Шева : Происшествие в Толедо

Из Мадрида добирались с час. Автобусом. Оказалось, действительно недалеко.
Вообще-то Рябов к экскурсии в Толедо относился скептически. Ну, был когда-то город столицей Испании. Ну и что? Когда это было? Пятьсот-шестьсот лет назад? Сейчас - небольшой, наверное, захиревший городишко.
Но когда они с женой оказались на месте, его мнение резко поменялось.
Со смотровой площадки на высоком берегу реки Тахо город смотрелся величественно и сказочно.
Будто декорации к фильму о Средневековье.
Как на знаменитой картине Эль Греко «Вид Толедо».
Опять же, в глаза сразу бросались известные по путеводителям шпиль огромного Кафедрального собора и утюг могучей крепости Алькасар. Река Тахо, с её порогами, стаями уток и журавлей, старинным арочным мостом Сен Мартин придавала пейзажу дополнительный колорит живой, быстротекущей жизни.
Когда на шести длиннющих эскалаторах поднялись в исторический центр, город окончательно покорил.
- Да…Быть в Мадриде и не побывать в Толедо, - это большая глупость, - решил про себя Рябов.

После осмотра их группой основных достопримечательностей, им дали свободное время - час.
Рябовы неспешно, в толпе других зевак, шли по брусчатке узкой туристической улицы, фотографируясь в приглянувшихся им живописных местах.
А потом, будто чёрт дёрнул, или кто-то другой, но явно козлобородый, с рогами и копытами, и Рябовы зашли в огромную сувенирную лавку. Три этажа которой были набиты немыслимым количеством сувенирной дребедени.
Обход решили начать с верхнего этажа, «фарфорового», как они быстро поняли.
Супруге Рябова понравились было две кошачьи статуэтки, на что Рябов аргументированно возразил, ткнув жену в ценник: двести семьдесят и триста двадцать пять евро, - За такие деньги живого крокодила, наверное, можно купить!
- А зачем нам крокодил? - подумала про себя супруга, - Зубами и так есть кому щёлкать! – но, вздохнув, и проявив мудрость, промолчала.
Второй этаж с керамикой обошли незаинтересованно, - еще не хватало тарелки и чашки отсюда тащить!
Первый этаж с его поделками и украшениями из золота и серебра, всевозможными кинжалами, ножами, веерами Рябовы прошли гордо, индифферентно отвернувшись, - мол, да у нас такого - как грязи!
И тут, совершенно неожиданно, Рябов обнаружил круто спускающуюся вниз деревянную лестницу. Вроде как в подвал.
- За мной! – скомандовал Рябов жене.
Его спонтанное решение не разочаровало - подвал был забит рыцарской утварью: металлическими доспехами, шлемами, с забралом и без, мечами, щитами, копьями, хоругвями с вязью непонятных надписей на испанском.
А может и не испанском.
Кроме Рябовых, в подвале никого не было, что было вдвойне приятно. Рябов сфотографировался возле двух рыцарей, а затем присел на корточки рассмотреть лежавшие на полу блестящие отполированным металлом шлемы.
Жена, ходившая по подвалу за Рябовым как верный Санчо Пансо, но без малейшего интереса к этим бесполезным в хозяйстве железякам, вдруг предложила, - А давай, ты наденешь, а я тебя сфотографирую!
Идея Рябову понравилась. Он еще раз глянул по сторонам - продавцов в подвале не наблюдалось, выбрал шлем посолиднее, поднял его и быстро нахлобучил на голову. Голова вошла в шлем легко.
- Даже подозрительно легко, - мелькнуло в голове Рябова.
- Как «папа» в «маму»! – вспомнилось Рябову из далёкой молодости, когда он работал на заводе монтажником электронной аппаратуры.
Супруга сфотографировала Рябова. С поднятым забралом, с опущенным. По майке-то видно, что это он - Рябов.
После фотосессии Рябов решил по-быстрому шлем снять.
Но не тут-то было. Шлем категорически не хотел сниматься. Будто за время пребывания на голове Рябова он ужался и стал меньше.
Рябов сначала вспотел. Затем зассал, - Сейчас еще ругать начнут!
Как в воду глядел.
- А вот этого не надо было делать! – строго прозвучали слова как из ниоткуда возникшей молодой продавщицы. На русском.
- Как вы чудесно знаете русский! – пробубнил Рябов из шлема, пытаясь сподхалимничать.
Оказалось, с русским языком ларчик просто открывался. Выяснилось, что девушка – хохлушка, в Испании уже третий год, на заработках.
Вспомнив былую дружбу народов, теперь уже вдвоём с женой Рябова они попытались высвободить голову Рябова из испанского плена.
Хренушки.
Бедолага Рябов чувствовал себя водолазом, у которого вот-вот закончится воздух.
Продавщица подошла к лестнице, ведущей наверх, и громко позвала, - Хулио!
- Хули этот Хулио нам поможет? – подумал вконец расстроенный Рябов.
Подошедший Хулио был, видно, старшим продавцом, или даже хозяином.
Увидев Рябова в обличье рыцаря печального образа, с несколько натянутой улыбкой он воскликнул, - Ола! Непонятно было, - это приветствие, или удивление по поводу неординарной ситуации. Хулио и хохлушка обменялись несколькими фразами на испанском.
После чего была выстроена следующая живая композиция.
Рябову сказали стать нагнувшись.
- Уже бы так и сказала, что раком! – угрюмо подумал он. Но хули сделаешь, если Хулио так скомандовал?
Как и остерегался Рябов, Хулио подошёл сзади, обхватил Рябова за бёдра и крепко прижал к себе.
- По-любому, не дамся! – скрипнул зубами еще не униженный, но уже оскорблённый Рябов. Через прорези в шлеме упёршись набухшими от обиды глазами в мозаичные плитки пола и приготовившись к худшему.
Хохлушка-продавщица зашла спереди, и крепко ухватив за две выступающие на верхушке шлема загогулины, начала тянуть его на себя, одновременно совершая вращательные движения по и против часовой стрелки.
- С проворотом имеют! – мелькнуло в голове Рябова.
Зато через несколько секунд экзекуции его голова с интригующим звуком вылетела из шлема как пробка из шампанского.
При этом пошатнувшийся Рябов чуть не завалил пару стоявших рядом рыцарей. Их едва успел придержать Хулио, из последних сил пытавшийся сохранить на лице кислое выражение европейской толерантности.
Взъерошенный, растрёпанный, с выступившими на глазах слезами Рябов стоял хоть и пристыженный, но счастливый.
Девчонка-продавщица, тоже довольная разрешением неординарной ситуации, нагнувшись к Рябову, заговорщицки шепнула - Хули, Хулио дело знает туго!
И незаметно для жены Рябова подмигнула ему.
Рябову стало хорошо и радостно. Даже слово «туго» почему-то развеселило.
Понимая, что вину надо как-то загладить, Рябов решил что-то прикупить в лавке на память.
Сам Рябов затруднился бы сказать, на память о чём.
Но цены в лавке кусались. Мечи шли от трёхсот евро, кинжалы - от семидесяти. Даже мелкий ножичек стоил двадцать пять.
Рябов купил меч с красивой красной надписью по лезвию, - Toledo.
За пять евро.
Магнитик на холодильник.

Когда потом гид водил их группу по улочкам Толедо, Рябов не раз ловил на себе подсмеивающиеся взгляды одногруппников.
То ли потому, что после снятия шлема на голове и волосах осталась какая-то липкая, коричневая дрянь, типа смазки, которая под лучами палящего испанского солнца плавилась и стекала по его лицу, делая Рябова похожим на Федю из известной старой комедии, - когда тот с Шуриком по стройке бегали.
То ли потому, что после мучительной процедуры высвобождения головы Рябова из рыцарского шлема она, голова, будто несколько вытянулась.
Как у святых на картинах Эль Греко.
Ага.