Андрей П. : Создатель облаков

посвящается Андрею Чугунову


В те дни я работал прислужником Хаоса. Так, с моей лёгкой руки, сотрудники кафе называли между собой наше заведение - Кофе Хаос.
Мои обязанности были просты: принеси-подай-иди нахуй-не мешай. Ей-богу, если бы должностная инструкция сократилась до этой скороговорки, суть мало бы изменилась.
Как и всякий лакей, я испытывал неодолимое чувство презрения к тем, кого мне приходилось обслуживать. За мнимым достоинством официанта, за его вышколенной любезностью почти всегда скрыты насмешка и презрение. Ключевая составляющая понятия "сервис" - лицемерие сферы обслуживания. Именно за это, по окончании смены, мы получаем и делим чаевые.
В свои двадцать шесть я был неудачником. Ни приличной работы, ни семьи, ни девушки. Лишь ничем не обоснованные надежды на будущий смутный литературный успех. Но пока успех имели лишь мои каламбуры, дешёвые остроты и байки, травимые в подсобке в перерывах между обслуживанием столиков.
- Молодой человек!
- Что вам угодно?
- Этот чай неправильно заварен!
- Что именно вас не устраивает?
- Понимаете, правильно заваренный чай должен быть с "плевочком". Ну, это такая белая пенка сверху. А у вас что? Потрудитесь исправить.
- Одну минуту.
Коллеги восторженно замирают. Затаив дыхание, они слушают, как я завариваю чай и - барабанная дробь - плюю в чашку. Хотела с плевочком, ну так подавись, сука. Пожалуйста, заходите ещё. Рукопожатия, смех, овации, похлопывания по плечам. Ничто так не забавляет, ничто так не поднимает настроение и самооценку, как возможность унизить другого. Именно поэтому мелкие пакости, громогласно именуемые "терроризмом в сфере обслуживания", никогда не будут искоренены.
Тоже мне, Тайлер Дёрден, блядь.

***

После смены возвращаюсь домой. Я снимаю комнату в районе Войковской. Мои соседи - две милые тихие лесбиянки и бабка, старая как говно мамонта, почти не выходящая из своей комнаты.
Как и всякий уважающий себя писатель, ночами я бухаю. Время суток, в принципе, не так уж и важно, - в свои выходные могу бухать и утром, и днём и вечером. Наливаешь в стакан на два пальца, ходишь по комнате, тупишь в окно, щёлкаешь по клавишам ноутбука, отбивая ритм застрявшей в голове мелодии, ждёшь вдохновения. Творческий процесс, ёпта.
У меня хорошие соседки. Почти сразу как въехал, заглянул к ним с бутылкой вискаря, - интересно же. Сидел в кресле, слушал их историю. Маша и Вика полюбили друг друга. Общество их отвергает, семья их отвергает, но препятствия только укрепляют их чувство. Хороший материал для оскароносной голливудской драмы. Мне скучно. Я наблюдаю за Машей - мужеподобной короткостриженой бабищей, смешным басом рассказывающей об их с Викой волонтёрской деятельности - и думаю о том, какая хуйня все эти лесбийские отношения. Какой смысл менять мужика на бабу, если она в итоге всё равно косит под мужика? Это выше моего понимания. Я наливаю ещё.
Может быть, меня волнует это оттого, что мне нравится Вика. Она симпатичная, пишет стихи, рисует, скромно держится в тени своей мужеподобной спутницы. С Викой я бы замутил. Хорошо, если она би. Я наливаю ещё. И ещё.
К середине ночи я напиваюсь. Я прошу отвести меня в один из "их" закрытых клубов, говорю, что хочу подцепить мужчину, что меня интересует гомосексуальный опыт. Я выдаю им грандиозные бизнес-проекты по съёмке лесбийского порно в домашних условиях, потом просто предлагаю им заняться любовью на моих глазах. Я перехожу все границы и собираюсь жить с ними шведской семьёй. Я утверждаю, что наш опыт станет примером для тысяч. Одетым я прыгаю в их кровать и заявляю, что никуда отсюда не уйду.
Я просыпаюсь в подмышке у Маши. Вика закинула на меня ногу и руку, её волосы приятно щекочут ноздри. Обе в футболках и трусиках. Лежать между ними тепло и уютно, но нужно вставать. Утренний стояк как всегда не вовремя. К сумбурным воспоминаниям о вчерашнем прибавляется стыд за свою дурацкую физиологию. Всё бы ничего, если бы девчонки ни умудрились меня раздеть. Через Вику, лежащую с краю кровати, перекидываю правую ногу, нащупываю пол. На мгновение наши лица совсем рядом. Борюсь с желанием поцеловать её. Представляю, как это выглядит со стороны: сосед с эрегированным членом, зависший над мирно спящей соседкой. Вика смешно морщится, я вдруг понимаю, какой от меня, наверное, перегарище. Как ни странно, именно эта мысль удерживает меня от опрометчивого шага. Я беру стопку своих вещей, заботливо сложенных на кресле, в котором я сидел накануне, и на цыпочках удаляюсь.
Позже я пересекусь с ними на кухне. Вика незлобно подденет:
- О, муженёк проснулся!
Я же говорю, они хорошие. Лучший из возможных гаремов.

***

Цежу вискарь и рассматриваю страницы своих друзей. Кто-то женится, кто-то заводит ребёнка, кто-то уже разводится. С кем-то из этих девушек мог быть я. Если бы сделал выбор. Это как сад расходящихся тропок: пошёл туда-то, сделал то-то, и вот уже ничего не изменить, не исправить, развилка слишком далеко, придётся идти до конца. Я всегда боялся зайти слишком далеко, настолько, чтобы не было возможности вернуться назад. Как итог - топчусь на месте.
Одно новое сообщение.
"привет) чем занимаешься?"
Бесят такие вопросы. Как дела, чем занимаешься. Хуйнёй страдаю. Переписываюсь с тобой, ленящейся писать с заглавных букв.
Это я в мыслях такой храбрый. С девушками так общаться нельзя. Они пишут одно, намекают на второе, думают вообще про третье. Ёбнутые существа.
Имя мне незнакомо. Перехожу на страницу, рассматриваю авку. Обычное лицо. Пухлые губки, большие глазки, ни одной морщиночки. Фотка в парадном, фотка в лифте, фотка в туалете. Не может пройти мимо большого зеркала без того, чтобы себя не запечатлеть. Смотрите, мол, я могу встать так, что видно и лицо и попу. Очень оригинально, бля.
Стенка ничем не лучше. Кулинарные рецепты, способы маникюра, розыгрыши футболок, отдам даром то, что даром не надо, мимимишные цитаты на все случаи жизни. Разносторонняя личность, ебать-колотить.
"Привет. Размышляю о тщете всего сущего. А ты?"
С девушкой главное - понять, чего она от тебя хочет. Им нравится, когда ты быстро схватываешь и начинаешь клонить разговор в нужное русло. Сами, причём, х#й что скажут напрямую. Те ещё манипуляторы.
"читаю твои рассказы. мне очень нравится))"
А-а, понятно. Сейчас скажет, что и сама "кое-что" пишет. Какие-нибудь слезливые стишочки на тему "ты ушёл, и без тебя/мне не нужно нихуя". Раздельное или слитное написание последнего слова зависит от испорченности автора.
"И чем они тебе нравятся?"
Сейчас начнётся. "В них есть душа". Где, блядь?! Там есть буквы и слова. Чувак умеет складывать их в предложения и абзацы. Но почему-то каждый видит не их, а ёбаную "душу".
"они очень смешные. но за твоей самоиронией, рефлексией и цинизмом скрывается беспомощный невротик, не нашедший места в жизни. умный, талантливый, тонкочувствующий человек, он полностью нереализован, ни в любви, ни в семье, ни в профессии. ты потерял себя"
Глаз даже не зацепило коряво звучащее "тонкочувствующий". Как будто где-то есть "толсточувствующие". Я долго думал, что бы такое остроумное съязвить в ответ, но было поздно. Моя проницательная собеседница "вышла 15 минут назад".

***

Есть тайны, которые не дано постичь человеческому разуму. Тайна зачатия, например. Случайный залёт корёжит и ломает судьбы молодых людей, а семейная пара, планирующая ребёнка, годами не может достичь заветной цели. Врачи бессильны что-либо объяснить. Мы понимаем механизмы, не постигаем сути. Случайность? Совпадение? Судьба?
То же самое и с любовью.
Ворочаясь бессонной ночью, мы прокручиваем события в нашей голове и пытаемся понять. Память - плохой подсказчик. Кадры в невидимом проекторе давно перепутались, мы принимаем причину за следствие, а следствие - за причину.
Почему мы полюбили этого человека?
Что бы случилось, если бы мы прошли мимо, не разглядели, не набрались смелости завязать разговор? Были бы мы другими?
И наоборот: ни улыбнись нам, ни поддержи беседу, ни ответь взаимностью, стало бы в нашей жизни больше любви? Или меньше боли?
Что делает нас особенными в глазах других? Нужными? Незаменимыми?
Остроумие, внешность, феромоны, незримая работа подсознания, заставляющая выбрать одного среди сотен? Количество неизвестных переменных устремляется в бесконечность.
И самое страшное: почему мы разлюбили этого человека?
Она плачет, я смотрю в окно. Эти облака удивительны. Тонны воды, плывущие над твоей головой, грозя в любой момент обрушиться. Если добавить в них сухого льда - польётся дождь. Меня учили этому. Я - создатель облаков. Я знаю как вызвать дождь, но не могу высушить твои слёзы. Милая моя, нежная моя, самый дорогой мой человек. Я не люблю тебя. Можно написать это пальцем на морозном узоре, подышать и растереть ладошкой.
Оставляя своё сердце на снегу, под окнами любимой, думаем ли мы о том, что снег растает?
И чувства тоже.

***

Через несколько дней она снова написала.
"привет) о чём думаешь?"
У меня не было никакого желания к очередному сеансу самокопания.
"Привет. Мечтаю о большой, светлой, искренней потрахаться"
Я закрыл ноутбук. В пизду. Лучше почитаю что-нибудь.
Сообщение, которое не успел прочитать на мониторе, высветилось на дисплее телефона. Одно слово.
"приезжай"
Вторым сообщением она скинула адрес.

***

Её квартира находилась в центре города. Дом для богатеньких. Даже звонить нужно было в домофон, согласно висящей над ним инструкции, не напрямую в квартиру, а на пост охраны.
Прежде чем набрать нужные цифры, я решил покурить. Не скажу, что я чего-то боялся. Мне приходилось ночевать в таких домах, на которые без слёз не глянул бы участковый милиционер. А тут приличный дом, чего волноваться? Скорее, я не знал, чего ожидать. Может, внеплановый секс. Может, дурацкий розыгрыш. А, чего гадать. Я растёр бычок подошвой и набрал охрану.
Бритый наголо охранник в деловом костюме уточнил мою фамилию и номер квартиры, связался с хозяйкой по внутренней связи и пригласил меня к лифту. Я вошёл в раскрывшиеся двери, рука охранника ловко приложила к панели с кнопками какую-то карточку и нажала нужный этаж. Тройная система допуска, бля. И от кого только прячутся?
Дверь в квартиру была приоткрыта. Мне достаточно было кинуть взгляд на паркет, чтобы раздумать его пачкать. Не знаю, какое это дерево, но чувствую, что охуенно дорогое. Я начал расшнуровывать свои берцы - крайне удобная обувь для поздней осени в Москве - прямо на пороге.
- Проходи, не стесняйся.
Хозяйка была очаровательна. Её тело облегал приятно шелестящий халатик, умело подчёркивающий длину ног и глубину декольте, но ничего не открывающий. Я снял один ботинок, переступил порог и одноножкой запрыгал, пытаясь стащить второй. Хозяйка уже удалялась вглубь апартаментов, на ходу узнавая:
- Ты будешь чай? Кофе? Может, что-нибудь выпьешь? Или мы сразу перейдём в постель?
Сколько вариантов. Пожалуй, выпивать будет преждевременно.
- Кофе с лимоном.
- Отличный выбор.
У неё была роскошная квартира. Минуя прихожую, я очутился в высоком просторном помещении, соединявшем в себе и гостиную, и спальню, и кухню и столовую. Через здоровые - в полтора человека ростом - окна открывался красивый вид на жужжащий город. Обстановка была минималистична: диван уголком, видимо, служивший как и для приёма гостей, так и для отхода ко сну, журнальный столик, на котором расположился макбук, здоровенный телевизор со стереосистемой. На полке под телевизором около десятка книжек. Я присмотрелся - издания на английском. Даже не слышал, как она подошла сзади.
- Писатели, наверное, всегда обращают внимание на книжные полки, бывая в гостях? Твой кофе.
- Спасибо. Просто не знаю, где у тебя домашний бар.
- А вон он - махнула рукой в сторону кухни, сама села на диван, закинув ногу на ногу.
Действительно, что-то наподобие обрезанной барной стойки отделяло кухню от гостиной. Около дюжины бутылок, графинчик, стаканы. Это я удачно зашёл.
- Откуда такое великолепие?
- Ты про напитки?
- Про всё.
- А ты как думаешь?
Я отхлебнул кофе. Мм, а неплохо.
- Нравится? Я полгода прожила в Англии, там и научилась.
- И где?
- В графстве Ноттингемшир.
- Что там делала?
- Была студенткой по обмену.
- И как там?
- Ну... Спокойно, наверное. Я жила на территории кампуса, в городе не так часто зависала. Тихая английская провинция, кинотеатр, церковь... Мне нравилось.
Я не нашёл что сказать. За границей я не бывал. Присел рядом с ней. Она упёрла локоть в спинку дивана, её голова, лежащая на ладони, насмешливо смотрела на меня, босая ступня мягко потёрлась об мою штанину.
- Ты не ответил.
- На что?
- Откуда всё это. Твоё мнение.
- Ну... Сомневаюсь, что ты заработала это честным трудом.
- Продолжай.
- Тут два варианта: либо богатый ёбарь, либо богатый папа.
- Второе.
Её нога поползла вверх, к моему паху.
- Тебя это смущает?
- Что именно?
- Богатый папа, дорогая квартира, сексапильная девушка... У тебя комплексы?
- Нет. Обычная классовая неприязнь.
- Да брось.
Она убрала ногу и придвинулась поближе. Место ступни заняла ладонь, поглаживающая меня по яйцам сквозь ткань джинс. От неё чертовски вкусно пахло свежевымытым телом.
- Разве ты не хотел бы меня выебать?
- В классовом смысле?
- В прямом.
Мой член начал набухать. Я вовсе не против был потрахаться, но что-то меня напрягало.
- Для чего ты меня пригласила?
Её рука замерла в моей промежности.
- Слушай, мне понравились твои рассказы, ты намекнул, что не прочь потрахаться... В чём проблема вообще?
- И что, ты всех приглашаешь к себе домой?
- Нихуя ты не романтичный.
Она откинулась на спинку дивана, откуда-то из щели между подушками достала сигареты, вытянула из пачки сигарету и зажигалку. Закурила. Я чувствовал себя долбоёбом - девка сама прыгает на тебя, а ты... Я поднялся. Мои сигареты остались в куртке.
- Не уходи!
Заплачь ещё. Припизднутая какая-то. Я взял сигареты, вернулся к дивану. Она и вправду плакала. Не рыдала, так, влажная полоска на щеке. Грызёт ноготь большого пальца, пепел падает на пол, она не видит.
- У тебя пепельница есть?
- У раковины.
Мыла, готовилась. Я вернулся к дивану. Эти хождения туда-сюда мне уже порядком остопиздели. Гость я, блядь, или хозяин? Присел к ней на корточки:
- Слушай, я всё понимаю. Тебе здесь скучно, одиноко...
Смотрит. Молчит.
- Ты выросла в достатке. Захотела - купят любую игрушку. Но с чего ты решила, что я - игрушка?
- Я некрасивая, да?
Мне иногда кажется, что бабы вообще не слушают, что ты им говоришь. Богатые, бедные, один хуй.
Я вынул у неё из рук сигарету, затушил. Ласково взял её пальцами за подбородок и сказал:
- Ты очень красивая.
Самые фальшивые слова в мире, если они не подтверждены действием. Я поцеловал её, скользнул рукой по бедру, по жопе, мягко опустил её в горизонтальное положение.
Я же хотел потрахаться.

***

Сколько эвфемизмов мы используем, говоря об этом. Заниматься сексом, ебаться, трахаться, совокупляться, вставить, отпялить, засадить, вдуть. И заниматься любовью. Один физический процесс. Разные эмоциональные уровни. Насколько часто встречается близость физическая, и сколь редка близость душевная.
Когда мы начали встречаться, ей было пятнадцать лет. Друзья смеялись: со статьёй под ручку ходишь. Я называл её своей принцессой.
Строгая мама, к десяти домой. Обнимались перед подъездом, не чувствуя холода. В куртках жарко, на лбу испарина, волосы взмокли, падают на глаза, раскаляем друг друга дыханием. Целуемся до воспаления лёгких, беспокойные руки лезут под куртку, под кофту, под лифчик, ты их выталкиваешь, но они снова находят путь.
Не можем расстаться. Ещё десять минут, мам. Пятнадцать минут назад мы просили пять минут.
Отпросил тебя на новогоднюю ночь. Целая ночь на двоих - чудеса иногда случаются. Мы уединяемся. На тебе смешные трусики с цветочками, ты дрожишь, не от холода, - от страха. Страшно стать одним целым. Это ведь на всю жизнь, да?
Я нежен с тобой. Я целую твоё лицо, шею, руки, грудь, животик и то, что ниже. Я люблю твоё тело, которое так податливо и доверчиво в моих руках. Ты приглашаешь меня в себя. Тишина такая, что можно услышать, как наши сердца догоняют друг друга.
... У нас ничего не получается. Тебе слишком больно. Ты пугаешься: теперь меня бросишь, да? Я смеюсь: ну что ты, глупая? Милая моя, нежная моя, самый дорогой мой человек, у нас ещё всё впереди.
Я брошу тебя не сейчас, потом. У нас уже всё получится, и мы сами не заметим, как начнём пользоваться эвфемизмами. Сколько времени нужно, чтобы понять, что душевная близость прошла, осталась только физическая?
Милая моя, нежная моя, самый дорогой мой человек. Я не люблю тебя. Я не могу найти подходящего эвфемизма, чтобы не было так больно.
Я не люблю тебя.
Это ведь на всю жизнь, да?

***

- О чём ты думаешь?
- Ни о чём.
- Разве так можно?
- Как видишь.
- Не хочешь говорить об этом?
- Нет.
Я глажу пальцем её соски. Они торчат, наглые, коричневые, довольные. Она берёт сгусток спермы со своего живота, разглядывает, потом кладёт в рот.
- Вкусно?
- Это просто белок. Часть твоей мужской силы.
Целую её. Я не брезгливый.
- Тебе было хорошо?
Как по учебнику. Список самых популярных женских вопросов, способных поставить мужчину в тупик. Ещё про гороскоп спроси.
- Не знаю что ответить. Мне было... странно.
- Почему?
- Не знаю, что я здесь делаю. Мне хорошо с тобой, но... как будто, я не на своём месте.
- А мне понравилось.
Она гладит мой хуй.
- И он понравился.
Я молчу. За окном начался снегопад. В больших окнах это очень красиво смотрится.
- Ты знаешь, что если добавить сухой лёд в облака, то это вызовет дождь?
- Неужели. И как его добавляют?
- Сбрасывают с самолётов в виде мелких кристалликов. А если сбрасывать их в восходящие потоки воздуха, то можно получить облака.
- Где ты этого нахватался?
- Химию в школе учил. Мечтал создавать облака.
Она зевнула.
- Ладно, ботаник, я в душ. Бар к твоим услугам.
Она встаёт и целует меня.
- Никуда не уходи.
Я иду к бару, наливаю себе на два пальца скотча, любуюсь снегопадом. Эти окна - мечта вуайериста. Не удивлюсь, если какой-то прохожий внизу показывает пальцем на мой член. Хотя, наверное, я слишком высокого о себе мнения.
Она выходит из душа, приглаживая волосы.
- Ты неотразим.
Подходит к окну, становится рядом со мной, шлёпает по заднице:
- Так бы и съела.
- Люди и так слишком часто едят друг друга.
- Omne animal post coitum triste est.
- Чего?
- Ты умничаешь, и я умничаю. Ты всегда такой грустный?
- Временами.
Она садится на диван, закуривает.
- Послезавтра я улетаю в Лондон.
- Поздравляю. Работа?
- Да, буду там жить и работать. Там большая русская диаспора.
- А с квартирой что?
- С этой? Не знаю, сдадут или продадут, какая разница?
- Вида из окон жалко.
- Там виды покруче.
Я молчу.
- Ты не хочешь со мной?
- А что я там забыл?
- А здесь ты что забыл?
Я молчу.
- Слушай, если у тебя проблемы с визой или с загранкой, то не парься, я папу напрягу. Сейчас такие вопросы быстро решают.
- Похоже на сказку.
- Похоже на хорошие связи.
Я наконец поворачиваюсь к ней лицом.
- Почему я?
- Да не знаю... Ну я кантовалась здесь, торчала в интернете, мне попались твои рассказы, чем-то зацепили... Ну да, интересно стало потрахаться с писателем, уж прости... Ты хороший парень, Андрей, но ты видишь только одну сторону жизни. А я могу тебе показать другую. В ней есть любовь, красивые страны, не знаю... Романтика!
Я подхожу к ней, глажу по волосам. Она умоляюще смотрит.
- Соглашайся. Если ты думаешь, что чем-то меня обяжешь, то это не так. Ты не думай, знаешь, сколько времени у меня уже мужчины не было? Я не с каждым... Я не собираюсь привязывать тебя к себе. Просто хочу, чтобы ты был рядом.
- Нет, Кристин.
- Ну почему?
Что ей сказать? Милая моя, нежная моя, самый дорогой мой человек...
- Мне завтра на работу. Я прислужник Хаоса, а он не терпит опозданий.

***

Я возвращаюсь домой. Кристина оплатила мне такси, хотя я и не просил.
Открываю дубликатом входную дверь, разуваюсь. По коридору проходит заспанная Вика.
- Блядовал, муженёк?
- Что ты. Как сказал поэт, гарему можно изменить только с другим гаремом.
Вика зевает. У меня цепная реакция.
- Ладно. Спокойной ночи, султан.

***

"привет. ты точно не передумаешь?"
"Нет"
"скажи честно, чем я тебя не устраиваю?"
"Ты слишком хороша для меня"
"ладно)) пиши мне. нет, лучше напиши обо мне"
Получите и распишитесь.

***

ГЭНГБЭНГ!