Zaalbabuzeb : Наш человек (на конкурс)

Стены банкетного зала были задрапированы лиловыми портьерами. В центре высилась ёлка. Чиновники с бизнесменами бродили между столами, пили коньяк и шампанское. Вели беседы. Денис перекинулся парой фраз со знакомыми, потом его представили ещё нескольким персонам: владельцу Мэйл.ру, замминистра путей и сообщений, топ-менеджеру "Ростеха".
– И с Комерцелем ты сошёлся! – обрадовался Вова. – Молоток!
Его крупное лицо уже разрумянилось от спиртного, и улыбался он Денису, сияя добротой и весельем.
– Мировой мужик, – заметил Денис, отпив из фужера. – Никогда бы не догадался, что он – главный гаец.
Вова огляделся:
– А ты с Анной?
– Нет. Она в церкви. На службе.
– Хорошо. Слух сюда, – он шагнул к Денису, и животы их соприкоснулись. – Знакомство с Комерцелем знаешь, что даёт? Теперь собьёшь кого-нибудь, и нихрена тебе не будет.
Денис замешкался, стал обдумывать.
Усмехнулся:
– Да я филигранно вожу, ты ведь в курсе.
Вова мотнул головой и заглянул Денису в глаза:
– Я имею в виду, ты можешь сбить, – с нажимом. – Можешь!
Отступив, он посмотрел по сторонам. И радостно воскликнул:
– О-о-о, Диана!
Он потянул Дениса к женщине в красном платье и красных же туфлях. Она выглядела гибкой, томной, и когда Денис пожал ей руку, то удивился тому, какая она мягкая.
– Диана работает в Минфине, – сказал Вова.
– Ах, финансы, – взгляд женщины скользнул в сторону-вниз. – Да...
Денис невпопад спросил:
– Вы-то отыскали тут ящик для пожертвований? Это ведь благотворительный банкет?
Вовины щёки надулись. Он содрогнулся, не сумел сдержаться и оглушительно расхохотался.
А следом началось такое, чего Денис до конца не понял.
Заметались шепотки: "Валечка… Говорят, Валечка подъехал" – и в зал вбежал коротышка с белым лицом и пунцовыми губами. Он приветствовал того, этого... Затем вдруг скривился, запрокинул голову и выкрикнул:
– Ску-чи-ща!
Хлопнул в ладоши три раза.
Портьеры в конце зала раздвинулись, из мрака возникло трио: ударник, толстяк с контрабасом и кларнетист.
Валечка подскочил к Диане. Схватил ее за плечо и, дернув, порвал платье.
– Ма-хо-ля-вит! – выговорил он, глядя ей в лицо.
Зрачки Дианы расширились. Она моргнула и как-то неестественно выгнулась. Музыканты заиграли джазовую мелодию, вязкую и странную.
Диана вскинула руки и выставила вперед ногу. Так начался ее танец.
…Около двух пополуночи Денис дотащил Вову до своего "Туарега". Кое-как умостил на заднее сиденье, захлопнул дверь и выдохнул облачко пара. Мороз под тридцать, к бабке не ходи.
По проспектам еще носились машины, но скоро внедорожник завернул в спальный район и покатил по пустынной дороге. Вдоль обочин светили фонари, в окнах мигали гирлянды.
– Ты думал, старик? – подал голос Вова. – Хрм... О том, что я сказал?
И сам же ответил:
– Думал…
Дениса не тянуло разговаривать, но Вова наседал:
– Пойми, ста... старина. В Совке министрам и генералам это разрешали. Чтоб террористы не застрелили их в тачках. Или, там, бомбу не швырнули... Короче, важным людям дали добро. Они могут защищаться по-всякому. А ты т-терь... ик... Вери импортант персон.
Он пьяно расхохотался и, хрюкнув, закрыл глаза. Денис с облегчением решил, что сейчас друг уснет. Но тот внезапно схватился за спинку кресла и вылупился на дорогу впереди.
– Да я только на прошлой неделе взял машину! – возмутился Денис.
– Настоящий танк, брат. Настоящий! Ни вмятины не останется.
– Да не буду я!..
– Давай, ну!
Согбенная бабка хромала через дорогу в месте, где не было ни "зебры", ни светофора. Две полыхающие фары приближались и, похоже, водитель не собирался тормозить. Старуха прикрыла глаза ладонью и взмахнула корзинкой, накрытой тряпьем.
Внедорожник с визгом остановился перед ней.
Бабка выматерилась. Харкнула на решетку радиатора и показала средний палец.

Деньги ушли на покупку "Туарега", поэтому на Бали Денис и Анна не полетели. Анна все новогодние праздники моталась по храмам и монастырям, и в Троице-Сергиевой лавре даже сделала селфи с отцом Дмитрием Смирновым. Денис же коротал время у телевизора.
Днём в сочельник он лежал на диване и косился на плакат Альфонса Мухи, подаренный Анной на новый год. Денис ценил мещанскую живопись. При такой работе, как у него, часто тянет к чему-то здоровому, спокойному и понятному.
Загудел мобильник.
– Старик, – пробормотал Вова. – Я в хламину. Спасай.
Вячеславу Лаврентьевичу потребовались бумаги по аудиту пермской дочки "Газпрома", срочно. Вова их кое-как собрал… но не являться же к боссу в таком виде – на пятые-то сутки запоя.
– Хм, а босс работает на Рождество? – удивился Денис.
Помолчав, Вова ответил со зловещей интонацией:
– А у него сейчас самая работа.
На улице ничего не было видно – из снегопада лишь выступали контуры сосен и коттедж напротив. Ёжась, Денис отправился к гаражу. Под ногами похрустывал снег.
Вова продиктовал адрес: переулок Моора на западной окраине. Граница с промзоной. Чтобы добраться до места, пришлось битый час петлять. Наконец "Туарег" остановился у бетонной башни без окон.
Было непонятно: что Вова забыл в этой дыре? Денис уже собрался ему звонить, но тут задняя дверца распахнулась, и на сиденье плюхнулся коротышка в заснеженной дубленке и с папкой.
Денис его узнал. Тот самый Валечка с партийного банкета.
– Э, – сказал Денис. – А Володя где?
– Где-где, нахрен. У Христа на ёлке. Трогай!
Везти такого пассажира не улыбалось, но, видимо, Валечка-то и должен был отдать Вячеславу Лаврентьевичу бумаги.
И зачем только дёрнули Дениса, когда проще было заказать такси?
– Чо такой скучный? – спросил Валечка, когда машина обогнула башню. – Холидей же, а?
Денис резко затормозил и вгляделся в белёсую пелену. Перед "Туарегом" прогрохотал бульдозер.
Валечка заявил:
– Из жопы выросли цветы. Вот это я, вот это ты.
И визгливо рассмеялся.
Денис аккуратно надавил на газ. Внедорожник тронулся, а Валечка стал буйствовать дальше. Он ухватился за Денисово сиденье и задёргал его, выкрикивая:
– Бей барабан, перди перда! Бей барабан, перди перда!
– Пердак? – уточнил Денис. – Это ведь...
– Перда, перда, – настоял Валечка. – И полное ведро блевотины.
Дениса затрясло от хохота. Он вырывался не из груди и даже не из живота, но откуда-то ниже, из копчика, что ли. В то же время салон наполнялся шорохами, как будто ветер кидал между сиденьями мятые листы газет.
– А поехали-ка к шлюхам? – предложил Валечка. – Спалим по одной, а?
– Не-е, – заулыбался Денис. – Я женат.
Коротышка сердито засопел:
– То-то смотрю, ты какой-то педиковатый... Ха! От тебя же за версту разит лохом.
Он открыл папку, стал шуршать документами, бубня:
– Да, да, так и есть. Воспитывался без отца. Из таких только чепуши с педрилами и вырастают. Торчки ещё.
Денис сжал руль:
– Слышь, ты!
– Слись ти! – передразнил Валечка.
Голос его сделался злее.
Тут написано, – говорил недоросток, – тебя чмырили в школе. Били в туалете, за гаражами. В итоге ты вырос тряпкой, подкаблучником. Это ясно. Таких, как ты, скунс, у нас влёгкую ломают и заставляют ползать на брюхе. Да я сам кидал вашего брата слизывать харчки с линолеума – и лизали, прикинь, мычали ещё!
Ты ведь врубаешься, что тебя сунули к нам по ошибке? Со своей-то беззубой пастью ты только и можешь огурцы слюнявить. Хрена ли ты полез к клыкастым хищникам, а? Дебил! Меня послали тебе сказать: к хренам! Вали к хренам!
Ты не рождён быть хозяином, гниль.
Ты даже ссышь показать, на что способен.
Гоблин траурный, твое место – с чернью на помойке. Живо на завод, раб!
Чо глаза пучишь?
Осмелел, а?
Ну, давай! Покажи, что ты можешь.
Давай.
ДАВАЙ!
Снег перестал. Дома потрескались, захрустели листвой, которую никто не видел. Из кладки стен проросли цветы строительного мусора. И в тошнотном предчувствии, в мутоте и нестерпимой жути над городом засияло зелёное солнце.

Поутру Денис раздвинул шторы. Гжелевая палитра на улице сверкала так, что глаза слезились. Казалось, вот-вот между коттеджами пронесётся тройка с цыганами и Пушкиным, палящим из револьвера в голубое небо.
Но думалось не о Пушкине, а о Раскольникове. О том, как терзался он, убив старуху. И ещё, почему не терзается сам Денис. Что с ним не так?
Он побродил из угла в угол и набрал Вову.
– А? – донесся сонный голос. – Да я в курсах. Молоток. Люди работают, улаживают.
Хотелось узнать у него о моральной ответственности, но Вова не слушал. Он орал какой-то Любане, чтобы сходила за сигаретами да пивка взяла.
Денис потоптался у гаража, выдыхая пар. За воротами ждала машина со вмятиной на капоте. Видеть её не было желания.
Он поплёлся в направлении панельных высоток вдали. Крыши их вырисовывались отчётливо, как и силуэт вчерашнего парня на дороге. Сквозь снег Денис видел его ясно: прибавил газу, чуть сместил машину влево, чтоб удар не пришёлся на сторону водителя...
Ни один судья не усомнился бы в виновности Дениса. Отчего же так спокойна его совесть? Ведь она же зудела, когда он брал у людей пухлые конверты. Или когда подсидел Козубовича...
По трассе с рёвом неслись большегрузы. Денис вытянул шею, и когда между грузовиками возникло "окно", метнулся на ту сторону. Далее шёл частный сектор. За кривыми заборами лаяли псы.
Халупы кончились, и Денис оказался у тех самых высоток. Между ними шумел рынок.
Рядом с пивным павильоном мёрзла бабка. У её ног стояла корзинка, а в ней возились щенки. Денис взял одного, взвесил на ладони.
– Триста рублей, – буркнула старуха. – Тебе пятьсот.
Денис улыбнулся. Он обхватил щенка свободной рукой. И сжал изо всех сил.
Кости хрустнули. Глаза щенка выпрыгнули из глазниц, язык вывалился. На руку потекла горячая кровь.
В тот же момент Дениса пронзила нежность, любовь. Нет, нет! Он никогда не причинил бы вреда этому пушистику.
Вернув щенка на место, Денис покосился на скучающую бабку и побрёл домой.
Славно, что он всё ещё способен испытывать чувства. Хотя бы так – убивая в мечтах что-то милое сердцу. Похоже, чтобы вновь стать живым и страдающим, ему придётся пойти по этому пути до конца. Сминать, рвать, унижать всё, что ему дорого. Всех, кто близок.
Боже!
Нет, он по шею увяз в этой трясине. Пока не поздно, пока не загубил чужие жизни, не сгноил свою душу бесповоротно… надо скрыться. Продать "Туарег", а деньги – беднякам. Под благословение супруги рвануть из зловонного города. В леса, в волчий край. Жить в избе, питаться сухарями. Биться лбом о пол.
Денис усмехнулся. Ай да фантазии! Впрочем, он попытается ещё раз – выложит всё о вчерашнем Анне, и вдруг хотя бы через её религиозность ощутит себя подонком.
– Ты дура-а-ак! – Анна выпучила глаза. – Боже, какой ты дурак!
Она заметалась по гостиной в своём розовом халатике.
– Да кто такой твой Вован? Обычный свистун! Он же всё наплёл ради понтов. А ты повёлся. Ты понимаешь хоть, тебя же по-са-дят!
Схватилась за волосы:
– А обо мне ты подумал? На что стану жить я, пока ты будешь в тюрьме?..
Наконец-то Дениса скрутило от подлинного чувства. Тревога. Страх. Ужас.
Он ведь на самом деле толком не знает Вову. Кто он? Каковы его обязанности в Правительстве? Зачем он толкнул Дениса на такое? Он же подставил его. Обманул… Отомстил за Козубовича?
Всю ночь Денис ворочался без сна. В его видениях ухмылялись урки с железными зубами. Они манили пальцами, строили глазки, чмокали. Под утро Денис даже решил отправиться в участок и сдаться с повинной, но в итоге поехал на работу.
По коридорам шагали чиновники. Возле бухгалтерии Вова болтал с секретаршей. Увидев Дениса, он двинулся навстречу с озабоченным лицом.
– Старик, у нас проблемы.
Через мгновение он ухватил Дениса за плечи, затряс:
– Ты чего?! Старик. Старина!..
Прислонил его к стене:
– Не бледней ты так страшно. А то скорую вызову.
Он дунул Денису в лицо и стал рассказывать.
Над тем перекрёстком была камера. Водителя она не разглядела – валил снег – а вот номер записала. Но всё почти уладили: за рулём был Валечка. Плохое сцепление с дорогой, отвратительная видимость, к тому же парень переходил дорогу в неположенном месте... Денису ничего не грозит. Разве что придётся раскошелиться на компенсацию семье того парня.
– Ты много истратил на тачку, – кивнул Вова. – Я знаю. Могу занять до получки.
– У меня остался запас.
– Запас? – Вова пристально посмотрел на Дениса. – Это хорошо.
И добавил:
– Наш человек.

А спустя неделю Денис листал ленту на Мэйл.ру. В одной из новостей писали о недавнем ДТП. Чиновник, сбивший парня, выплатил его семье компенсацию. Мать и жена остались ею довольны.
Денис закрыл браузер и откинулся на спинку кресла. Всё суета. Что действительно занимало его мысли, так это гибкая девчонка с того банкета. Ведь её зовут Дианой, да? И работает она в министерстве финансов.
Надо бы расспросить о ней Вову или Валечку. Может, они чего подскажут.