Алекс Нечаев : Зелёная ветка

"Народ, идущий с нами врозь, грешил…"
Данте Алигьери. Божественная комедия


Рыбацкое *
(Андрюша)
Севодня светит тёплое сонце. Поют птитцы. Мы приехали на машрутке и сели в митро. Сначала поист ехал чуть чуть по свету а патом вдрук темнеть стало. Мы кабутта прямо падали в какуюто далину и стало быстро сафсем темно, как в настаящем митро. Ура! Я всегда очень люблю в митро ездить. Поисд так гудит и трисётца што всегда интиресно и станции абявляют сирьёзным голосом как по тиливизеру.

Только бабушка нидавольная сидит вся. Она сказала, што мой папа казёл какойто. Ани опять поругались сиводня утром. Папе нипанравилось как бабушка еишнеццу, пригатовила а бабушка сказала што пусть гатовит сибе сам если такой умный. Патом они ищо штото кричали друк-другу. А мама чуть низаплакала. А сичас бабушка сидит и молчит. Тут такой шум што и нипагавариш. Правда я шум в митро тоже люблю. Серавно бабушка успакоитца скора как всегда она же добрая у меня. Меня всегда визде водит с сабой. Папа тоже канешна низлой правда он меня иногда лупит римнём, и даже маме один раз затрещщену влипил, и она плакала долго, и обижыноя долго ходила на нево. Но серавно папа не казёл это же мой папа!!!! Мой! Я канешна ево иногда нилюблю, но патом серавно люблю снова. Я даже маму нелюблю иногда кагда ругаецца но, реже чем папу. И даже Маринку нилюблю, но ведь она сама у меня игрушки атнимает иногда.

Но пусть они со мной лучьше харашо сибя ведут а-то захочу и ваппще их нибуду любить и уважать. Так. А я ищщо васпитатильнитцу люблю Ирину-Валерьевну, она всегда добрая и харошая, улыбаецца всегда даже если мы ссоримся с друзями или плачем. И ищщо она красивая очинь. Да.

Ой поист дёрнулся и заскрижытал весь, а дядя вадитель быстро так сказал што диржитись за поручня каковото. Строго сказал как иногда папа гаварит. А патом сразу другой уже дядя сказал добрым голосом Абухава и поист астанавился и двери роскрылись.


Обухово
(Хвост)
Не ждали? А мы заходим! Я захожу! Нееенавижу «Спартак», хэй-хэй! Актуальная тема! Проклятое ведь Мясо скоро приезжает. Надо встретить врагов! Достойно! Как же я их, суки, ненавижу! Как же мы их всех ненавидим! Как их весь Питер наш родной ненавидит! Мясо! Пи-тер! Пи-тер! Вперёооод, «Зенит»! Вперёооод ЗаПитер! Раз-два-три, «Зенитушка» дави! Кумиры! Наши боги! Данни! Фатих Текке! Ким Дон Чжин! «Газпром» ведь молотки. Мы с их баблом всех ведь порвём! Пусть дураки с молодёжью работают. Воспитывают-перевоспитывают своих воспитанников-перевоспитанников! Мы ведь просто всех этих воспитанников перекупим. Элементарно, Ватсон! Баблом засыплем и всех звёзд скупим! Пачками! Надо будет, то и всех судей и соперников! В период, вашу мать, дозаявок! А чего церемониться с ними всеми? И похеру на всех! Завидуйте! Победителей ведь не судят! За нами президент лиги! Вперёооод ЗаПитер! Деньги не пахнут! Золото ведь не пахнет! Но главное с Мясом разобраться! За весь тот год. Как же я их ненавижу! А?! Бомжами нас называют! А сами-то! Посмотрели бы ведь на себя. Да даже пусть ОМОН их перебьёт всех! Рад буду не меньше! Главное уничтожить нахуй всех этих красно-белых свиней! Что за цвета?! Даже голубого нет! Аристократии нет в зародыше! Нет спервоначально ведь! Голубая кровь – это мы! Культурная столица – тоже ведь мы! Стопудово! А они-то все кто?! И ещё нас называют бомжами!.. Ненавижу!!! Нееенавижу «Спартак», хэй-хэй! Да, сейчас главное поскорей бабла насыпать. Чтоб конкурентов всех сразу сходу задавить. Чтоб не надеялись! Чисто психологически. Бабло ведь сила! Власть – сила! А сила-то ведь за нами! «Зенит» – все кумиры! Константин Зырянов! Идолы, ха-ха, тоже словеко такое есть! Отомстим всей Москве! Московские судьи! Всю жизнь, суки, нас унижали. Да только теперь наше времечко пришло! Президент – ведь наш, достояние – наше. Железный кулак по врагам! По Мясу! И пусть все завидуют! Слабаки! Куда вам против нашего бабла?!

Хэй-хэй! А эти?! Ну вы посмотрите! Сидят в вагоне и ведь недопонимают даже, как «Зенит» крут. Как божественен. Тупое стадо: не питерцы, нахуй! Хоть шарф отматывай и им маши. Чтоб усекли. Надо Мясо валить, а они как воблы сушенные. Небось, даже ни разу не в теме, что враги приезжают. Про террасу не слыхали! Про зигу-загу не в теме. Кто эти все люди?..

Не, надо всем доказать, что столица – мы! И ни хрена ведь не северная, а самая настоящая, ебёна мать! Проклятые москали, кончилось ваше время! Бабло ведь уже у нас. Небоскрёбчик наш будет, тогда вообще все на нули осядете. Посмотрим тогда, кто будет настоящие бомжи! Вперёооод «Зенит», вперёооод ЗаПитер!..


Пролетарская
(Марина)
Странная женщина. Не идёт, а скорее ползёт. И не поймёшь, сколько лет. Нелепый полиэтиленовый пакет. И голос такой заунывный скулящий, аж пробирает, хотя все давно уже привыкли, привыкли ко всему. «Люди доообрые, не пожалееейте пару копеек, Помогиииите на операааацию! И дай бог вам здорооовья». И всё так подробно рассказывает, почему ей нужно. И всё так же царапающе-жалобно. Ясно, ей действительно Надо.

Медленно тащится по вагону, едва не валится от тряски и дёрганья. Ай!!! Из пакета для денег выскользнула бумажная десятка! Она не замечает, следит только, куда палку поставить, на которую опирается. Ну, скажите же ей! Эй, кто-нибудь!!! Сейчас кто-нибудь вскочит и вернёт. Обязательно вскочит!..

Нет, все на месте... И молодые и зрелые. Как же так?! Кто-то действительно пропустил, другие делают вид, что не заметили, а некоторые просто наблюдают. Хладнокровно. Что дальше будет. Двенадцать человек, сидящих друг напротив друга. Двенадцать невольных соучастников! У молодого парнишки веко дёрнулось, но не более того. Намерение намерением и осталось. И я туда же. Замерла. Внутри всё отчего-то похолодело. Будто кощунство творится. Но заставить себя не могу, уж больно грязна эта несчастная. Не могу просто пошевелиться. А все так и сидят. Женщина уже уковыляла в конец вагона. Так и не получила ни рубля. А десятка – на грязном полу. Укором. Чувствую себя, словно её обманула.

И всё равно сомнения. Как в репортаже на днях здоровые люди подгибали ноги, точно их нет, на лице рисовали язвы, бинты наматывали, тележки доставали и отправлялись милостыню просить. И детей нормальных больными представляют, чтоб подавали смелее. И эта женщина как-то странно двигается. Как будто всё ложь! Не знаешь, кому и чему верить...

Вот и «Ломоносовская»: вваливаются пассажиры, парень с рюкзаком, топчется рядом, с лёгким недоумением оглядывается по сторонам. Да и не побрезговал наклониться за купюрой.


Ломоносовская
(Магнит)
Короче, без мазы. Жетон – упырь. Уж всё, казалось: наметили овцу, вообще реально всё мазалось. Кошёлка не застёгнута! Модная такая на вид. Жетон такой перед овцой замер столбом, я сзади пристроился. Всё как надо. Народу вокруг самое оно. Все условия, и вот тебе облом! Не первый день работаем, а чтоб так подставлялось, даже вообще редко вписываемся. Ну, Жетон, с тебя штрафное. Короче, калитка открылась, толпа ломанула по вагону. Жетон два шага шагает и начал как бы тупить и – столбом перед овцой. У ней вот-вот с вниманием – засада, я уже граблю начал тянуть к кошёлке. Уже вот-вот пощиплю, дело техники. И тут в Жетона этот лох прямо плечом въезжает. Паскуда борзая! Короче, Жетон вместо того, чтоб пропустить, поворачивается к тому, весь такой уже на намерениях, а овца в получившуюся от после Жетона дыру в спинах как защемится... Падла, быстренько очухалась... При всём моём мастерстве дальше уже без шансов. Что ж, всяко бывает... Наше дело такое...

Хорошо ещё Жетон на лоха не стал кипешить, внимание лишнее сюда привлекать. Заебенить бы ему конечно, лошаре паскудной, по жбану... Всё испортил! Но Жетон сам залажал. Однозначно. Это, если по правильному разруливать. Короче, сейчас стоит такой, одупляется, делает себе вид, что ему всё по параллельному, но рожа недовольная. Ой, недовольная. Короче, набычился, дурак. Зенками стреляет. Я-то вижу... А кто его, спрашивается, залажал? Дело – в первую очередь! Сколько можно повторять раз? Дурак... А лошара-то, ещё и червонец с пола подгрёб! Во, блядь, фраер нашёлся тут!..

Можно ещё и сейчас замутить шнягу конечно, шмары точняк тупые на вид. Бери – не хочу. Наверняка есть чем да поживиться. Но это реально палево. Короче, народу, как оказалось, жидковато. Рассосались падлы по вагону, не наплотняк топчутся, даже дыры есть между. Шансов не запалиться ноль. Не ноль конечно, но глупо на риск нарываться. Никто и не собирается. Короче, день не заладился. Уже третья ходка, считай, пропала, а время-то оно идёт. Станция, сука, длинная... Зависай теперь тута... А у нас ведь пока туды-сюды, выбрать клиента, вести его до вагона, примериться, уже и час-пик отпикает. До вечера потом жди. Такая у нас работа... Не сахар, ой не сахар. Не люблю пустые ходки, особенно такие, как эта. Такая маза рисовалась… Так, мигаю Жетону, всё, свинчиваемся на выход отседова.


Елизаровская
(Dolescent)
Н-да, здорово я конечно прокололся. Оставить новую книгу дома. А Бертрановскую распечатку уже дочитал. А на носу самый длинный перегон в России: «Елизаровская» – «Александра Невского». Как помнится, четыре и семь кэмэ. Есть время для полётов мысли. А вокруг… столько народу и почти никто не читает. Даже газеты. Наверное, думают. О чём?.. У мужика – лицо, будто кирпич проглотил. Каменный истукан. На острове Пасхи – и то одухотворённей. У женщины рядом и того хуже. Страшно подумать, что у неё сейчас в голове. Клей с парафином...

Маски, сплошные маски... Я вообще что-то к маскам стал неравнодушен. И без того атеист, а теперь наверно и вовсе безбожником становлюсь: де Сад, Шопенгауэр, Малларме, Бертран... Маски вот, мысли о язычестве. Н-да…

Природа масок весьма неоднозначна. Настоящий феномен. Окей, вот и отправная точка для мысли! Маска способна придать значимости самой заурядной физиономии. Маска делает другим, чужим. Сильным! Страшным!! Загадочным!!! Причём, что сакральные маски, что обиходные. Взять подзатёртый жупел под названием «Крик». Тот самый, из белого пластика и чёрной ткани. Его во всех триллерах надевают: гримаса с пустыми глазницами и искажённым овальным ртом. При виде такого персонажа с тесаком в руке нервы рвутся! А если маску удастся сорвать, под нею окажется тривиальная человеческая физиономия. Пусть маньяк, пусть нож, пусть смертельная опасность, но иррациональный ужас почему-то отступает... Оп! Масочка-то, кстати-кстати, напоминает мунковский «Крик». А у Мунка крик, всем крикам – крик. Вопль!..

Или хоккейный вратарь. Когда он в маске, перед нами этакий серьёзный парень, имплицитно едва ли не старше всех остальных игроков. А как же?! – священная миссия охраны врат. Этот образ в маске никак не вяжется с тем балагуром, который спустя полчаса, пританцовывая, вылезает из раздевалки. С наушниками в ушах и баулом на колёсиках. Хотя переселение в иную реальность как раз-таки и происходит в момент надевания маски. И уже маска как бы навязывает человеку соответствующий стереотип поведения. В этом контексте впору провозгласить маску скрытым атрибутом лжи. Или, если воспользоваться эвфемизмом, – игры. Я сам обычно скован на людях. Взять то же знакомство с девушкой. Но если играю какую-то роль, скажем, надо познакомить друга, совершенно иные ощущения – оковы серьёзности с языка куда-то спадают. Болтовня ради болтовни, и всё до странности легко и непринуждённо. Словно, и не я вовсе, а пошленький король флирта…

Вообще, считается, маски хранят в себе силы тех существ, которых олицетворяют. Хотелось бы верить, что напротив меня – маски, но есть ощущение, что это всё-таки лица... Лица! Если эти выражения олицетворяют собой души... Ноу комментс. Интересно, что сейчас отражается на моей физиономии? Глубже ли она, чем у этого островного болвана? Тут любую веру утратишь... Лучше б Алоизиюс не кончался! Может, перечитать?

Наугад: «Зачем оживлять пыльные, обветшалые истории средневековья, раз рыцарство ушло навсегда вместе с песнями менестрелей, чарами волшебниц и славою храбрецов? Какое дело нынешнему неверующему веку до наших чудесных легенд о том, как святой Георгий сломал копьё в поединке с Карлом VII на турнире в Люсоне, как Святой дух на глазах у всех снизошёл на членов Тридентского собора, как около города Лангра Вечный Жид подошёл к епископу Готцелину и поведал ему о страстях господа нашего Иисуса Христа»...

Да, какая недостижимая чистота языка!.. Куда лучше читать, чем смотреть на людей.


Площадь Александра Невского
(Викуля)
Вот дура старая! Прижимается ко мне этим своим платьем заношенным! Не видит что ль, что я нормально одета?! Нор-ма-льно! В отличие от её. Не с рынку китайского! Нет, пора уже на Матвее жениться и переезжать с этого гнилого района! В моём возрасте люди уже на нормальных местах живут. Вроде как в центре, верно ж. И не ездят на метро ж! Не ездят! Позорище какое! Не, конечно, я погорячилася тут, ещё пара лет б можно вроде и так пожить, но ездить с такими в метро... Рядом!.. Прижиматься!.. Кошмар какой! Каких-нибудь блох не дай бог подцепишь, вшей, верно ж. Фуф, наконец, заметила этот мой взгляд, отодвинулась, кикимора. Как мама разговаривает обычно, от такого моего испепеляющего взгляда кони и быки понесутся! Так-то. Я – это я. Каждый знай своё место, верно ж. Эх, Матвей, я – твоя девушка, а ты позволяешь, что я на метро езжу... Сам-то сюда, небось, два уже года не сувался. Всё пыхтит, да важно так: дорогая, будь ты ближе к народу, это наши ж люди! Ага, когда в «Хонде» разъезжаешь, все будут «наши люди». Вместо того чтоб меня, свою девушку, обеспечивать, чтоб мне работать не надо, верно ж... Упс, эсэмэс пришёл! Блин, встали тут, мобилку не достать!.. Ага, от Машки! Ага, предлагает на «Грибе» пересечься, вместе в универ ехать чтоб. Ага, ну, пусть только заикнётся об её троллейбусе! Моя квота, ё-маё, на общественный транспорт после этого тоннеля окончилась!

Может б в кафешку её затащить заместо семинара? Полялякали б об смартфонах. Всё лучше семинара, верно ж. И делать ничё не хоц-ца!.. Леееень!.. А Сердюкову этому потом коленки немного покажешь, облизнёшься так пару разочков, и зачёт так поставит, онанист старый... Мы с Машкой в курсах насчёт этого приёмчика, главное не стиражировать. Он один раз подмышку мою увидел, так чуть почти из кафедры не свалился, чес-слово. Слюна до паркету отвисла. Небось мои фоты в «контакте» роет, да всё запаролено, верно ж. Размечтался! А на аве я приличная. Всё чики-пуки...

Фуф, подъезжаем вродь. Все задвигались колхозники. Нет точно Матвея надо брать! Ладно пусть, что он кобелеватый такой. Ну, гульнёт раз в месяц, чего ж, не развалюсь ж. Зато потом подарочки ж обеспечит, даже при просто подозрениях, верно ж. Шикарная была цепочка после этой той дискотеки, куда он без меня один смотался! А я по-любому в шоколаде буду и никакой сучке его не отдам. Ни-за-что! Фуф, по коленке, по локтю, вот спасибки… ещё куда? Зато теперь посвободней! Урряа!..


Маяковская
(Тимоти)
Уёбки, блять... Выперлись всем стадом, бараны. Чуть не затоптали, бля, со своим «не стойте на проходе». Мудаки! Убил бы, нах! Разорвал просто! Ну, хоть теперь продых просквозил. Хоть кроссы не оттопчут своими лаптями. Ништяк.

Типа встаю полуспиной к двери. Хули, всего одна остановка осталась. Прислоняюсь вальяжно. Гыыыы. Сканю вагон на предмет тёлок. Так… почти что ноль: одни старые курицы. Ещё бы! В такое, бля, время все шлюшки на лекциях или в ёбаных офисах. О, бля, вижу! В углу такая нихуёвая себе сучка в короткой юбке. Пристроилась, бля. И кожаный такой моднявый рюкзачок. Лицо узкое, ноги тощие, но пох. Вполне можно. Девятнадцать, наверное. Наверняка выебонистая, что пиздец. Судя по выражению размалёванного её, извиняюсь, лица. Только хер меня обманешь. Были бы бабосы, на тачках бы ездила, а не тут отсвечивала. Выходила б из дверцы, как королева. Бензоколонки, блять! С хуёвеньким закосом под какую-нибудь гламурную дырку, типа ёбаной Пэрис Хилтон. Бля... Засекла, что я на неё пялюсь. Ой, как мы сразу глазки отводим! Ой, мол, мы на таких не смотрим! Ебанашка! Да ладно, шучу, просто, типа, делает вид, что не заметила, я же – тоже себе в поряде. Рибок и вся хуйня. Бицухи в норме. Есть чем поубивать всех мудаков. Ещё на самого Тимоху похож, ёпть. Прямо вижу, как она мне своими тонкими пальцами с охуительнейше длинными чёрными ногтями с белой каёмкой достаёт хер и строчит минет в параднике. На чёрной лестнице. На корточках! Блеаать!.. Вот это – пиздец, супер!!! Просто бомба! Бля, член, сука, щас все джинсы прорвёт уже, даж неудобно. Но это всё сучка виновата. Не вопрос. Доиграется когда-нибудь. Интересно, а чего она себе там представила? Уже течёт вся, поди. Как кран в хрущобе. Гы-гы! Не, ну а что такие дурочки, в натуре, могут представить? Наверно, лимузины, клубы, километровые дорожки кокса и прынца в белом пиджаке и с ниибацца большим рубильником. Гыыыыы. Бля, кроме шуток, хочу! Присунуть ей! Прям сейчас! Всё дымится, нах.

Ну ладно, это всё лирика-хуирика, я себе дырку получше найду. Ещё до вечера. Беспезды. Поезд тормозится, мне, типа, пора. Прощай тощая сучка! Подрочи на меня в душе, и я тебя не забуду. Гыыыыы…


Гостиный двор
(Дарья Ильинична)
Глаза покрасневшие, вид скорбный – как прости Господи женщина напоминает Вальку! Ихний садик. У их в группе у одного ребёночка, у Лерочки, неожиданно случайно отец умер. Горе-то какое Господи упаси! А девочка ходит в садик и ничегошеньки знать не знает. На мать смотреть жалко, без слёз не посмотреть. Сама видела в тот один раз Бог не даст соврать. Все глаза стали выплаканы. Краснющие, как не знамо чего. От дочки скрывает вопрос еле-еле, врёт дескать от одуванчиков. Алергия... Вальке ребёнка еёного жалко до слёз. Такая девочка хорошая. Как Стеле Лерочку теперича подымать одной? Как самой управиться совсем?

Главное и ведь как всё неожиданно стряслось. Прихворнуло сердце, увезли в клинику, пару дней как всегда у нас не могли нормальный деагноз проставить. Ну, домой потом возвратили. Потом снова более похужело, вдруг операция востребовалась, еле денег наскребли. Перед операцией нежданно рассказали, что плохи дела. Дескать так всё запущено. Нет каково а? Здоровый человек только что жил, здоров, и на тебе! Плохи дела, понимаешь. Сделали вроде с переменными успехами, а ещё через три дня состояние раз и всё ухудшилось. И того: скоро и помер... Стела бедолажка сама чуть в больницу не угремела. Анте-деприсантами накачали дай Боже. Теперь жизнь: ни денег тебе, ни мужа в семье. Хорошо бабки-дедки сохранились, хоть крохой какой да помогут.

И вот Валька всё каждый раз рассказывает для меня, как ей хреново видеть Стелу и общаться с ей, жалобы её стенания слушать. Просто чёрный мрак Господи помилуй! Когда Стела ребёнка уводит, у Вальки такое получается ощущение, чего будто в чёрную дыру все силы усосаны и темень на душе. И боль ещё за ребёночка добавляется туда же ко всему.

Да Валька и сама себе добить горазда. Подсунул ей дружок-злыдень книжицу, мол, давай, дескать, просветись, а Валька мне потом притащила, чтобы подивить. Подивила не то слово! Такой похабени отродясь не читывала: Батай, философ так сказать прости Господи. Сплошная психушка, а кончается всё там в храме. Молодёжь дурная заставляет священника к разврату, ну как как бы он сам того захотел, а потом убивает прямо тут же у исповедальни. И это у них современная философия, Господи Боже! Мракобесия какая-то. Богохульник проклятый! Вот с такой чернухи и сама Валька туда же съедет головушкой мало этой самой еёной Стелы!..

Вот и эта женщина тут не лучше вся выглядит. Будто сейчас в обморок бухнется от с горя. Наверняка, чего-нибудь сходное с ей приключилось. Бедняжка. Жизнь жестока нынче. Кто заслужил кары – живут себе припеваючи: воруют, наживаются на других да и хоть бы «хны». А кто честные люди вон страдают. Ничего, Там всё окупится. Боженька он всё видит…


Василеостровская
(Котёнок)
На душе кошки скребут... Не кошки, а тигры!.. Ой-ой!.. Лёшка вчера думал, я заболела... Но от такого сдохнуть можно, не только заболеть... Сослалась на голову, пришлось даже таблетку выпить для вида... Знает же, любимый, что голова у меня редко болит... Всю меня знает, до кончиков пальцев, а я, а я!..

Пивоваров! Треклятый Козоново!.. Своей жены мало!.. Подловил, змей-искуситель!.. А я, сволочь предательская, повелась… не смогла устоять, честь сохранить женскую... Отметили, называется, день рождения... Хорошо, называется, посидели... Слишком много выпивки – спасибо, Зоя Олеговна!.. Я ведь много и не пила вроде... ох-ох-ох... Ну, понятно, конкурсы, танцы-шманцы... И он как назло попался. Ну как назло!.. А?! Своими глазами синими завлекущими так и обнимает… так и ласкает... Он же мне всегда ведь нравился... Вежливый, симпатичный, деликатный... Красавец-мужчина... А потом все расходиться стали постепенно... А я как сама не своя... Смотрю на него, а он всё улыбается и улыбается... Глазки строит, Донжуан треклятущий... Прямо целует глазами... Будто при этом и не пьяный вовсе... А потом, я даже не знаю… Как?! Как это могло?!.. Ну вот как?!.. И всё само как-то же так получилось... Коридор... уже никого... возвращаюсь из туалета… мимо его кабинета... Он на пороге!.. Улыбается!.. Берёт меня за руку... Нежно ещё так, ласково... Заводит в комнату, разбойник... Ой-ой!.. А я как в гипнозе... Целует в шею, лапает... и я его целую... и он продолжает целовать... И так всё нежно-деликатно... Шепчет, что любит меня… что я самая красивая… что самая-самая… так приятно... Потом задирает мне юбку, хамство же, ну, хамство, хамство!.. Я же серьёзная замужняя женщина, не дурочка с переулочка!.. Но я, вот жеж, и не отталкиваю наглеца!.. Почему-то... В общем, эх, прямо на столе…

Помню, было очень хорошо… сладко… я даже отпускать не хотела... Сволочь!.. Чуть по второму разу не снарядились... Опомнилась только в метро... И ужаснулась... Накрыло, так накрыло... Нахлынуло!.. Ой-ой-ёйй!.. Вся романтика слетела, как снег с сапог... Романтика!.. Тьфу!.. Лёшка дома, ждёт меня, волнуется, места не находит… а я… я... И всё.

Как убитая с того момента... «Ладожскую» прозевала… возвращалась потом... Вечером есть не могу… пить не могу… Лёшке в глаза смотреть боюсь… реветь хочется… в угол забиться самый дальний-предальний… а он всё спрашивает и спрашивает, заботится… как назло… добротой своей добивает меня... такую... Не знаю, как другие изменяют так запросто… дело привычки наверно… бедный-бедный Лёшка!.. Ради меня наизнанку изворачивается…работает-пашет, как негр на плантации… по дому всё прибьёт, привинтит, умничька такой… по хозяйству всегда поможет, завтрак-ужин… о, боже… чтоб я ещё хоть раз в жизни!.. Хоть один разочек!.. Ни за какие коврижки!.. Это ведь чисто случайность!.. Роковая случайность!.. Всегда была белой и пушистой, и всегда буду белая и пушистая!.. Ох-ох-ох...

Наконец остановка... Ух, опоздала на полтора часа... Проклятая работа!.. Надо очки что ли чёрные забежать купить… люди уже оглядываются на мою морду опухшую… да в очках ещё хуже… глупее... Ох-ох-ох!..


Приморская
(Валентина Петровна)
Вот и подъезжаем. Голова снова разболелась, пока тряслись. Полчаса гул, духота, народ входит-выходит. Преисподняя какая-то... Раз в неделю проедешь, а такого насмотришься... Волей-неволей начнёшь завидовать, кто на машинах ездит. Хотя и по верху-то не лучше: за рулём такое жлобьё сидит, никаких правил не соблюдает. Аварии повсюду. Конечно машина – дело хлопотное. Но так вот мучиться в подземке, в духоте сил никаких не хватает. Старость – не радость.

Публика, конечно, здесь... Сидит в грязном голубом шарфе. «Зенит-Питер». Ну уж тут каждому – своё: кто-то в Санкт-Петербурге живёт, а кто-то в Питере. Судя по внешнему виду и повадкам – этот в Питере. Лысый череп, какая-то нестираная кофта с черепами, в унисон, наверное, шерстяной шарф... Это в такую-то жару! Плюхнулся, как инвалид, и за всю дорогу никому места не уступил. Не дай бог Андрюша таким же вырастет! Надо Леночке сказать, чтоб за мальчиком получше присматривала. Вкладывала в него чистое, правильное, Человеческое. Вкладывала без устали, неутомимо! Да с её муженьком и не такое чудо-юдо вырастет... Мужик в расцвете сил, энергии на пятерых, а толку с того? Эх, мне б его годы! Добавить бы чуток силёнок… сейчас снова раззавидуюсь... Что говорить: раньше люди были – кремень, а теперь... Пиво пьют, колются шприцами, по каким-то клубам ночным прокуренным шляются, гнилые все с самого детства. И всё равно сил больше, чем у меня. Ну да что ж теперь, разбухтелась старая, вот и приехали. Пора на свет, устала от этого подземелья.

– Андрюша! Давай руку!

Даёт! Пока ещё слушает бабку, хороший мальчик-то!.. Хоть нос как у отца, но всё равно наша порода! Всё-таки должен, должен быть из него толк...

– Держись за бабку! Я вперёд, а ты за мной. Нет, прямо здесь света не будет, сначала на эскалаторе. Нужно вверх...


Примечание.
* – Третью линию (ветку) Санкт-Петербургского метрополитена (на схеме – зелёного цвета) составляют следующие станции: Приморская – Василеостровская – Гостиный двор – Маяковская – Площадь Александра Невского – Елизаровская – Ломоносовская – Пролетарская – Обухово – Рыбацкое.