Шева : Могуипроногу

В качестве эпиграфа, что-ли.
- Эта нога…у кого надо нога! – говорил Максим Подберёзовиков в известном культовом фильме прошлого века.
Всегда восхищало, - сколько смыслов, оттенков скрывает в себе эта вроде бы простая фраза.
И анекдот тех же времён. Понимаю, что бородатый, но уж больно в тему: Едут крестьяне на телеге. Поют, - Ой, мороз, мороз! Один малой шибздик поёт вместе со всеми. Болтает ногами, как и остальные. И вдруг его нога попадает между спицами колеса. Он орёт, - Ой, нога! Народ подхватывает, - Ой, нога, нога!

Вообще-то нога была не одна.
А было их, как и положено, - две.
Правда, - одна женская, другая - мужская. В свою очередь, каждая из этих ног имела двойника. А точнее - братика или сестричку.
То есть вторую ногу, идентичную первой, но не зеркально отражённую, а с некоторым изгибом, или отличием в позе. Если слово поза применимо к ноге.
Стояли эти ноги в ближайшей ко входу витрине большого стокового магазина Collin‘s. Который на пересечении бывшей Фрунзе, ныне Кирилловской, с Сырецкой.
Раньше-то это место было больше знаменито наливайкой-разливайкой кафе-мороженым «Пингвин», но в связи с глобальным потеплением и агрессивной поступью прогресса после наступления миллениума пингвины, во главе с главным, торчавшим на вывеске, канули в лету, прихватив с собой и коньяк с водкой, и мороженое.
А доминировать на перекрёстке стал Collin‘s.
Надо заметить - объективно. Сдержанная, но очень бросающаяся в глаза наружная реклама, яркие витрины, огромный, постоянно обновляющийся ассортимент, молодые, приветливые мальчики-девочки-продавцы, доступные цены, постоянные акции на тот или иной товар.
В этот день ноги демонстрировали джинсы из предпоследней коллекции.
На ней - весёлого ярко-лимонного цвета, на нём - благородного тёмно-бордового.
Непыльная, замечу я, работёнка, - стой себе в витрине в красивой одёжке, да и всё.
Конечно, если ты живой, то через какое-то время надоело бы стоять в одной позе, захотелось бы чуть-чуть, но стать иначе, перенести тяжесть на другую ногу, или просто потянуться. А то и вообще, почесаться, может, где-нибудь. Или незаметно ущипнуть рядомстоящего, или даже дать ему подсрачник. Чтобы потом стоять и содрогаться все телом от еле сдерживаемого смеха.
Но нашим героям, как говорится - в силу отсутствия наличия, это не грозило.

Перед витриной остановились парень и девчонка.
Он - в военной, пятнистой, полевой камуфляжной форме с выцветшими нашивками, в высоких шнурованных ботинках песочного цвета. Она - в коротких джинсовых шортиках и ярком топике.
Оба невысокого росточка, издали посмотреть - пацанята, да и всё.
- Смотри, какие классные!
- Даже не верится, что в мире еще существуют такие цвета.
- А представь, как бы они на нас смотрелись!
- Но ты же понимаешь, что надеть их я смогу нескоро…
- Но когда-то же эта проклятая война закончится! Давай возьмём! Будет память о твоём отпуске. А пока твои будут лежать у меня, рядом с моими.
- Лежать? – он почему-то усмехнулся.
- Да, лежать. И ждать тебя.
Строгим в своей убеждённости голосом добавила, - Вместе со мной.

Они вошли в магазин. Неожиданно возникла проблема - не было нужных размеров.
- Остатки этой коллекции уже распродаём! - будто извинялась молоденькая продавщица, похоже - их одногодка.
Но взглянув на их расстроенные лица, вдруг придумала, - Подождите, а может вам с манекенов подойдут?
Как в воду глядела. Обе пары сели как влитые.
Довольные, в обнимку, они вышли из магазина. Белый, фирменный пакет Collin‘s был в руках у неё.
Так надёжнее.
Она-то остаётся.
Ждать.

Голые манекены с кассы отнесли в подсобку.
Бросили на пол. Как того мишку.
Но упали они удачно, - рядом. Мужской даже немного сверху.
Сначала им было грустно и неловко.
Грустно - потому-что одно дело стоять в яркой витрине на входе в магазин в ловко обтягивающих тебя новеньких модных джинсах, свысока посматривая на семенящих мимо тускло одетых прохожих, и совсем другое - валяться на полу в полутёмном, невзрачном помещении.
Неловко - из-за того, что они голые.
Да еще и так тесно соприкасаются.
Да и не просто, а он будто лежит на ней.
Но когда вечером магазин закрылся и свет в их временном пристанище и вовсе погас они вдруг поняли что впервые за то время сколько они знают друг друга они по-настоящему остались вдвоём и на самом деле во всём мире у них-то никого и нет кроме невольного партнёра или друга лежащего рядом совсем близко и тогдакактонезаметноинепроизвольноихногипереплелисьионипочувствовалисебявэтойкромешнойтьмеаможетбытьивовсёммиреоднимсчастливымцелымкоторомувэтойжизниуж ебольшеничегоиненадо.
А всё пацанята виноваты.