вислобрюхий карлегъ : Эндшпиль Петра (конкурс)

В благостном настроении Пётр возвращался с соседней фирмы. Когда-то те считались конкурентами и были беспринципно задавлены более организованным сообществом с агрессивным менеджментом, где с основания и трудился Пётр. Потенциальные клиенты были перетянуты кто уговорами, кто силой, а кто и просто уничтожен по причине негибкости мышления или раздражающей упоротости. На плаву конкурентам, правда, удалось удержаться благодаря хоть и резко сократившимся, но постоянным почитателям. Да и то скорее в силу их географических ебеней. Из ранее же доступных опций осталось довольствоваться сдачей в аренду с незапамятных времён забитых за собой охотничьих угодий, не отжатых по причине невысокого спроса среди продвинутой потенциальной клиентуры.
А какую вяленую оленину они делали! Пётр подозревал, что именно из-за неё фирма не стала дожимать бывших конкурентов. Все негласно тарились там. Ну, Сам, конечно, нет, но и не порицал. И никогда не отказывался от предложенного угощения. А увесистый кусок оленины и десяток рыбин так приятно сейчас тяжелили авоську.

Хотя, честно говоря, фирма Петра тоже переживала не лучшие времена. Недалёкие менеджеры довели когда-то буйно цветущего монстра до уверенно бегущего трусцой по нисходящей бесперспективного статиста. А ведь как при зарождении было трудно, когда рынок был плотно заселён и поделен, а предложение покрывало спрос с лихвой. Но свежеиспечённая фирма, хотя и удивила странным и нерациональным предложением, на удивление быстро обросла клиентурой.
Начинали же вообще нелегально. Даже сын Шефа пострадал от одной из мощнейших на тот момент группировок - получил телесные повреждения не совместимые с жизнью. Но чудом выкарабкался. Правда, с клиентами уже больше не работал, да и вообще пропал из виду. Ходили слухи, что он продолжил своё увлечение виноделием. Но этот бизнес не пошёл в силу научно-технической отсталости и, соответственно, консервативности общества – процесс изготовления обходился без винограда, либо каких-то иных производных. Кроме воды. Что настораживало. Потом, правда, была уже более успешная попытка с оккультными составляющими – продукт успешно расходился по всем филиалам фирмы. Но этим вопросом занималась уже команда системных менеджеров.

Убаюканный звуками фауны и отдавшийся воспоминаниям, Пётр шёл, подставив лицо свету и теплу, довольно щурясь и не глядя под ноги, помня наизусть каждую неровность тропы. Из нирваны его вернул диссонирующий шум.
Несколько особей из смежной конторы за столом в вечной тени от старинного дуба играли, вяло кидая кости и двигая фигурки на разрисованном поле. Смежники были наглыми и вороватыми, но жизненно необходимыми. И клиентов перетягивали, и со всеми конкурирующими фирмами работали. И, кстати, развал любой из них, да хоть и всех, никак не отразился бы на доходе смежников. А вот без них не мог работать никто. Такой себе парадокс. Видать оттого и наглели так. Те ещё черти.

Увидев Петра, типочки оживились. Как всегда попросили огонька прикурить и дружно взоржали своей бородатой шутке. Пётр снисходительно покивал головой. Окинув взглядом игровое поле и, по привычке оценив ситуацию, посерьёзнел и призадумался.
На первый взгляд игра была плёвой – кидай себе кости, да ходи. Но впечатление было ложным. Дело в том, что игровые поля каждый раз были разными. Нет, в общих чертах они часто походили в чём-то, но не более. К тому же и правила частенько менялись по ходу игры.

Шумные черти, увидев заинтересованность старика, тут же предложили присоединиться.
Играть со смежниками было интересно и поучительно, но сложно и неприятно. Хотя в части бросания костей и передвижения фигур команда фирмы Петра была сильна. Да и команды других фирм тоже. Стратегия была на высоте. Но выбрасыванию костей предшествовал розыгрыш первоочерёдности хода игрой в дурака. А здесь команде смежников не было равных. Каждый раз происходила битва тактиков со стратегами. Предварительно же – шулеров с твердолобыми ортодоксами.

Причём бывали баталии, когда уже вовсю резались на новом поле, а часть фигурок ещё доигрывала на предыдущем, а то и на более ранних. А нередко на одном поле проходило несколько параллельных игр. Но сейчас был вариант попроще: один лист – одна игра.

Пётр, коротко глотнув из бутылки, без манерностей полез за стол.

****

Сегодня Вовка опять подрался. Неправильно, не по-детски - бил товарища куклой по голове, пока у той не оторвались ноги. А потом пинал ногами в живот с какой-то взрослой злобой. Воспитательница Леночка Сергеевна с трудом разняла и успокоила. Раньше такого за ним не замечалось. Он любил рисовать, причём очень хорошо для своего возраста. С удовольствием слушал, когда любимая тётя Лена вслух читала детям. В последние же дни поведение пацана удивляло всё больше.
Вечером, когда всех детей разобрали, она не стала оставлять Вовку в соседней группе, а вышла с ним прогуляться и поговорить с тем, кто за ним придёт.

Забирать пацана прибыли оба родителя. Но услышав издалека высокие ноты спора, и глянув на вдруг сникшего Вовку, воспитательница решила не нагнетать и с подошедшими начала разговор с нейтральной темы.

Послонявшись около взрослых и заскучав, Вовка залез на вереницей вкопанные до середины автомобильные скаты. Но на одном из них, более лысом и скользком после дождика, долго не задерживаясь, удачно приземляется на четвереньки в лужу.
Мамаша реагирует мгновенно.
- Какого хера полез туда, тупица? – мотыляет пацаном за шкирку. Тот пытается протестовать, сучка подкручивает звук.
- Кончай орать! – папаша освобождает малого, отвешивает ему плюху. – Веди себя как сказано. Иди, гуляй.
Нить разговора утеряна. Леночка Сергеевна пытается вернуться к сути, но от эмоций сбоит и долго подбирает слова.

За происходящим наблюдает вышедший на крыльцо дед-сторож, по совместительству разнорабочий в садике.

Вовка давится скомкавшейся в горле обидой. Отойдя на безопасное расстояние в направлении дыры в заборе орёт:
- Пидарасы, блять!
Смысла определения ещё не осознаёт, но за обидность знает точно. Съёбует в дыру.
Все молча переваривают.

- Дебилы – дед, торжествуя, скалится. Видит стекленеющие глаза папаши, вдруг вспоминает за открытую подсобку и конину на столе, вприпрыжку петляет под защиту заведения.

Папаша, сплюнув, матерится и гребёт за пойлом, крашеная сучка домой, в надежде по дороге заскочить на полчаса потрахаться к соседу.

Воспитательница, задумавшись, выдыхает свою охуевшесть:
- Пидарасы, блять.

****

Традиционно соперники мешали размышлениям Петра всем, до чего только могли додуматься. Распоясалась банда чертей до того, что прошманала и вывернула все карманы старику, умудрившись пошарить даже за пазухой. Не удалось только стащить несколько рыбин из авоськи – старик отлично знал своё дело стеречь нажитое, обнимая последнюю как барышню. Дошло даже до того, что пинали Петра под столом, обкуривали дешёвыми сигаретами и всё норовили угостить мерзким на вид густым чёрным пойлом со странным неприятным запахом. Но старик изредка отрешённо прикладывался к своей бутылочке, не отвлекаясь и не заморачиваясь ужимками пока что безнаказанно резвящихся пидарасов.

****

После неудачной беседы с родителями Вовки, Леночка Сергеевна решила уделить ему больше внимания. Как выпускнице художественного, ей доставляло удовольствие рисовать с пацаном. Давать малому уроки и видеть, как тот уверенно и быстро прогрессирует. Некоторые работы вообще были крутыми. Портили радость только нервозность и замкнутость ученика. Дома явно и дальше не ладилось, а на нём отрывались.

Когда Вовка пошёл в школу, она упросила разрешить и дальше работать с ним. Какое-то время всё шло нормально, но вскоре семья съехала на квартиру поменьше и подальше от садика, и Вовка стал появляться реже, и даже с синяками. А вскоре со слезами посетовал, что ему больше не разрешают заниматься ерундой, а требуют отличной успеваемости в школе и присутствия дома.

Попытка ещё одного разговора с родителями закончилась советом завести свих детей, не соваться в чужую семью и явно читаемым в глазах предложением вообще свалить к хуям. В глазах присутствовавшего при разговоре Вовки виделась тоска, заразившая и Леночку, обожающую детей, но по каким-то причинам лишённую на них возможности. И, вероятно, поэтому особо остро реагировавшую на их проблемы.

****

Откушенную самую тёмную часть от огромной клубники Вовка подсунул майскому жуку. Тот был отловлен несколько дней назад и обживался среди свежих сочных листьев с разных фруктовых деревьев в жестяной баночке из-под зелёного горошка.
Жук был крупный, солидный такой жук. Но больше всего в нём Вовке нравилась спинка. Не чёрная, как у всех, а редкостная, бордовая. И огромные метёлки-усы. Вид был истинно королевский. Правда, чтоб называться королевским, ему нужно было быть носорогом. Значит, будет королевским офицером. Чёрный Офицер. Так назвал его Вовка. Как в шахматах. Правда, там были слоны, но офицер звучит внушительнее. Тем более во дворе только так и называли слонов. А ещё он выигрывал во всех турнирах. Пацаны сажали двух жуков в узкую коробочку и тот, который перелазил через соперника, побеждал. Вот и в этот раз они с Вовкой выиграли клубнику. Которая и была честно поделена, как и полагается между напарниками. А вчера, рискуя задницей и ушами, Вовка даже стянул с лотка для жука банан. Потому что ещё и друг.

****

Шеф коротал время за игрой в шахматы с бывшим компаньоном, теперь главой фирмы смежников. Выглядел тот весьма представительно и вполне себе довольным жизнью. Ещё бы – род деятельности делал фирму самодостаточной, его самого личностью более чем известной, а перспективы охуенными. Игра шла под милую беседу, умиротворяющую и баюкающую.

Освежая Шефу вино в бокале, представительный господин неожиданно был атакован в лоб вдруг материализовавшимся довольно крупного размера майским жуком, одуревшим от последних событий и метаморфоз. Дёрнувшись от неожиданности, он плеснул из горла мимо бокала. Оба замерли. Густые, крупные капли медленно, как бы нехотя стекали по руке Шефа и падали на его белого слона, всю игру держащего соперника в напряжении и теперь даже поставившего шах. После чего один в задумчивости, другой же с брезгливостью понаблюдав за растекающейся на доске бордовой жидкостью, оставили незаконченной партию, потеряв к ней интерес. Смежник заторопился по делам, а Шеф бесцельно заслонялся двориком, раздражаясь проебавшимся где-то Петром.

****

Спустившись в метро, Леночка Сергеевна сразу же уловила знакомые голоса на критических значениях - мамаша, привычно гавкающаяся с мужем и орущая на Вовку, тянула последнего, трепая на ходу. В этот момент малой обронил спичечный коробок и дёрнулся поднимать. Та опередила его, и, открыв, перешла на фальцет с плясками – на ладонь ей вывалился один из кошмаров. Хуже были только опарыши и черви запойного мужа, периодически подселяемые в холодильник перед рыбалками.
- Сколько раз тебе говорилось не собирать всякую дрянь, дебил! – верхний брейк стряхивания Вовкиного напарника сменился дцпешной чечёткой затаптывания.
- Мамочка, не надо, он хороший, пожалуйста! Это мой друг! – пацан повис на ноге мамаши. Та финишировала другой. Вовка смог издать только утробный вой.
Привычная оплеуха и мощный рывок от папаши вернули тело в строй.

От увиденного в затылке и висках у Леночки Сергеевны начала неметь. В каком-то тумане она вплотную приблизилась со спины к Вовке с родителями, уже примкнувшим к ожидающим посадки. Сердце сокращалось с такой силой, что голова стала кружиться, всё поплыло, люди стали похожи на разноцветные кегли. Горло болезненно сжалось, и, когда показалось, что из него сейчас хлынет кровь, она крепко прихватила пацана за ворот, и, поймав движение толпы, телом выбила на слух две самые шумные в сторону подлетающего из туннеля светящегося снаряда.
Звук удара и чавкнувшего компостера колёс сообщили об успешной доставке vip-персон.
Чьё-то громкое «ай!», прозвучавшее как «страйк!», окончательно сняло с Леночки Сергеевны напряжение и, умиротворённая, она вырубилась прямо под ноги равнодушной толпы.

****

Эффектно закончив спижжеными из колоды при раздаче каре тузов и шестёрками на погоны, Пётр выбросил костями нужное число, с каким-то садистским наслаждением повыщёлкивал мешающие фигурки соперников, и финишировал своими, закрыв данное игровое поле. Начавших возмущаться чертей разогнал пинками, предварительно отоварив напоследок увесистой связкой ключей самых отличившихся наглостью, и потрусил к заждавшемуся его Шефу смаковать копчёности и вносить опробованные новшества в стратегию для предстоящего серьёзного турнира.