Шева : Джулия

Поначалу Род Стюарт мне не нравился. Слишком хриплый голос, слишком много медленных, тягучих баллад, слишком простые и незамысловатые быстрые вещи.
Но от Рода Стюарта балдел и тащился, - как тогда говорили, мой товарищ и партнёр по увлечению Толик.
Со временем Стюарт «пошёл» и мне. Проняло таки сочетание этого хриплого, но очень душевного голоса и медленных, красивых мелодий.
За годы сколько дисков его перебывало! Но лет пять назад, - или больше? с грустью прочёл в каком-то журнале, что, наверное, - всё.
Рак горла. Очень грустный тогда еще альбом его вышел. И фотки такие его были…Типа - не жилец. Думал - последний.
Ан - нет.
Выкарабкался, молодчина.
К чему это я всё?
А к вышедшему недавно очередному альбому Рода Стюарта Blood Red Roses.
Достаточно традиционный. А что нового можно сочинить, когда тебе вот-вот стукнет семьдесят четыре? Шестнадцать вещей, но половину смело можно отправить «в топку».
Но когда я услышал только начало пятнадцатой, предпоследней вещи, и эти слова, - When I was seventeen…, - будто мороз по коже. А потом дальше еще короткий, но обалденный проигрыш на гитаре…
Из-за одной этой супердушевной вещи альбом стоит брать, а Стюарта - уважать.
И попытался вспомнить я, - а что у меня было в семнадцать лет?
Вроде как и ничего. Телёнок телёнком еще был.
И вдруг всплыл один удивительный день.

Перед вступительными экзаменами в институт тогда проводились предэкзаменационные консультации. Огромная институтская аудитория амфитеатром в главном корпусе забивалась топами абитуриентов.
И в один из дней в ряду передо моим я увидел обалденную девчонку.
Она была вызывающе эффектной со своей копной иссиня-чёрных пышных волос.
Но больше всего меня поразила грудь.
Для вчерашней десятикласницы это было что-то.
Как я набрался храбрости и познакомился - не помню. Провал полный.
Помню, гуляли по парку Горького, сделали даже круг на канатной дороге, что соединяла парк с Павловым полем, потом на каком-то стадионе смотрели игру двух заштатных футбольных команд, - это при том, что и я, и она в футболе были - ни в зуб ногой.
Сидящие на скамейках рядом и выше нас местные пацаны и мужики так на неё глазели…
Потом проводил к общежитию, где она жила.
По уличной моде тех лет она держала меня под руку. И когда при ходьбе в мой правый локоть раз за разом врезалась её большая, тугая грудь, подрагивающая под белой полупрозрачной блузкой, что-то поднималось во мне.
И не только внутри.
Не помню - целовались, нет?
Наверное, - нет.
Это была единственная наша встреча.
Она не поступила.
Но тот первый, сопливый, щенячий, юношеский восторг, - что я гуляю с такой девушкой! запомнился на всю жизнь.
Права поговорка: молодость нам даётся, чтобы было о чём жалеть в старости.

Потом я внимательно послушал альбом еще раз. Не много, но нашлись и еще хорошие вещи.
Очень подкупила десятая вещь - Julia.
Искренностью, что-ли. И теплотой детских воспоминаний о первой любви. В конце вещи Стюарт признаётся, что история реальна, и Джулии было четырнадцать, а ему лишь десять.
И, конечно же, эта lovestory не имела свой happy end.
И вспомнилась мне вдруг одна история, когда мне было десять лет.
В четвёртом классе, наверное, был.
Моя родная тётка читала географию в моей же школе. Из-за чего старшеклассники приклеили мне обидную кличку - Лимпопо.
Кто не знает - река такая есть на юге Африки. Течёт из ЮАР в Мозамбик, а там уже впадает в Индийский океан. В «Айболите» даже упоминается. Но это так, к слову, к истории не имеет никакого отношения.
Тётка была классным руководителем в одном из восьмых классов. И иногда брала меня в свой класс. Садила за заднюю парту и приказывала, чтобы я сидел тихо, не мешал.
Мне нравилось. Сидеть со старшеклассниками, такими большими и взрослыми, было почётно и интересно.
А потом вдруг я влюбился.
В девчонку из этого восьмого класса. Имени даже не помню. Но не Джулия, конечно.
А вот лицо и сейчас как живое перед глазами стоит. Нежные такие, утончённые черты, светлые, русые волосы. Среднего роста, худенькая, стройная.
Будто Алёнушка из сказки.
И тогда впервые в жизни я понял, что можно любить безответно.
Без малейшего шанса на.
И похрен, что выглядишь козлёночком. Главное - что в тебе это чувство живёт.
Через много лет в одном из фильмов с Николасом Кейджом, где он играет двух близнецов, резанул эпизод, где уже взрослый один из близнецов говорит другому, - А помнишь, в школе ты был влюблён в Кэтти? Вы разговаривали как-то во дворе школы, а я смотрел на вас в окно. Вы мило расстались, а через минуту к ней подошёл другой парень. И они начали смеяться над тобой. И мне стало так обидно за тебя.
А другой близнец ему и отвечает, - Почему? Это не мои, это её проблемы. Я не из тех, кого любят. Я из тех, кто любит…
Вот и я понял это еще в четвёртом классе…

Но если быть честным, было еще одно обстоятельство, почему эта вещь - Julia, так легла мне на душу.
Дочь зовут Юлия.
Считай - Джулия.
Взрослая уже совсем.
А Ромео нет.