Припадок спокойствия : В баре

Он сидел за столом напротив меня, и потягивал пиво. Я тоже пил светлое, разглядывая украшенную разноцветными бутылками стену. Мужик уставившись в пустоту говорил сам с собой:

- Разочарование. Самое неприятное, что я получал от жизни, нет, не неприятное, а паршивое, да именно так, самое паршивое что мне приходилось испытывать - это разочарование. Разочарование в человеке. Тебе кажется ты его знаешь много лет, а он делает один поступок, и у тебя на душе становится невыносимо гадко... Улицы начинают казаться до ужаса шумными, чужими, провинциальными, люди напыщенными и пустыми. Жизнь становится карикатурой на ту жизнь, которой казалось живешь. Жизнь ведь не требует подвига, она не требует искренности, не требует даже правды, она требует лишь выполнения правил. Мы в этих правилах как в скафандрах, защищены друг от друга, изолированы, зато в безопасности. Взять к примеру мою бывшую. Когда кончились деньги, она сказала что я старый и больной. Сказала, что у нее перспективы, а я ей мешаю. Не подхожу. Десять лет подходил, а теперь ее раздражает, как я храплю и кашляю ночами. Можно конечно сказать, что она меркантильная сука, но ведь десять лет. Мы десять лет были рядом. Моя кожа касалась ее. Мы спали в одной постели, под одной простыней, заходили утром в ванную, она терлась носом о мое плечо. Я мог провести ладонью по ее волосам и талии, мог прижать ее к себе, а теперь это улетучилось, больше не могу, она в скафандре. Не пробьешься. Нет у меня на это прав. Она нашла себе другого. Бабы быстро находят замену, если у тебя нет денег и здоровья. У него тоже не много денег, но он моложе. А куда выкинуть дни, наши чертовы дни, калейдоскоп которых прокручивается у меня в голове?

- Слышь,, мужик, - сказал я. - Найди себе другую. А эту забудь. Тебе станет лучше.

Он меня не слышал.

- Любил ли я ее? Сложно сказать да. Но между нами было что-то большее, чем любовь. Между нами была близость. Доходило до того, что я различал ее шаги на лестнице, и знал точное время когда она вернется, хотя она на редкость не пунктуальна. Что теперь мне делать со всем этим? Что?

- Да успокойся. Не накручивай себя. Таких как она еще миллион.

При этих словах он вдруг зло уставился на меня, и глядя прямо в глаза произнес:

- А знаешь, плевать мне на нее. Но как жить с осознанием того, что ты хочешь кому то поверить, но не можешь? Как дальше верить в людей, если самые близкие, которые влезли тебе под кожу и казалось поселились там навсегда, предают? Мы живем в мире, в котором никому нет друг до друга дела. Боль человека через скафандр не передается. Мы роботы, зомби, киборги.

- Не знаю мужик, как то же надо жить. Может быть не все так плохо, может ты сгущаешь краски? Может не все бесчувственные циничные твари?

- Как то надо жить, - задумчиво повторил он. - Как то надо жить. Но зачем?

Взмах руки, грохнул выстрел. Я в оцепенении посмотрел на упавшую на стол развороченную голову, из которой ритмичными толчками вытекала какая-то жидкость. Потом поднял руку:

- Официант! Счет пожалуйста!