И.Шамир : Бум шанкр close up, или АРШИН МАЛ АЛАН (part 1)

(Спизженое, но нужное)

В Баку теперь тихо. Я звонил теще, и она сказала:
"Тихо. Уже был Сумгаит и весь этот ужас - теперь тихо". Помню, как Валентина - жена приятеля, бакинка - рассказывала мне, как при свете дня насиловали беременную на балконе. При этом она, рассказывая, раскраснелась, подхихикивала и говорила: "Ой, что они с ней вытворяли, что вытворяли!..", несколько раз спросила; "Но ведь это интересно, правда? Ужасно, конечно, но интересно, правда?", и я кивнул: интересно, конечно; нужно было что-то
делать, и я кивнул и тут же сглотнул: рот наполнился слюной. Меня тогда поразило не то, что она говорила, а то, что она подхихикивала в тех местах, где естественной была бы обычная для вдоха остановка. Она подхихикивала, а внутри у меня, глубоко за солнечным сплетением, словно разошлась какая-то перегородка и затопило все мерзостью, гнусным холодком. Наверное, это и был
ужас.
Сейчас лето. Сейчас в Баку тихо, душно, знойно, а в январе будут сжигать заживо. Когда впервые узнаешь об этом, как-то даже не знаешь, как себя при этом вести, что говорить, куда бежать, сумятица в мыслях, в движениях, душа попадает в какую-то тесную капсулу. Я потом ловил себя на том, что я опасаюсь азербайджанцев на улицах Ленинграда. Я их узнаю, так как родился в Баку, отличаю их издали по разлапистой, основательной походке, по
глазам, чуть узким, с припухшими тяжелыми веками, по одежде, скажем по красным мохеровым шарфам, по нутриевым шапкам, по синеве щек, по тяге к стадности и только потом по говору. Пусть даже они одеты во все европейское, все равно что-то есть, что-то да вылезет, ну, положим, в туфлях, - лакированно-остроносо-плетеное, что-то неевропеизируемое, пошлое, рожденное
промежуточным состоянием вышедшего из деревни и не пришедшего еще в город человека. Они проходили мимо, а меня кидало в такой жар, что, казалось, я сейчас задохнусь, и во мне опять расползалась та перепонка. Я ничего не мог с собой поделать. Я убеждал себя... но ужас, ужас...
Во дворе дома, где жила моя теща, лежали тополя: их повалил ветер, сильный бакинский норд. Я люблю этот ветер, ветер моей родины; он отнимает жизнь у тополей, но он песет жизнь городу, утопающему в духоте. Упавшие тополя, превратившиеся со временем в голые бревна, складывали у невысокого заборчика детского сада, там они лежали годами непременным атрибутом
дворового ландшафта, на них залезали играть дети, отчего эти бревна, бывшие тополя, поминутно превращались то в лошадок, то в паровоз, то в ракету, то в запутанные джунгли. В январе из них сложили большой костер. Соседского двенадцатилетнего Андрюшку, приятеля моего сына, еле успели выдернуть из огня; и еще подгоняли бензовозы, окружали и поливали, поливали бензином,
прямо из шланга, и семьями, семьями, семьями... а потом в город вошли танки. В танках - молодые водители, молодые водители - молодые танки...
Крайняя сущность дерева - горит, крайняя сущность веревки - душит...
Я прилетел в Баку прохладной летней ночью. При выходе из самолета на трап сразу наталкиваешься на стену запаха, и даже не запаха, а его предощущения, ты еще не понимаешь, что это, а внутри уже все сжимается, и ты с тревогой смотришь вперед, потом становится ясно - пахнет плотно, липко, и во всем твоем напряжении виноват именно этот осознаваемый не сразу запах
керосина. Еще он чувствуется в метро, где каменные полы моются опилками, смоченными в его грязноватом растворе; запах... точнее было бы сказать так: я уже в самолет садился с синдромом волнения, внутри меня жило уже предощущение этого неприятного чувства, прообраза страха, то есть как бы электрическая цепь, включающая его, уже была готова, собрана и опробована, и
достаточно было, может быть, только одной молекулы этого горючего, легкого вещества, чтобы процесс лавинообразно начался.
Когда я написал этот абзац, я поймал себя на том, что что-то меня в нем не устраивает. Да, да, очень часто встречается слово "запах". Я стал искать ему более точную замену - "дух", "вонь", "вонища", "смрад" - нет, все не то,
именно "запах". Оказалось, что к этому слову невозможно подобрать синонимы.
Вероятно, оно значает для человека очень серьезное состояние - состояние "нахождения в запахе", соседства с веществом, о котором не забыть.

P.S.

(спизжу ещё 2 или 3 части, чтоб вы прочли; иначе не прочтёте)