мувер : Сердце

1.

Очередное сокращение в рядах МВД вытряхнуло старшего лейтенанта Кошкина из мундира за три года до пенсии.

Он сидел целыми днями дома и мрачно смотрел в телевизор немигающими глазами.

Жена его Светлана, ещё сохранившая следы былой красоты высокая и статная брюнетка, ходила на цыпочках по квартире, боясь вывести мужа из этого оцепенения, потому что Кошкин взрывался из-за каждого пустяка.

Она очень любила его. Он был кормильцем, опорой семьи. Всё в дом тащил, что удавалось добыть нелёгким трудом в полку ДПС.

И надо же такому случиться! Три года назад увеличили срок выслуги на пять лет, а в этом вообще сократили!

А у них автокредит, ипотека, да ещё за семестр не оплачено в институте, в котором дочка учится. А что она может на свою зарплату учителя географии в школе? Копейки.

Жена тяжело вздыхает. Муж вздрагивает. Светлана спешит на кухню укрыться за редутами посуды и тихо плачет.

***

— Ну, что твой? — злорадно спрашивала мама Светланы, когда та приходила в гости. — Устроился на работу? Нет? Конечно! Никакой специальности, привык только палкой своей махать и людей обирать на дороге!

— Ну, мама! — горестно говорила Светлана, пытаясь остановить ворчанье матери.

— А что мама? Я тебе ещё тогда говорила на Пашку Соколова замуж идти! Вот теперь он уважаемый человек, мастер на медеплавильном комбинате!

***

Но однажды Кошкин, просматривая новости, радостно закричал:

— Свет, а Свет! Иди сюда!

Жена поспешила к нему.

— Смотри! — он указал на экран телевизора. Глаза у него нездорово поблескивали. — Как я до этого раньше не додумался! Дубина! — и он постучал себя кулаком по лбу.

Ведущий криминальной хроники вещал из плазмы, висевшей на стене:

— Раскрыта крупная подпольная сеть, которая специализировалась на незаконной торговле человеческими органами…

Жена не могла понять радостно-возбуждённого состояния Кошкина.

— Олег, а нам-то что?

— Как что? Как что? Да одна только почка стоит 60 000 долларов! — воскликнул муж.

Светлана заплакала и обняла Кошкина.

— Ты хочешь продать свою почку, Олег? — она знала своего мужа как хорошего человека, трудолюбивого, выпивающего только по праздникам, но такого самопожертвования она от него не ожидала.

— Чё, Светка, рехнулась что ли? Нахрена мне свою почку продавать? — отстранился он от жены.

— А чью? — испугалась она.

— Вот слушай, — и он поведал ей свой план.

Оказывается, у них в Управлении работает судмедэкспертом некий Сапогов. Про него давно уже ходили тёмные слухи, что он имеет какое-то отношение к человеческим трансплантатам. Слухи слухами, но жил Сапогов припеваючи. Явно не по средствам. Коттедж, Aуди Q7, ежегодный отдых на восточном побережье Австралии и сын в Кембридже. Вот так! Главное, начальник Управления с ним первый за руку здоровается и называет по имени-отчеству. Так и говорит: Валерий Иванович, а не как его, Кошкина: «Эй, Кошкин! Пиздуй сюда!»

В общем, стопроцентно с органами крутит—мутит, он же с трупами дело постоянно имеет. У нас людей давят на дорогах как тараканов день и ночь.

— Надо звонить Сапогову, — заключил Кошкин. — Да ты, Светка, не бойся. Всё будет хорошо.— успокоил он жену. — Включай дочкин компьютер, посмотрим расценки.

Залезли в интернет и ахнули. Тут и у жены глаза загорелись.

Да как им не загореться?

сердце — 120 000 $ и более

почка — 60 000 $ и более

печень — 160 000 $

— Звони Сапогову, — прошептала она.

Да и понятно, при заработке 10 000 руб. в месяц с неработающим мужем.

***

На следующий день бывший старлей ГИБДД встретился с судмедэкспертом.

Сапогов был краток, сдержан и уверен в себе.

— Весь труп мне не нужен. Сейчас не нужен, — уточнил он. — В данный момент меня интересует сердце. Мужчины не старше 30 лет. Послезавтра. Клиент и я будем ждать. Вся фишка в том, что пересадку нужно произвести в течение трёх часов. Потому цена такая. Знаешь, сколько сердце стоит на чёрном рынке? — спросил Сапогов отворачиваясь от ветра. Разговор был в безлюдном парке.

— Знаю, — ответил Кошкин. — 120—200 кусков.

— А клиент нам платит пятьсот, — сказал судмед. — Тут уж всё по-честному. 150к тебе, а остальное вашему покорному слуге, — и Сапогов поклонился.

— Идёт, — сказал Кошкин хриплым от волнения голосом и проглотил комок подступивший к горлу.

— Ну, всё, послезавтра жду донора, будь здоров, береги себя, — распрощался Сапогов.

2.

Донора решили брать на живца.

Светлана сходила в парикмахерскую, сделала новую причёску. Красивые длинные пальцы с ещё гладкой кожей и ухоженными ногтями украсил свежий маникюр. Тщательно наложила макияж.

— Светка, — горячо шептал муж, помогая ей надеть шубку в прихожей. — Да на тебя сейчас любой мужик клюнет. Я бы точно. Но ты выбирай помоложе. Ты, главное, его домой замани, а я уже… — и он рукой сделал рубящее движение, как будто отсекал голову невидимому врагу.

— Хорошо, — ответила приободренная жена, вышла из дома и направилась в сторону ближайшего универсама.

***

Владимир Собакин, а попросту Пёс, как его звали друзья, освободился только вчера. В кармане у него, кроме справки об освобождении и ста рублей, ничего не было. Он весь день крепился, но под вечер не выдержал и решил на последние деньги купить пиво.

«Не жили богато — нехуй начинать», — вспомнил он народную мудрость и направился в супермаркет «Пятёрочку».

Он долго ходил между стеллажами, прицениваясь к разнообразному ассортименту пива. Наконец, Собакин, после некоторого раздумья, остановил свой выбор на полуторалитровой пластмассовой соске «Арсенального».

И только он протянул руку к вожделенной бутылке, как его кто-то сильно подтолкнул.

— Ну чё за нахуй, — выматерился он и обернулся.

Перед ним стояла женщина лет тридцати пяти и виновато улыбалась.

Пёс оттарабанил пять лет от звонка до звонка. Жены у него не было, и потому на длительные свидания к нему никто не приезжал. Потому женщин он не видел все эти длительные и мучительные годы. Он истосковался по женской ласке. Пидорасы не в счёт.

— Извините пожалуйста, — сказала женщина. — Я оступилась, — верхние пуговицы её шубки были расстёгнуты и полные груди зрелой женщины выглядывали на Собакина.

У Пса пересохло во рту и жар ударил в голову. Животный инстинкт подсказывал, что это верняк, что он может овладеть ею и утолить страсть, которая проснулась в нём с необычайной силой.

— Да, конечно, — ответил Пёс, пожирая женщину глазами.

И пусть она старше его лет на десять, но это придавало особенную окраску его звериной похоти.

Светлана заметила блеск в глазах парня, который был одет не особенно хорошо, и подумала: «Клюнул голубчик!»

Женское предчувствие, которое помогает в поиске самца на первобытном уровне, сказало: «Он твой».

Как ни странно, но и без всяких меркантильных предпосылок он ей понравился. Высокий, поджарый, даже чересчур страстный какой-то. И молодой. Намного моложе мужа.

Не выпуская его из поля зрения, Светлана стала наполнять тележку продуктами питания.

«Быстрее, быстрее», — думала она, швыряя всё без разбора. Главное, побольше.

Собакин горестно вздохнул, наблюдая, как женщина наполняет продуктовую тележку. Взял свою бутыль пива и, побродив немного по залу, направился к кассе. К его удивлению, женщина опередила его и уже рассчитывалась, потом с двумя набитыми до отказа пакетами вышла из магазина. Вышел и Владимир.

На улице он видел перед собой эту прекрасную незнакомку, которая призывно вихляя бёдрами, осторожно ступала на высоких каблуках.

Неожиданно она поскользнулась и упала. Полиэтиленовые пакеты грохнулись вместе с ней и содержимое рассыпалось по заснеженному тротуару.

Собакин встал как вкопанный, рассматривая распластавшуюся перед ним женщину. Короткая шубка задралась и оголила полные, но стройные ноги в сапогах. Платья под шубкой не было.

Шапки на ней не было, и чёрные волосы рассыпались по снегу.

Собакин возбудился и голове его туман вожделения вполз во все уголки сознания.

«Блядь, — подумал Собакин, — выебал бы прямо здесь, на снегу!»

— Помогите, пожалуйста, подняться, я кажется ногу подвернула! — попросила женщина.

Когда он поднимал её, женщина обхватила Пса за шею. Володя вдохнул аромат исходящий от неё и погиб.

— Вы не поможете мне дойти до дома, а то нога болит, да полные пакеты?

— Конечно, — ответил Пёс и принялся послушно собирать с тротуара колбасу, хлеб и прочую дребедень.

Они шли по вечернему городу. Собакин нёс в обеих руках пакеты, а Светлана старательно хромала, уцепившись за его руку.

***

Судмедэксперт Сапогов звонил уже несколько раз.

— Ну, что там? Донор готов? — спрашивал он нетерпеливым голосом. — У меня клиент уже полтора часа лежит на операционном столе!

— Сейчас, будет, будет, — поспешно отвечал Кошкин и с досадой думал: «Ну, что же ты сцуко, молчишь и не звонишь? Как там у тебя дела?»

Потом не выдержал и сам позвонил жене:

— Ну чё ты там, блеать? Долго будешь в молчанку играть? Подцепила кого-нибудь?

В этот момент Собакин и Светлана уже подошли к дому. У Светланы в кармане запел телефон голосом Пугачёвой «Без меня тебе, любимый мой…»

— Алло, — ответила Светлана.

Собакин насторожился.

— Да, мама, скоро приду домой и перезвоню, — сказала конспирируясь она.

— Что он там? Согласен он в квартиру зайти? — нервно спросил муж.

— Не знаю, мама, постараюсь.

— Какое, нахрен, не знаю! — заорал Кошкин. Увольнение из МВД расшатало его нервы. — Делай что хочешь, но чтобы он был здесь!

— Хорошо, мама, — закончила Светлана и отключила телефон. — Мама переживает, — пояснила она Собакину. — После того, как муж умер я живу одна, так она звонит по десять раз на дню, беспокоится.

3.

«Живёт одна!» — радостно ёкнуло сердце Собакина

Они стояли перед шестнадцатиэтажной свечкой с двумя подъездами. Один подъезд вёл к лифтам, второй на лестницу.

Лестница эта пульсировала отдельной жизнью от добропорядочного дома.

Это было излюбленным местом для окрестной молодёжи.
Здесь подрастающее поколение получало первый опыт курения, насобирав чинариков.
Здесь по мере взросления подростки приобщались к пиву.
Здесь же ребятишки осваивали азы половой жизни, насмотревшись немецких короткометражных фильмов на порносайтах.
Стены были разукрашены надписями: «Здесь Петька и Васька ебли Ленку К. понравилось!» с подробным рисунком как они это делали, «Мусора козлы!» и прочими элементами первобытной наскальной живописи.

На ступеньках тут и там стояли мусорные мешки недобросовестных жителей этого дома, которым лень было спуститься во двор до помойки.

***

— Вечно у нас лифт сломанный, а я живу на седьмом этаже. Можете помочь? — спросила Светлана с жалобной гримаской.

— Конечно! — выдохнул Собакин и ринулся следом за ней в подъезд.

Хотя в глубине души у него и шевелилось сомнение что, дескать, тут что-то не так, но похоть гнала его вперёд и затмевала разум.

Он стоически шёл по узкому проходу целых два этажа, наблюдая перед собой аппетитные двигающиеся ягодицы хромающей женщины. Он сверлил её взглядом, раздев догола уже несколько раз. На третьем этаже он не выдержал, бросил пакеты с продуктами на заплёванный пол и обхватил сзади свою спутницу.

Светлана остановилась и, не поворачивая головы, тихо сказала:

— Давай не будем здесь, а поднимемся в квартиру.

Её покорность придала Псу уверенность и он запустил руки под шубку.

— Может не надо здесь? — слабо сопротивлялась Светлана.

В ответ она только услышала горячее прерывистое дыхание парня.
Аромат её нежной кожи, мягкое тело и тепло исходящее от него сорвали все оковы хоть как-то сдеживающие его желание.

Он безапелляционно нагнул её и задрал вверх шубку. Резким движением спустил трусики.

«Делай что хочешь! — вспомнила она слова мужа. — Но чтобы он зашёл в квартиру!»

«Хорошо! — с обидой подумала она. — Сделаю что хочу! — и протянула руку, чтобы помочь Собакину войти в неё».

Протянула и тут же отдёрнула. Её рука ухватила что-то противоестественно толстое и огромное.

Дело в том, что у Собакина с детства не наблюдалось способностей к учёбе: читал с запинкой по сей день и не мог выучить таблицу умножения. Со спортом у него тоже отношения не заладились. Все отмечали в нём заторможенность мышления и плохую координацию движений.

Но в чём он точно имел талант — это необычайно длиный позорный уд. То есть половой член. Когда его, то есть Собакина, видели в бане, то сначала раскрывали рты, а потом стыдливо опускали глаза, краснея за свои смешные пиписьки по сравнению с елдой Пса.

— Тебе бы порноактёром быть где-нибудь в Голливуде, — говорили ему знакомые.

Но, во-первых, Собакин не знал где и в какой стране находится Голливуд.

Во-вторых, понятия не позволяли. Потому что, по глубокому убеждению Пса, в порнофильмах снимаются одни пидоры.

Так вот, имея в арсенале такую приблуду, Собакин не остановился на этом и тщательно подготовился к своему освобождению. По всем правилам зэковской традиции.

Сделав из зубной щётки три шара и две шпалы, то есть те же шары, только вытянутой формы, он тщательно отполировал их. А потом лихо пробил отвёрткой кожу, которая закрывала залупу и затолкал в полость эти девайсы для удовлетворения похотливых женщин. По крайней мере, он так искренне считал.

Член у него стал чем-то напоминать кукурузный початок. Чем Пёс необычайно гордился. Правда, он стал слегка загнивать, и Собакину пришлось полмесяца ходить с накладкой пропитанной стрептоцидовой мазью, но что не сделаешь для того, чтобы ублажить этих сучек!

В общем, руку Светлана отдёрнула, но доблестный плейбой уже не нуждался ни в чьей помощи и яростно задышал ей в затылок.

Кончал он также по старой зэковской привычке в зад.

Светлана вскрикнула от боли, что Собакин посчитал верхом женского экстаза и увеличил напор. Она схватила зубами рукав своей шубы чтобы не заорать на весь подъезд.

«Животное! Гад! Падла! Лично вырежу твоё сердце как придём домой! Убью, суку!» — думала она и мычала от боли.

Наконец, Собакин ускорился и излил всю свою накопленную за пять лет страсть в развороченный задний проход Светланы. Он вытащил свою гордость и, не вытирая, застегнул ширинку.

Светлана с трудом разогнулась, подтянула трусы и сказала, скрывая злость:

— Ну что? Пошли?

В подъезде появилось слабое амбре свежего дерьма.

Собакин, окрылённый победой, легко подхватил пакеты с едой и весело потопал вверх по лестнице в предвкушении следующих утех.

***

Светлана открыла дверь.

— Проходи, — сказала она Собакину.

Счастливый любовник переступил порог и встал как вкопанный.

Из комнаты вышел навстречу ему полный мужик в шлёпанцах, майке и форменных милицейских штанах. На его лысой голове блестели капельки пота.

Последнее, что услышал Пёс в своей жизни — это треск электоршокера.

4.

Собакин лежал уже со свёрнутой шеей в прихожей квартиры Кошкина, когда позвонил судмедэксперт Сапогов.

— Ну что там? Нашли кого-нибудь? — волновался он.

— Нашли, — ответил бывший мент и покосился на труп. — Лежит. Готовенький.

— Хорошо, — заторопился судмед. — Ты его в ванную положи и раздень, чтобы мне времени не терять. Клиент уже нервничает. Всё. Через десять минут буду у тебя!

Кошкин взял подмышки Собакина и поволок в ванную.

Когда он разрезал на мертвеце одежду и стянул её, то присвистнул. Такого здоровенного, простите, хуя он никогда не видел.

И хуй был грязным. Вымазанным чем-то. Кошкин провёл по нему пальцем и понюхал.

Говно!

Наклонился поближе и, чуть ли, не касаясь носом, стал разглядывать.

Точно. Свежее дерьмо человеческое вперемежку с кровью.

— Светка! — закричал он. — Иди-ка сюда!

Жена вошла в ванную и вздрогнула.

Как известно, у мертвецов половой член вытягивается и увеличивается в размерах, как будто бы жизнь в теле человека сковывала его. И без того огромный позорный уд вытянулся ещё больше.

Кошкиной стало больно от одного воспоминания, что вот эта измазанная кровью и говном колбаса совсем недавно ворочалась в её попке.

— Твоё говно?! — рыкнул муж, сверкая глазами.

Неожиданно ревность охватила его. Он так привык к своей жене, как к холодильнику какому-нибудь или стиральной машине, что, казалось, уже не мог её ревновать.

Ну, сами подумайте, как можно ревновать стиральную машину? Как?

Но глядя на кровь жены, которая измазала залупу мертвеца, он понял, что это всё-таки ревность. Всепожирающая. Слепая. Готовая убить не за деньги, а ради только того, чтобы накормить её и успокоить.

И Кошкин, размахнувшись, влепил тяжёлую пощёчину жене.

Голова Светланы дёрнулась. Она прижала ладони к лицу и заплакала.

— Ты же сам сказал делай что хочешь чтобы он в квартиру пошёл! — сказала она сквозь слёзы.

Муж подошёл, схватил её за подбородок и, прищурившись, уставился ей в глаза.

— Ты мне в жопу дала только один раз, и то после свадьбы, а потом месяц ныла что срать не можешь!

Светлана заревела навзрыд:

— Так оно и бы-ыло!

— Вот нихуясебе! Да ты сравни мой и его! Да у этого, блеать, козла в лежачем положении больше моего когда стоит!

— Я же для общего дела терпела! — закричала она.

Кошкина разозлилась и злость высушила слёзы.

— Вот тебя бы такой хуйнёй выебать в твою жирную волосатую жопу! Посмотрела бы я, как ты, пидорас, заорал!

Муж от удивления раскрыл рот. Чтобы так вот ругалась его интеллигентная жена, школьная учительница — он впервые слышал за почти двадцатилетнюю совместную жизнь.

Но в этот момент домофон известил о приходе судмедэксперта.

Сапогов зашёл быстрой походкой. Он был одет в чёрное суконное пальто с поднятым воротником, длинный шарф закрывал пол-лица.

В одной руке у него был огромный кожаный саквояж, который, казалось, перекочевал из XIX века. Он замещал «трупный» чемоданчик и был набит чем-то до отказа. Из саквояжа зловеще торчали часть пилы и стамеска.

В другой руке у него был вместительный контейнер-холодильник для транспортировки и хранения трансплантатов.

Сапогов с удивлением посмотрел на растрёпанную Светлану, у которой на щеке появился свежий синяк, но ничего не сказал.

— Донор в ванной? — спросил он и скинул пальто.

Прямо под пальто был белый халат, а поверх его клиёнчатый фартук. Он надел резиновые перчатки и взялся за ручку двери, которая вела в ванную комнату.

— Деньги! — неожиданно взвизгнула Света.

Кошкин и судмед с удивлением посмотрели на неё.

— Ну, что ты на меня уставился как баран на новые ворота? — крикнула она Кошкину. — Деньги пусть прямо сейчас отдаст! Вот он уйдёт сейчас, и что? В суд на него подашь чтобы заплатил?!

— Точно! — поразился Кошкин и повернулся к медику. — Правильно она говорит. Деньги вперёд!

— Да вы что? После операции безналом переведу! Ты же меня знаешь! — попытался переубедить Кошкина судмед.

— Никакого безнала! — Светлана оттолкнула Сапогова от двери и закрыла её своим телом.

Её глаза метали молнии и настроена она была очень агрессивно.

— Меня в жопу ебли в подъезде вот такой хуйнёй, а не вас! — и жена на руке показала длину хуйни.

Сапогов недоверчиво хмыкнул.

— Деньги давай! — поставила точку Кошкина. — Или уходи откуда пришёл!

Расчёт оказался точным. Своего клиента Сапогов боялся больше, чем любил деньги. Он поставил на пол саквояж и, обиженно пыхтя, вытащил несколько упаковок стодолларовых купюр.

— Дай пересчитаю! — ухватилась Светлана.

— Считай пока я буду сердце изымать, — холодно сказал Сапогов и вошёл в ванну. — Не заходите. Не люблю когда мешают, — добавил он.

Спустя некоторое время, показавшееся вечностью для четы Кошкиных, судмедэксперт вышел. Молча надел пальто и намотал шарф. И только он ухватился за ручку двери, как раздался такой противный крик для Сапогова:

— Олег! Не выпускай его!

Жена кричала из ванны, куда она вошла сразу после того, как Сапогов покинул санузел.

— Что такое? — удивился муж и заглянул в ванную.

— Смотри! — возмущённо крикнула супруга и ткнула пальцем в Пса, у которого была вскрыта грудная клетка.

— Вотнихуясебе! — поразился Кошкин.

У мертвеца зияли пустые глазницы и… был отрезан член!

— Э-э-э… — только и мог сказать Кошкин, поражённый коварством судмеда.

— А зачем они вам? — быстро и нервно спросил Сапогов. — Всё равно расчлените и на помойку выкинете! Я мне пригодится!

— Ну уж нет! — стояла на своём Кошкина. — Олег! Отбери у него хуй и глаза! Они денег стоят!

Супруг боровом двинулся на Сапогова.

— Хорошо-хорошо! — сдался судмед. — Сколько вам надо, скоты жадные?

— Ах ты блеать… три тысячи за глаза и десять за хуй! — выпалила Кошкина и воинственно упёрла руки в бока.

Эта была уже не та милая и культурная Светлана, которую знал Сапогов ещё неделю назад. Это была мегера, способная разорвать зубами врага и даже не задуматься об этом.

— Не дорого десять то? — укорил её Сапогов.

— Такой длинны ты нигде не найдёшь! — парировала учительница. — А будешь торговаться, все двадцать попрошу!

Сапогов мрачно отсчитал деньги и вышел не прощаясь.

— Обиделся, — заключил Кошкин.

Жена только махнула рукой. Ерунда, проехали.

***

Ночью Кошкину не спалось.

В отличие от него, жена ровно дышала во сне, повернувшись к нему спиной.

Как ни странно, но не спалось ему не из-за трупа, которого они разделали вдвоём с женой и в пакетах выкинули на помойку, куда мгновенно сбежались все бродячие собаки. Не спалось ему из-за того, что перед глазами стоял огромный член этого ублюдка и он в воображении Кошкина вонзался в тело жены. Он представлял лицо Светки искажённое болью, и довольную харю этого уголовника.

Кошкин вставал несколько, пил холодную воду из-под крана и курил.

Жена иногда жалобно постанывала во сне и шевелила ягодицами, словно пытаясь кого-то оттолкнуть. А один раз даже вскрикнула: «Больно». Потом опять засыпала глубоким сном хорошо потрудившегося человека.

Кошкину было стыдно, что он поднял руку на жену. Какое-то новое чувство незнакомой нежности овладело им.

Он осторожно лёг, боясь потревожить Свету.

На правой лопатке у неё была большая родинка. Когда в молодости он любил целовать её. А потом как-то забыл. Кошкин бережно прикоснулся к ней губами и поцеловал.

Это было так необычно, что жена перестала сопеть.

— Олег, ты что? — еле слышно спросила она.

— Ничего, — ответил он и аккуратно повернул её на спину.

Светлана уловила состояние мужа и они слились в горячем поцелуе.

***

Когда он отдыхал, блаженно закрыв глаза, раздался звонок.

— Алло, — лениво ответил Кошкин.

Жена удивлённо взглянула на мужа. Была глубокая ночь.

— Кошкин! Это я, Сапогов! — услышал он приглушённый взволнованный голос. — Кошкин, блеать! Мы попали! Анализы показали, что донор ВИЧ-инфицированный и с гепатитом С! Кошкин! Мы с тобой трупы если этой ночью не достанем сердце!

— А что делать? — спросил бывший мент, отодвигаясь от жены.

— Кошкин, ты пойми меня правильно. Это и в твоих интересах… выход у нас только один… Светлана. Кошкин! Не бросай трубку! Ты меня слышишь?!

Самое страшное, что Сапогов не на шутку паниковал. Что там у него за клиент. Хрен его знает.

— Понял, — ответил Кошкин и отключил телефон.

— Кто это был? — спросила жена.

— Да так, — неопределённо пробормотал муж, взял подушку, положил её на лицо супруги и навалился всем телом.

***

Пи. Си. Год Кошкин не встречался ни с какими женщинами после происшедшего. А потом зарегистрировался на Мамбе и в строке «Кого вы ищите» написал: женщину с тёмными длинными волосами, около сорока лет, с родинкой на правой лопатке.