MyTHbIu' : Вокал как конструктивизм

Дача была уже накрыта крышей, и, как говаривали старики, дальше можно строить хоть десять лет. Почему старики отводили этому делу всего/именно десять лет? Хороший вопрос. Как говаривали они же – два вопроса, но попроще.
Пришла весна и я намылил лыжи, чтобы наконец-то убрать леса. Я тут же отписался Лёве, всё же Лёва не абы кто, а закадыка мой и талисман. Отписался, что, мол, Лёвушка, дружище, убираю я леса. К хуям убираю. Совсем.
Лёвушка парень немногословный и вдумчивый, эту самую дачу с братьЯми евойными он мне и помогал строить. И Лёва и отвечает, что, мол, хорошо, но попроси у них чистых звонких голосов. Странноватая просьба, но раз Лёва сказал – значит надо.
Я взял у тестя лестницу, всё же высота лесов пять метров, а высоты я боюсь почему-то с детства. Раскладную такую, охуенную лестницу из люминия дал мне тесть, хоть отношения натянутые тогда были, а таки дал он мне это изделие. С трудом, но запихал я это дело в цвета хлорофилла моего жигуля и помчался выполнять задуманное.
Как только я заглушил двигатель, стало понятно, что просить ничего не надо. В апрельской морозной тиши божественно звучала «Аве Мария». Леса пели. Да так пели, что Бочелли и рядом не валялся, а Каллас тихо курила усманскую «Приму» в тысячах километров от событий.
Аве Мария
Гратиа плена
Мария, гратиа плена
Мария, гратиа плена
Аве, аве доминус…
- Ёба, пацанчики, зацените кто к нам прихилял! – вместо приветствия обозначили моё присутствие леса.
- И вам не кашлять.
- Хуле припёрся, картавый?
- Да я «р» с десятого класса нормально произношу так-то, если чего…
- Ах ты ж ёбаный ты нахуй, десять классов образования, ну ни хуя же себе! – продолжили троллить деревяшки и хором заржали.
Пидоры, блядь. Леса эти запилил Лёва, и что он там им вложил, что он им читал, пока творил, остаётся на совести Лёвы.
- Что ты там прохрипел? Не кашлять? Усвой себе на длинный нос, лысеющий, кашель - дело курильщика. А мы не видели ни одного, который бы хорошо с курева кончил, – учила меня жизни сосновая древесина.
- Так, мальчики, будем пиздеть – будем валяться. Впрочем, валяться таки придётся кое-кому…
- Чо ты сказал, отец? Служил чтоль? На камбузе голодал или в каптёрах чалился?
- Так, всё. Идите на хуй. Пойте что пели, а у меня ещё дела тут. По вашу душу, кстати.
- Ты не дохуя на себя взял, хоббит? Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе. Ладно бы тут Таня Удальцова репертуар рекомендовала, а когда такое недоразумение лечит…
- На хуй идите, я вам сказал…
- Сам пошёл на хуй, уёбище! – дружно и согласованно ответил хор.
Леса, не особо запариваясь моим присутствием и наличием бензопилы, вспомнили свою срочную и затянули «армии ноу», только по-русски и матерно. И, не спиздеть, ни хуя не хуже Болландов.
В окне автобуса поплыл ебаный военкомат,
А тёлки тупо сбились в кучу, машут, что-то кричат,
Теперь я в армии, нахуй. О-уо-о, теперь я в армии. Нахуй…
Я расправил лестницу и стал шуруповёртом откручивать саморезы. Заебался. Да, Лёва делал на века… Когда, как мне показалось, все саморезы были выкручены, оставалась одна малая толика – отпилить вылетные брусья, на которых лежали сороковки. Общий вес с учётом намороженного снега и льда был чудовищным. И на высоте пять метров. И с двух сторон, на расстоянии шести метров друг от друга поселились эти брусья. Одновременно надо бы, ебать.
Леса поливали округу на три голоса про кораблик детства, уплывающий в детство. Про серые, косые, скошенные назад трубы. Красиво, сука, надо сказать, пели. Охуенно пели.
Я залез на одну сторону – подпилил, на другую – тоже подпилил, снова туда же – подпилил и в обратный адрес та же поебень… Пилить на стрёмной жёрдочке на высоте пяти метров это, я вам доложу, то ещё развлечение.
Леса хрипанули на «а таперича барин другой». Хрипанули, лишний раз послали меня на хуй и затянули про «Варяг». И должны бы уже упасть, но…
- Ебать ту люсю, там же ещё четыре самореза!
- Сам догадался или подсказал кто? – поинтересовались леса.
- Как-то…
- Хуякто, - отвечала матершинная конструкция и продолжила про бронепалубный крейсер первого ранга первой Тихоокеанской эскадры ВМФ России.
Я переставил тестеву лестницу на то место, где загуляли саморезы и отошёл покурить и подумать. Страшно, блядь, жутко страшно ползти туда. И, пока я думал, леса вдруг, выдержав паузу, выдали из вышепомянутой легендарной:
Прощайте, товарищи, с Богом! Ура-а-а-а!!!
И пизданулись со своей высоты, похоронив как изделие тестев люминий.
Красиво пизданулись, с честью. Я накинул кепку на пустую голову и приложил правую руку к черепу… Служили ли где-то леса - не знаю. Не сказали. Но если и служили, то тащили службу на флоте. Слава флоту российскому.