организм измождённый и поперхнулся дарами, - чувствуете, кагорчиком даже до сих пор отдаёт?
На самом деле и просвирка, и кагор, и некоторая привязка к служителям культа в реальности имелась. Наш герой, - тот самый пропустивший зачёт студент Глазастиков, - встретил двоих друзей детства по двору, - среди которых был и отчисленный семинарист Феодосий (в миру Федя-дайпятьнабелогомедведя), устроившийся третьего дня подрабатывать в местной церквушке. Семинарист, оказавшийся охочим до выпивки и прочих мирских наслаждений, сумел на второй же день уволочь с нового места работы к друзьям семь целых бутылок кагора, - из церковных припасов для таинств.
Расположились давние друзья, не смевшие долго задерживать переход из чудесного, конечно же, состояния предвкушения в радость настоящего незамутнённого пьяного общения, недалеко от места алкогольной экспроприации, - на детской площадке во дворе, где жил чей-то знакомый, - хотя в нашем городке практически у любого жителя в любом дворе найдётся какой-нибудь знакомый...
После пятой бутылки, почувствовав некоторую возвышенность чувств и благородство помыслов, ребята пригласили разделить их скромную, но зажигательную трапезу двух прохожих девчонок из мединститута, на своё юное счастье проходивших мимо.
Девушки пожаловались на лёгкий голод и тогда наш герой, - романтичный, но безденежный студент, - многозначительно пообещав уверенным взглядом заботливого вожака прайда все яства мира, заглянул-таки в церковь.
Там и взял он несколько просвирок с блюда возле свечного лотка, не оплатив, а чисто по-христиански, - будучи в нужде.
Вернувшись в компанию, студент закинул в полость просветлённую выпечку, и, залихватски раскрутив вино в предпоследней бутылке, начал винтом вкручивать его в себя прямо из горла, как учили старшие, - манкируя общим полипропиленовым стаканом. В этот-то момент и настигла еретика кара - просвира застряла в горле глубоко, протолкнутая тугой струёй тягучего приторного красного вина, и не собиралась сдвигаться с места ни вперёд, ни назад, не поддаваясь на шлепки и удары товарищей по спине и попытки смелых будущих прекрасных терапевтов подцепить помеху ногтями. Чудом и в суете, свистяще с надрывом дышащий сквозь продукцию монастырской пекарни, содрогающийся в рвотных позывах парень был доставлен друзьями с помощью сердобольного таксиста, не побоявшегося бесплатно отвезти пострадавшего, в городской травмпункт (где их, правда, развернули восвояси), а оттуда - в приёмный покой дежурной больницы.
Там и было спасено юное, но уже немного порочное студенческое тело руками хирурга, крепко держащими пинцет, для дальнейшего, но более длительного путешествия в сторону превращения оного тела в тлен и прах.
История же про просвирку оказалась новой для преподавателя, но не настолько правдоподобной, чтобы на шару взять и получить зачёт, а затем и сдать экзамен.
Но служить рядовому Глазастикову сейчас недолго, - всего лишь год...