bloodless : Хорошо

В город, по каким-то делам, пришли кинологи, и прогнали от себя белую собаку с больной лапой. Там был Юра, он собаку забрал. А кинологи остались, выпивали и беседовали, сидели, ржали, ветер бил по окнам.

Юра повёл собаку к себе домой, в деревню. Собака бежала рядом и тёрлась об его брючину, из-под брючины мелькала голая лодыжка. Юра уважал собак за характер, и сам имел немного пёсью душу. Он был тихий, замкнутый мужик, и соседи считали его гадом.

Юра вылечил собаку. Собака осталась при нём и терпеливо жила в углу, где доски.

Часто выходила и беспризорно бегала повсюду. По деревне говорили, что пёс ничей, и каждый считал своим правом его стукнуть. К тому же пёс белый, бросается в глаза вечером.

*

Умер один мальчик, отец остался один. Стёпу прозвали "Хорошо". После смерти мальчика Стёпа стал разговорчивый, добрый, и любимым его выражением было: "Хорошо". Забирал ли у него соседский мужик что-нибудь или отдавал, Стёпа отвечал добрым голосом: "Хорошо".

*

Осень была уже холодная. Ветреным утром ползал снежок, а по ночам замерзали лужи. Продрогшие сороки влетали в форточку, чтобы обогреться, жались, а собака пугалась их, и лезла глубже в доски. У Юры к тому времени сломалась печь, и он замерзал, а соседи радовались.

В такой холодный день хромая собака забежала на двор к Стёпе, а он сидел за столом и пил молоко. Он вышел к псу, на крыльцо, прямо с кружкой. Собака помялась и потянулась к молоку. "Хорошо", - сказал Стёпа и погладил собаку. Собака вздохнула, мотнула головой, а Стёпа продолбил каблуком ямку в мёрзлой земле, вылил молока в неё и сказал: «Пей».

В это время Юра, удивлённый отсутствием собаки, неуверенно ужинал.

Собака радостно лакала молоко. Тут пошёл дождь, и Стёпа побрёл домой, но поскользнулся - так было мокро от дождя, упал у крыльца, и не стал вставать. Хорошо. Он, прищурившись, смотрел вверх. Из неба, искрясь, неслись миллионы капель. Раздвинув капли, появилась довольная морда собаки, стоявшей прямо над его лицом. “Псина”, - тихо сказал Стёпа и улыбнулся.

Наконец, он бодро вскочил, вошёл в избу, оставил дверь открытой, сказал: “Хорошо", - и стал смотреть на пса. Хлестал дождь, собачий силуэт едва виделся сквозь густые струи. "Хорошо", - повторил Стёпа. Силуэт качнулся, прыгнул и исчез в дожде. "В будущем люди смогут превращаться в собак", - подумал Стёпа.

*

Уром заблестел мокрый как подмышка двор, прилетели запахи, выглянуло солнце и по деревне пошло тепло. Стёпа-Хорошо проснулся, зажёг папироску, заглянул во вчерашнюю кружку и сел писать письмо. Он писал Юре про его собаку, что это лучшая собака, что теперь она ему неминуемый друг и пусть ходит к нему. Юра жил в холоде со сломанной печкой и немного голодал, пусть, значит, - подумал, - пёс ходит к Хорошо угощаться.

И Стёпа привечал животное. Собака стала мягче и уже входила в дом. Хорошо улыбался, когда мыши убегали, чуя опасность. Он забирался на печь, укрывался и смотрел на собаку, как она ходит, задевает боками табуреты, нюхает рассыпанные по полу пёрышки, которые насорили сороки. Собака мирно смотрела на висящую с печи Стёпину руку с папиросой, и засыпала.

*

С горячим сердцем жизнь веселее. Стёпа и собака дружили крепко. Радостная жизнь только однажды замедлилась.

К ним пришла одна баба, с которой дружил Стёпа. Стук в дверь, Стёпа открывает, стоит она. На улице ночь, ветер качает чёрные ивы. Зашла, покосилась на собаку, села за стол, взяла альбом. У людей нет сил, только слабости. Баба смотрела фото.
- Это атеисты? - показала она людей на фотографии.
- Атеисты, - ответил Стёпа
Она встала, ушла, и больше не приходила. Стёпа стал жить спокойнее. Об этом никто не знает, хотя вокруг так много умных и любопытных людей.

*

Собака не давала спать. Да, собака иногда шумела по ночам. Хорошо тогда слезал с печи и ждал, когда пёс уснёт, смотрел за окно, в чёрный воздух, курил. Над деревьями была луна. Мокрота и запах реки налетали на Стёпу, он наливал молока и вспоминал тот дождь, когда упал у крыльца. Собака поднимала нос, шевелила им, будто бы не понимала ночные запахи, ходила, шумно дышала, зевала и, наконец, укладывалась. А Стёпа тушил папиросу и лез на печь.

Но тут он решил не ждать а пройтись, и вышел. Ивы уже посинели в рассвете. Стоять было холодно, он легко побежал, мокрая трава хлестала кроссовки. Уже у леса он услышал сзади суетливый шорох и сопение. Собака бежала за ним.

*

Они нашли дом в лесу. Было холодно, Собака, в поиске тепла, запрыгнула в окно, в этот дом. Вскочила внутрь, присела на пол и криво поползла через комнату. Собака была молодая, любопытная и нарочно ползла по полу, потому что так видно кто прячется под кроватью.

Хорошо прыгнул за ней, побарахтался в занавесках, и оказался в тёмной комнате. Присел от страха на корточки, затаился. Привыкнув ко тьме, увидел бок собаки, и двинулся к кровати, под которую она забилась. Запустил под неё руки и стал шарить. Думаешь, я тебя не вижу, сказал кто-то прямо у уха Стёпы. На кровати лежал седой мужик и внимательно смотрел на Стёпу. Стёпа замер и улыбнулся. «Ты видел мою собаку?» - спросил Стёпа и заглянул под кровать. Собака была там, и светилась от счастья. Она доедала кота. Мужик обрадованно предложил его скорее закопать поглубже. Хорошо согласился со здравой мыслью, и они пошли во двор с остатком кота и лопатой.

Когда мужик копал, Стёпа всё стоял и проговаривал: «Глубже рой, глубже, таких котов надо закапывать глубже».

*

Миша жил в лесу, в доме у него жил постоянно меняющийся кот, он никогда не спал, а всё время сидел на кресле и менялся. Миша боялся этого кота, и не сводил с него глаз. Перемены перейдут с кота на Мишину жизнь, всё сделается непредсказуемым, станет опасно. В один день кот зафиксировался и стал неизменным, но это оказалось временным, через день всё вернулось, и было ещё хуже. Этот кот совсем запугал и измучил его, Миша поседел.

От постоянного испуга в нём что-то отделилось, какая-то как бы Мишина копия внутри него же. Не один Миша был в себе, а двое. Первый обыкновенный, а второй — слабенький и тихенький, как повторённое слово. Второй изнутри подбадривал дядю Мишу, но делал это плохо, больше беспокоил. Главное, он почти не умолкал. Протиснувшись в пугливое содержание Мишиных мыслей, он забил собой весь головной эфир. Никогда не отдыхал этот голос, всегда давал свои назойливые советы и поучал, иногда одной короткой фразой или даже одним только словом, а иногда не затыкался целый день.

Он всё что-то успокаивающее и примиряющее ныл: «Не бойся, Миша, всё будет Хорошо. Есть в соседях постоянная собака, она может кота загрызть. А ты что, боишься?» Миша кивал головой и говорил: “Да”. А он повторял: «Боишься?» Миша опять дакал головой. В конце концов, он так настроил Мишу, что тот просто сел напротив кота и впал в шок. А внутренний дядя Миша всё твердил: «Боишься? Боишься?»

Будет ли конец мучениям Миши?

*

Однажды вечером, Кот, мурлыча, подошёл к дяде Мише, и сел у его ног. Такой кот может и собаку обидеть, подумал Миша. Не бойся, Миша, всё будет Хорошо, заговорило внутри него. Кот замурлыкал, Мишу стало трясти. Иди в кровать, сказал внутренний Миша. Миша пошёл в кровать, кот за ним. Разумеется, Миша в эту ночь не спал. Он лежал всю ночь, вытаращив глаза на кота.

Чудовище, рядом с которым не смеешь лежать без опасения, сидит рядом и презирает Мишин дом и всю его жизнь презирает. Не признаёт Мишу другом, любви к нему не питает, уважения не испытывает. А только делает так, чтобы своим присутствием причинить больше забот, и любую печаль или гнев принимает за вознаграждение. Но этот мучитель, при полной своей опасности сам не может отречься от своего главного страха, который забросила в него природа. Его страшный враг - чудовище, грязное и злое существо.

*

Светщаяся собака ворвалась в окно под утро, за ней в комнату проник Степан, из деревни, который, как знал Миша, повесился год назад, когда у него сын умер, и стал махать руками за шторами. Выбравшись, он присел, вытянув вперёд руки, двинулся к Мишиной кровати. Миша очень удивился, но больше его захватило облегчение.
- У меня собака убежала, - вздохнул Хорошо.
- Она там! – Миша показал под кровать, из-под которой колыхалось свечение.
Стёпа заглянул под кровать. Собака была там. Она доедала кота. Светящаяся, довольная, вся в кровище, морда, приветливо повернулась к Стёпе.

Надо закопать, сказал Миша. Он принёс лопату и забрал у собаки остаток кота. Уже было светло. Во дворе он стал рыть яму и, вроде, немного увлёкся. Степан говорит: “Достаточно”, - а Миша: “Нет, надо глубже”. Ну, надо так надо, какое-то время копает. Миша всё не останавливается и Хорошо опять говорит: “Хватит копать”, - а Миша запыхавшись отвечает что нет, надо глубже. Копает и копает. Тогда Степан просто забрал лопату у него.

- Хорош копать, - мягко сказал он, - копать дальше бесполезно. Такой глубины достаточно, а глубже бессмысленно.
- Как мне тебя отблагодарить, Стёпа? - спросил мужик.
- Закапывай. В этом будет твоя благодарность. И перед мной, и перед белой собакой - тоже
- Понятно, - ответил мужик и кинул кота в яму.
- Где моя собака, - донеслось от калитки. Там стоял пьяный Юра.

Юра без собаки жил грустно, чувствовал, что что-то пропало, и решил её вернуть. Он стоял у калитки и смотрел с вызовом, в руке сжимал камень.

- Да, - сказал Миша, прикуривая сигарету, - собака твоя. Забирай! Будет ещё у тебя пёс, Стёпа.

Но Стёпа планировал выстоять.

- Мы, Юра, - сказал Стёпа, - собаку не отдадим.
- А совесть есть в тебе? - сказал Юра.
- Да ладно! - сказал Миша. - Отдай собаку, Стёпа, она его.
- А если нет? А если собака не согласится к нему? - сказал Стёпа.

Уже расцвело, поднялось над лесом солнце. Юра посмотрел на собаку. С реки прилетал крик птиц. Где-то играло радио. Все молчали. Собака подбежала к Юре и села у его ноги, на её морде было сложное выражение. “Хорошо”, - сказал Стёпа, - собака твоя.