Поня Лола : о приставе бедном замолвите слово

Быль.
Однажды бывший водитель СОБРа Иван Максимович (ныне пенсионер средней степени почетности) проснулся хмурым. Точнее как, он совершенно не собирался вскакивать ни свет ни заря, даром, что свое оттарабанил и хотелось утренней неги, но его к этому принудил чей-то настойчивый звонок.
"Да?!",-рявкнул в трубку Иван Максимович. И она ответила ему человеческим голосом.

Голосом работника ранее не самой популярной в народе госслужбы, а в разрезе нынешнего времени рейтинг этих милых людей среди населения и вовсе упал в глубокий минус.

Пристав Абрамов Е.С. сильно интересовался местонахождением полковника КГБ, по совместительству отца Ивана Максимовича, Максима Дмитриевича. Непраздное любопытство было вызвано пренеприятнейшим обстоятельством. По сведениям службы судебных приставов Максим Дмитриевич около трех лет назад взял кредит и не совершил ни одной возвратной выплаты по нему. От чего теперь в банке " Русский Стандарт"(организации, что выдала данный займ) вой и полное разорение. Менеджеры держатся за корвалол и сердце, женщины менеджеров плачут и рвут на себе нарощенные волосы.

Другого выхода, чем идти в самый гуманный суд в мире, ответственные лица не видели. Максим Дмитриевич мало того, что злостно не платил, он еще и не менее злостно скрывался. И вот решение вынесено. Теперь Абрамов Е.С., наделенный полномочиями и важной бумажкой, хочет крови. Но может взять и деньгами.
Как и всякий представитель власти, тем паче такой неограниченной, Абрамов Е.С. свой пламенный спич изображал командным голосом, не терпящим возражений. Мол, а подайте мне Максима Дмитриевича.

Иван Максимович такими обстоятельствами был крайне удивлен от слова охуел. Именно это выражение обсценной лексики он и применил далее в диалоге с приставом, упоминая весь штат данной службы. Ибо отец его, полковник КГБ, уже 10 лет как почил в Бозе, скоропостижно скончавшись от болезни. Чему есть официальное свидетельство и давным давно сданный куда надо паспорт.
О местонахождении своего отца он мог сказать лишь следующее: пятая аллея, второе место, Пушкинское кладбище. Пойдете искать, ориентир колодец.

Пришел черед удивляться от все того же слова на оху Абрамову Е.С. Но работа пристава такова, что и не такое услышишь, сложное занятие, почти как ассенизаторство, только не ассенизаторство. Он продолжал настойчиво гнуть свою линию, для острастки даже немного пригрозил номерами только ему известных статей.

Бывший водитель СОБРа был хоть и на пенсии, но любил порядок. Особенно в делах и документах. Поэтому клятвенно пообещал судебному приставу Абрамову Е.С., что непременно завтра, именно завтра прибудет в гнездо разврата районных приставов, найдет там их матку и так её оплодотворит, что на пять лет вперед у данного заведения закроется кадровый вопрос.

На том и порешили, бросив одновременно трубку.

На следующий день Иван Максимович, при параде, в любимом камуфляже, с начищенными берцами партизанской пулей ворвался в кабинет главного по главным. За столом сидел человек явно купающийся в чувстве собственной значимости.
Сначала Иван Максимович, как приличный человек не хотел никого бить рассказал суть вопроса. Зачем махать топором, наивно показалось ему, вдруг тут есть адекватные люди. Он тыкал пальцем в свидетельство о смерти отца, ждал вразумительных ответов.
У начальника судебных приставов было свое понятие о праве и справедливости. Он сделал лицо кунжутной семечкой и заявил, что Иван Максимович может писать хоть в Спортлото. У них все данные на должника, вот и фото даже есть, не отвертитесь. И вообще, стыдно, товарищи, стыдно брать деньги, а потом не отдавать, а скандалить.

Иван Максимович в ответ на такое набрал телефонный номер одного немолодого человека. Немолодого человека, который десять лет назад присутствовал на похоронах Максима Дмитриевича. По странному стечению обстоятельств это был не просто какой-то пожилой дяденька, а самый обычный, ничем не примечательный прокурор города. Ну вот общались люди в свое время, да.
А дальше было как в плохом кино, когда злодей берет трубку телефона и лицо его резко меняется из надменного плюса в глубой безвазилиновый минус.
Через какое-то время высокопоставленный знакомец помершего "должника" явился лично.
И в кабинете начальника службы судебных приставов начался секс. Взрослый такой, объемный, по заветам Кама-Сутры. В результате которого оргазм достался только Ивану Максимовичу, остальные участники, исключая прокурора, отделались глубоким оплодотворением. Действительно закрывшим кадровый вопрос на пять лет вперед.