мувер : Женщин нужно начинать пиздить с детского сада

Днём на дворе уверенно прописалась плюсовая температура. Солнышко чаще и чаще прорывается сквозь тучи. Все находятся в радостном и возбуждённом состоянии ожидания весны и главного праздника этого периода года — Восьмого марта.

Именно по этому поводу я и хочу поделиться своими мыслями, опытом и отношением к традиции.

Самое первое, что вдалбливают мужскому населению чуть ли не с самого рождения: девочек бить нельзя. В дальнейшем, само собой, перерастает — в женщин, по мере взросления.

Так вот! Это крайне неверное и ошибочное заявление, которое изначально калечит психику мужчины.

Помните, Владимир Семёныч Высоцкий пел: «Я женщин не бил до шестнадцати лет…».
Я, например, начал лупить девочек с самого детского сада и нисколько об этом не жалею. Да и как можно об чём-то жалеть, если делаешь это вполне правильно.

В нашей младшей группе была девочка по фамилии Шихман.
Понятно какой национальности. Выше всех на голову, с грязно-смуглой кожей и карими мутными глазами. Как сейчас её помню. Её любимым занятием было досаждать мне. То с горшка столкнёт, то по руке ударит, когда я подношу ложку ко рту во время обеда. Но так как я находился под гипнозом заклинания воспитательницы: «Девочек бить нельзя!» то терпел.

Но как-то раз после очередной атаки на меня, со стороны Шихман, сосед Ванька Кобзев сказал мне:

 — Возьми и уеби ей чем-нибудь!

У Ваньки был старший брат в седьмом классе, благодаря ему Ванька уже умел заправски материться, с ним боялись связываться. В общем, это был продвинутый карапуз.

 — Как? — спросил я.

Во мне всё—ещё звучал призыв «Девочек бить нельзя!».

 — А так, — пояснил Ванька и треснул по башке проходившую мимо Шихман детским стульчиком. Потому что даже Ванька не справился бы с этой дылдой голыми руками.

Девочка скривила от боли лицо, отчего её физиономия стала ещё более мерзкой, взвыла и умчалась жаловаться воспитательнице.

Я был восхищён произведённым эффектом. Это было, как волку перепрыгнуть за флажки во время охоты на него.

Пока Ванька отбывал свой срок в углу, я предусмотрительно затарился пластмассовой лопаткой для песочницы и стал поджидать эту подрастающую представительницу слабого пола. Она не заставила себя ждать. Злая, с ещё невысохшими слезами, она направлялась в мою сторону с явно недобрыми намерениями.

Надо сказать, что я с детства отличался хорошим чувством дистанции, что мне неоднократно помогало в дальнейшей жизни.
Подпустив Шихман на нужное расстояние, я со всей мОчи врезал по её смуглому лицу этой самой лопаткой.
Подрастающая еврейка остановилась ничего не понимая. Лёгкая добыча причинила ей нешуточную боль. Потом рот её искривился, превратился в подобие акульего, показался на свет верхний ряд огромных тёмных зубов.

Закрепляя успех, я добавил ей лопаткой по плечу и, разогнавшись, толкнул обеими руками.

Моя мучительница грохнулась на спину, включив милую для моего слуха сирену.

Прибежали нянечка с воспитательницей. Удивлённо уставились на ревущую Шихман.

 — Что это такое! — удивлённо развела руками воспитательница. — То родители покоя не дают из-за того, что их детей она обижает, а сегодня её весь день лупят как сидорову козу!

Меня взяли за ухо и поставили в угол рядом с Ванькой Кобзевым.

Ванька показал мне большой палец, дескать, респект и уважуха.

 — Кобзев! — крикнула нянечка, заметив этот жест мужской солидарности. — Весь тихий час так хочешь простоять?!

Ванька отрицательно помотал головой и застыл в углу.

Во мне всё ликовало. Страшная, огромная Шихман была повержена.
Как и стереотип «Девочек бить нельзя!»