Ромка Кактус : Очки

Самый туповатый фантаст современности, Эразм Клюге, искал очки. Он всю свою жизнь что-то искал. В детстве – укрытие от кулаков старшего сводного брата Ганса, злющего имбецила, который на мягкой и потной шкуре Эразма вымещал свой гнев и обиду на весь белый свет, где не так уж сладко живётся даже гениям, не говоря о таких, как Ганс. В шестнадцать лет Ганса сбил автобус, и водителю дали условный срок; милейший толстяк в синей рубашке, с лысиной – Эразм хорошо запомнил этого человека, потому что в сердце своём сказал ему «спасибо» за избавление. И пусть это была критическая случайность, юный Эразм понял всё несколько иначе и в конце концов поверил в существование Справедливости. И на этой наивной вере выстроилась вся его дальнейшая литературная деятельность; на ней и на вечном, безуспешном поиске: подходящих слов и оригинальных сюжетных ходов. Собственно, если говорить о литературном творчестве Клюге, то именно неудача, которая обескуражила бы и остановила кого угодно, делала его заслуживающим внимания. Ибо успех не так поучителен, как провал. Но даже люди, далёкие от проблем саморазвития, охотно брались за книги Клюге, так как мало что способно доставить столько боли и удовольствия одновременно.

«Мои глаза кровоточат, когда я вспоминаю бессмертные строки Клюге» – признался Дэвид Линч журналисту Esquire на премьере «Внутренней империи».

«Я кончаю кровью» – сообщил по этому поводу вокалист группы Cannibal Corpse.

Румынский философ Эмиль Чоран завещал Эразму Клюге родовой замок в Трансильвании вместе с коллекцией старинных гробовых досок.

Семьдесят четыре процента опрошенных на вопрос, читали ли они что-нибудь из Клюге, ответили, что придерживаются вегетарианской диеты.

Но Эразм, придурок, так и не нашёл очки. Должно быть, Анна их опять куда-то спрятала. Старая прошмандовка. Эразм зашёл на кухню, где Анна мыла пол, стоя на четвереньках.

– Анна, – сказал он.

Женщина повернула к нему голову. Очки были на ней. Она вопросительно смотрела. Эразм вышел. Другого шанса не будет. Премии «Хьюго» ему не видать. «Небьюлы» тоже. Он вернулся на кухню. Сжал кулаки.

– Анна!
– Да что вы хотите?

Эразм с размаху ударил женщину в лицо ногой. Очки слетели. Анна держалась за разбитое в кровь мясо. Эразм достал из холодильника тетрапак и поливал Анну молоком. Анна выла:

– Ааа Аааа за что? за что?
– Сука, ты сама знаешь!
– Я ничего не сделала…
– А «Хьюго»! Кто получил в этом году «Хьюго»?
– Я получила…
– Сейчас и «Небьюлу» получишь!

Эразм стал избивать женщину ногами в грудь и живот.

– Ну как тебе?
– Ааа Аааа
– Ещё хочешь?
– Оставьте меня в покое… Я только взяла ваши черновики из мусорки… Я думала, вам они больше не нужны, раз там…
– Вот как?

Эразм встал на колени и схватился за голову. Теперь он тоже выл.

– За что ты так со мной, Анна? Я тебя пустил в свой дом.

Анна перестала выть.

– Должно быть, это демон овладел моими помыслами, – сказала она.
– Демон?
– Самое разумное объяснение. Не находите?
– Хм.
– Когда фантастика получает общественное признание, невольно задумаешься о происках Нечистого.
– Ты права, Анна. Прости… Прости меня!

Эразм приобнял Анну. Их ноги переплелись. Их руки шарили и не находили. Эразм стиснул обвислые груди Анны. Она не носила бюстгальтер. Она не носила трусов. Она была в одних рваных чулках, с чёрным конским хвостом, вставленным в анус. Эразм извлёк его с особенным звуком. Пососал. Засунул обратно.

– Мы должны произвести ритуал изгнания демона, – сказал он.
– Дешёвый графоман и порнограф, – сказала Анна.
– Изыди, тварь, – сказал Эразм.
– Еби меня как в последний раз! – сказала Анна чудовищным голосом демона.

Эразм принялся целовать с языком разбитый рот Анны. Он слизывал кровь и молоко с её треснувшей дыни. Он засунул свой отросток в сухую пизду и затрясся, словно его бил озноб.

– Ты меня любишь? – ревел демон голосом Анны. – Ты меня знаешь…

Грохнула полка с посудой, и взорвалась люстра. Какие-то люди вошли на кухню. Эразм ничего не мог разглядеть. Он и Анна слепо шарили руками по полу, ища очки.

Они их так и не нашли.