отец Онаний : смерти-нет

Антон Ильич любил поговорить о своих похоронах. Даже с посторонними людьми. Только это он считал наиболее важным, так сказать делом всей его жизни. Тем что от неё осталось. Он хотел, чтобы ни у кого умри он голова ни о чем не болела. Все заранее знали своё место. Он давно уже приготовил свой последний наряд. Составил щупленькое, такое же цыплячье как и он сам, завещание.
Мне, его двоюродному внуку частенько доводилось слушать трактат о похоронах. Благо, роль моя была практически в массовке, где-то между "там где клён шумит" и "ну, всё можете засыпать". Я особо и не вникал. Молод слишком для всего этого.
Однажды иду из элеваторного магазина домой. Там хлеб всегда самый свежий и самый дешевый, сами же зерно принимают, молят и пекут хлеб. Экономя разницу я мог за несколько дней насобирать на пачку сигарет. Иду я домой, стоит наш Ильич. Такой же монолитный как Ленин. Но только более родной что ли и без броневика, с великом. Стоит с мужиками. Местная алко-элита. А он им типа "апрельские тезисы" втирает. Всё про похороны свои. Что надо заранее обо всём распорядиться, всё предусмотреть. А "пролетариат" ему гривами кивает, так что при каждом кивке глазенки пролетариата водкой наполняются.
- Привет, Ильич!,- кричу ему через дорогу.
- О, Санька, здорово, здорово! Вот, мой внук, Санька (пролетариату), тот еще балбес. Хотя и не родный внук, честно сказать. Но всё равно балбес. Матери привет.
- Всенепременно.
Веселый он человек, наш Антон Ильич. Люди его уважают не только за старость, но и за то, что руки из нужного места растут. Силы в руках еще немерено. а что ему, пенсионеру еще делать. Бабка то его давно померла. Так он еще после неё с двумя сходился. И все младше него были. Так тоже померли. Мужики подначивают, затрахал старый чёрт. Сам всё про похороны свои долдонит, а трех баб в могилу свёл. Хрен по колено. Сталинский партизан. Ну и всё в таком духе.
А умер Антон Ильич очень даже скоропостижно. Похоронили чуть ли ни как собаку. Мы даже не сразу и узнали. что помер он. Дочка его прикатила из Ярославля. Говорит, мол, дед старый, дед ни сегодня-завтра помрет. Надо деда забирать. А у деда, конечно, пенсия как у участника войны плюс доплаты за ранения.Он так с осколком в груди и жил, слишком близко к сердцу, не стали рисковать.
Забрала "любящая дочь" деда в Ярославль в двухкомнатную квартиру. Сама ничего не жрет и деда на диету посадила, нечего жирное трескать. Муж пьет, сын пьет, невестка пьет. Дедова крыша не долго выдержала. Раз он дочку единственную поколотил от души, на Донбасс рвался, воевать.По телеку увидел, что творится и всё, сказал, поеду с хохлами воевать. Еле угомонили. Приехали, уколов навтыкали полную задницу и всё. Дед захирел. Его то таблеточками подчивают, то укольчиками. Слёг. И пол года не прошло с переезда как помер. Нам только через неделю и сообщили, что похоронили Антона Ивановича под Ярославлем. Крест простой, могилка у черта на куличках. Поминайте коли хотите.