Volodin : Poccistrasse

У-зекс...нексте хальтештеле...ммм...ммм... И вот уже самому хочется закричать, что следующая Поччи! Поччиштрассе!!! А он все продолжает свое гнусное "...ммм...". "Поччиштрассе" - наконец-таки выплескивают старые динамики.

Все же о чем думают водилы в заключении своего стандартного "Битте цурррюк бляйбен, нексте хальтештеле..."? О рельсах? О шпалах? О выходном, любимой, детишках, пиписьках? Было бы интересно забраться в голову к такому вот индивиду в сине-красной униформе и спросить: "О чем вы, милейший, думаете, когда у вас за спиной сотни тетенек и дяденек?" И легонько так восклицанием по мозжечку: Алле!!!

Вообще всегда мечтал научиться читать чужие мысли. Нет, не чувствовать человека, это не так забавно, хотя тоже супер, а именно читать его мысли. Прикиньте, приходишь в клуб и отвечаешь еще не раскрывшему рот охраннику на его мысль раскинутым документом совершеннолетия и вываленным члeном с пометкой племени Чвамбо-Чвамбо, удостоверяющей, что ты давно не девственник и способен смотреть жесткое порно в пип-зоне. Или познакомившись с девушкой, сразу можно знать, что от нее желать и ожидать. Хотя думаю, что с женщинами даже в этом случае будет жирный геморр.

Мы, обладатели болталки меж ног, вообще склонны хныкаться и плакаться: как понять женщину, как понять женщину? А мы сами-то себя понимаем? Если нам попадается "тупая сучка", мы берем то, что она дает, смакуем какое-то время и выкидываем, как засраный носовой платок, оставляя это недоразумение рыдать в подушку, тем самым рождая известное и наболевшее: "Мужики - свиньи!" Когда же нам пересекает дорогу "что-то интересное и пленящее" мы дарим цветы, ходим в театры и сочиняем стихи. В общем перестаем быть собой, свиньями,и решаем стать ангелочками с как можно большим количеством крылышек меж лопаток. На этих самых крылышках мы порхаем в одиночестве, ожидая встречи и вьемся пчелками, когда рядышком. "Ути-пути, улю-лю" - говорит все наше внутреннее и "Ого-го!" - пытается обмануть мудрую пассию внешнее. Она же мудрая! Приехали. Сначала: "сегодня я к маме", потом "к бабушке", вскоре "не сейчас" и наконец грозное и могучее нежным голоском: "я так устала". Дальше - больше и вот наша радость кидает нам плавки в лицо и с милым "ариведерчи" возвращает запасной ключ от квартиры.

Мы сокрушаемся: Как так? Почему? И приходим к самому простому: Бабы - дуры! Уходим в пушкинское "Чем больше женщину мы любим..." и начинаем новые попытки понимания противоположного пола, забывая о том, что мы сами себя с трудом понимаем.Выдумываем скелет долбанной, как нам тогда кажется, жизни, трахаем "тупость" и пытаемся найти "ту самую единственную", которой все нет и нет.

Но вот она, кажется, начинает маячить где-то у горизонта, все повторяется и снова сводится к проклинаниям плачущей-в-подушку особы. А мы думаем, мечтаем, вожделеем, надеемся и тихо онанируем. Себя.

"Те самые единственные" проносятся чередой неудач, оставляя тупые фотографии в альбоме и как бы банально это не звучало - жизнь идет, хотим мы этого или нет, поняли мы ее, себя, соседа, Кусто, пухлую продавщицу или же забили на все это громадный болт. Жизнь идет и ей наплевать на наши сопливые вопросы. Даже если следующая остановка вовсе не Поччиштрассе.