Юраан : Записки Рудольфа (на конкурс)

Тяжело набирать текст копытами. Тяжело, но ради вас я постараюсь.
Изо всех оленей Санты только меня назвали настолько глупо. Именем какого-то сутенёра: Рудольф. Вам что представляется при этом имени? Мне - герой немецкого кино 20-х. Бриолин. Усики в ниточку. Забавная для нашего времени мятая шляпа и сигаретка в углу рта. Немой герой-любовник. Впрочем, имена остальных тягловых зверей и вовсе дрянь. Больше подходят для моделей авто или ракет Илона Маска. А Дондеру надо стать порноактером, все задатки налицо и между ног.
- Руди!
Простите, это Санта. Хозяин и повелитель, не могу не откликнуться.
- Ру-у-уди! Грёбаный осёл! Ты где?!
Опять нажрался... Перед праздниками Клаус эмоционально нестабилен. Нервы, снова нервы. А потом межконтинентальный перелёт, метание китайских девайсов жирным детям в трубы, суета сует.
- Иду, иду! - Ещё бы, куда я денусь... - Что вы хотели, Санта?
- Ещё ноль пять виски и девку сисястую!
Он ржет и топочет сапогами. От неловкого взмаха руки на пол летят недочитанные письма, пустая бутылка "Джек Дэниэльс" и пачка сигарет. У Санты запой. Сейчас ему не до наборов солдатиков, вагона айфонов и целого гарема кукол на складе.
- Могу предложить Снегурочку, хозяин. Но у неё плохой английский, вы снова будете ругаться...
- Снегурку братишка не даст, - насупился Санта и поковырялся в ухе. - Антисанкции, чувак. Эта гребаная политика. Велел драть немецких девственниц.
Я переступаю с копыта на копыто. Сложно помочь, больно вопрос щекотливый. Иди поищи таких.
- Ладно, обойдусь, дело привычное. - Санта с трудом поднимает сигареты, ногой заталкивает бутылку под стол. - У меня к тебе дело!
- Я - весь внимание, хозяин.
- У нас проблемы, Руди... - Санта сдвигает шапку на затылок и становится похож на Трампа. Те же глупое лицо и рыжий чуб. - Нас обокрали!
- Русские? - деловито уточняю я. - Корейцы? Товарищ Си? Сомалийские пираты?
- Тьфу ты, господи! - Санта бросает в меня сигаретами. К счастью, мимо - он уже заметно пьян. - Ты опять смотрел телевизор?
Проклятье... Надо же так проколоться. Телевизор нам запрещён, чтобы не набирались плохого. Только диски с кантри и журналы про вязание крючком.
- Ты - осёл, Руди. Мул. Апельсиновая лошадь д'Артаньяна!
- Так точно, сэр, лошадь. Мул. Осёл. Вы упоминали какого-то армянина?
Санта издает непередаваемый звук. Своё фирменное "хо-хо-хо". Правда, исполненное не открывая рта. Пол подо мной заметно качается, в камине ревёт пламя, а с потолка сыплется стекловата.
- Придурок! У нас украли сани. Мои сани! Мне на вас, чертях собачьих, верхом подарки развозить?! Я тебя спрашиваю!
Всё, шутки кончились. Раз о чертях завёл, пора разговаривать всерьёз.
- Да, сэр! Что делать, сэр? Совет безопасности, сэр?
Он смотрит куда-то мимо меня:
- Клянусь бородой, дебил... Тебе сутки срока. Найти. Изъять. Наказать виновных!
- Будет сделано, хозяин. - Я с трудом протискиваюсь задом из комнаты. Рога задевают венок из омелы, висящий над дверью и сбрасывают на пол. Придется забрать с собой и съесть на досуге.
На улице лютый мороз. Ни одного человека на триста километров вокруг нашего скромного домика. Я захожу в сарай, обращая внимание на мелочи - замок не сломан, на месте саней валяется укрывавшая их ткань со звёздами, полосами и масонскими глазами. График дежурств с именами оленей сорван со стены и валяется под копытами. Ну, это уже сам Санта. В ярости.
Пойти опросить моих коллег? Наверное, не имеет смысла. Бессловесные твари, тупые, как и вся оленья порода. Разве что, летать умеют.
- Ру-у-уди!!! Сутки! - разносится на всю округу бас хозяина. Дрожат стены, падают редкие полярные ели, дрожит северное сияние, а в берлогах мрут медведи. От инфаркта миокарда.
Я выбираюсь наружу, отвожу назад задние копыта, становясь похожим на старинную эмблему "Волги", поднимаю передние и взмываю в воздух. На высоте километра чувствую горячее внимание российских радаров системы ПВО, но мне не до них. Полёт проходит совсем в другую сторону.
Пока лечу, рассказать вам немного о себе? Я - оборотень. Так уж вышло. Большую часть жизни провожу в шкуре оленя, но иногда, под настроение или по необходимости могу превращаться в человека. Это грустно... Да вы и сами уже догадались, в кого я оборачиваюсь?
Я незаметно приземляюсь на южном полюсе уже в облике того самого немецкого актёра. Меня встречают пингвины из почетного караула Старика. Плотное каре из забавных птиц с белыми манишками. Они выстроились вдалеке от места посадки, и к ним я не пойду. Здесь есть главный, хотелось бы поговорить.
Вы никогда не задумывались: дети всего мира (а иногда и взрослые) пишут перед рождеством письма Санте. А желания исполняются хорошо, если у пол-процента просящих. Что происходит с остальными письмами? Бинго! До Санты они не доходят. Их ворует Старик и читает сам себе вслух, от чего чужие желания умирают. Такие уж у него таланты... Старик не пьёт, что большой минус. С пьющим волшебником гораздо проще иметь дело. Девки его тоже не интересуют. Точной информации нет, но поговаривают о какой-то Снежной королеве. Эта пародия на Санту тоже ездит на оленях и превращает сердца в лёд. Куда ни плюнь, всем подавай оленей. Мы востребованы, оказывается, не только северными народами.
- Рудольф! Какая честь для моего скромного жилища!
Вот чёрт. Лично Старик в обнимку с какой-то бабой. Пара оленей в упряжи и сани. Наши, мать его, сани!
- Не хмурьтесь, дорогой мой! Мы заждались вас, - говорит мерзким писклявым голосом баба, кутаясь в воротник шубки. Наружу торчит только красный кончик носа. - Ви таки насчёт транспорта?
Она ещё и неприятно грассирует, хотя акцент не еврейский. Уж на это у меня ухо наметано.
- Совершенно верно, мэм. Сани извольте вернуть владельцу.
- Он очарователен, Люци! Просто - наш человек, прямой, честный и туповатый, - нежно воркует на ухо Старику королева.
- Да он - олень, - рассеянно отвечает тот.
- Правда? Или это ваш чикагский жаргон? Я постоянно путаюсь, - обиженно отвечает баба и целует Старика в щёку. Идёт пар, как от утюга.
- Это его сущность, - ворчит Старик. - Сани мои, в аренде на девяносто девять лет.
Это уже мне. Хо-хо-хо, как сказал бы хозяин.
- И договор есть?
- Разумеется! - Старик машет в воздухе бумажкой с двумя подписями. - Старый алкаш опять всё забыл?
- Не обижайте хозяина, - немного нервно отвечаю я. Размашистая подпись Санты на бумажке переливается и сыплет искрами. На вид подлинная. Вот осёл, во что он меня втравил?!
- Прошу простить, вопросов больше не имею. - Взлетать в человеческом облике даже проще. Двое, сани и олени стекаются под ногами в точку, а затем и вовсе исчезают.
Остаётся вопрос, как быть дальше. Дондер или Блитцен вернулись бы домой с отчётом, но не зря хозяин послал на поиски именно меня. Решение приходит само собой - отбить сани, пока эта парочка расслаблена. Я на лету превращаюсь. Меня словно надувает изнутри непонятная сила, растягивает вширь и в длину, формует невидимым прессом. Добавляет элементы и делает строгим силуэт. Я становлюсь распластанным в воздухе серым бомбардировщиком. Из сросшихся ног бьёт пламя, мятая шляпа давно стала стеклами кабины. И руки-крылья, да, вы правильно угадали. По широкой дуге я возвращаюсь на место встречи и даю первый залп. Четыре молнии, словно ракеты, срываются с кончиков моих бывших пальцев и летят вниз.
Как-то скучновато. Я врубил сирену, северное сияние и из всех динамиков загрохотал:
- ЭГЕ-ГЕ, ВАШУ МАТЬ!!!
Стоявшее в сторонке пингвинье каре рассыпалось и залегло во льдах. Мне навстречу вырастает тугой черный купол с красными прожилками. Молнии отлетают от него и гаснут искрами выброшенных окурков. Старик не дремлет!
Сбрасываю бомбы. Точнее, я чувствую это бомбами, а что летит ко льдам на самом деле - даже Санта не знает. Может, упакованная новогодняя магия, а может - пакеты с мусором. Купол прогибается, его рвёт на куски беззвучным взрывами. Зрение у меня становится острым, я вижу нахлестывающую оленей королеву. Сзади, болтаясь в санях, сидит Старик, подняв руки в мою сторону. Лохматая шапка давно слетела с него в снег, отчётливо видны рога на лысой голове.
- ОТДА-А-АЙ САНИ, СУКА!!! - реву я, но он только ухмыляется. Приходится вновь пускать молнии. По бокам от саней появляются цепочки попаданий. Лёд там плавится метра на два вглубь, вода вскипает гейзерами.
- НЕТ! - гулким колоколом отвечает Старик и бросает в меня чем-то вроде снежков. Один, два, целая очередь белесых комьев летит мне навстречу. Меня начинает трясти и я понимаю, что сейчас не выдержу...

...и упаду в снег.

Аркаша, забавно жмурясь, чешет нос.
Пора собирать игрушки, иначе мама будет ругаться. Он поднимает упавшего в вату под ёлкой оленя, ласково гладит по спине и вешает обратно. Теперь надо собрать зверушек обратно в коробку, поставить на место игрушечные сани со Снежной королевой. Не забыть бы вытащить из саней игрушечного чёртика - его место на папиной полке. Рядом с подаренным на прошлое рождество Санта-Клаусом, которого привёз дядя Сеня из Америки. А потом, уже перед сном, написать письмо Санте. Игрушек у него довольно, телефон и планшет тоже есть. Попросить, чтобы папа бросил пить?
Аркаша вздыхает. Он ещё верит в новый год, но уже слишком взрослый, чтобы понимать: чудес не бывает. Ведь даже Санта - не без греха, а уж папа...
Рудольф, покачиваясь на ёлке, бросает по сторонам тонкие лучики отблесков. В глазах у него застыло какое-то странное выражение, а черная полоска лака на морде напоминает усы. В ниточку.