Дикс : Непотребство, часть 3

Кортинка: https://cdn.jpg.wtf/futurico/8e/28/1547833252-8e28e9c5447a693cb72631fc31dcfd65.jpeg?w=700

Начало тут: http://litprom.ru/thread74466.html

Не успел дедмороз и пяти шагов сделать, как со всех сторон понабежали чумазые рыжие карлики.
— Тятя, тятя! — проказники дёргали Жирного за куртку, лезли в карманы и не переставая галдели. Сперва дедмороз вяло отбивался, раскидывая их в стороны как медведь шавок. Потом Смердящее Непотребство указало, что дело по–видимому в его красной шапке, которая на фоне усыпанной усраным снегом улицы и покосившихся зданий из закопчённого кирпича, выделялась словно горящий фонарь.

Недолго думая, Жирный рывком снял шапку и отбросил в сторону. По своей природе он был человеком незлым, но так уж получилось, что шапка отлетела на проезжую часть. Карлики кинулись за добычей и принялись драться посреди дороги, вырывая шапку друг у друга. На беду, как раз подоспел очередной паровой троллейбус, который значительно проредил ряды дерущихся. Не сбавляя скорости, вестник смерти ушуршал дальше по улице и скрылся за поворотом.

Поврежденные карлики надувались и лопались, орошая грязное месево дороги разноцветным конфетти. Дедмороз замер, не в силах оторвать взгляд или сдвинуться с места.
"Ты в мусорном лифте покататься захотел?!" — оглушила его красная мысль Непотребства. — "давай, дождись свидетелей и тебя завтра уже диффузируют с верхними слоями атмосферы. Вали оттуда!"

Очнувшись, дедмороз развернулся и неуклюже побежал, поскальзываясь на зубной крошке. На счастье, из–за угла ближайшего кирпичного барака виднелась зелёная надувная дверь Передовой Аптеки.
Взбежав по ступенькам, Жирный заглянул в окошко надувной двери, но оно было сжато настолько плотно, что ничего не удалось увидеть. Тогда он засунул туда руки по локти и развёл их в стороны. Резиновое окошко со скрипом растянулось. За ним маячило худое, словно обтёсанное топором, лицо аптекаря.
— Войти можно? — прохрипел дедмороз, с трудом удерживая окно.
— Минутку — махнул рукой аптекарь и навалился изнутри на дверь. Она соскочила с пластиковых петель и аптекарь, вместе с Жирным и дверью, вывалился на улицу в грязный снег. Пробитая об сучок дверь начала сдуваться с тонким пердежом.

Некоторое время дедмороз и аптекарь лежали молча.
— Бинты есть? — поинтересовался дедмороз.
— А тебе зачем? — аптекарь, несмотря на потрёпанный внешний вид, не производил впечатление опытного. Возможно он только вчера сбежал с чёрных работ и Передовая Аптека являлась его временным пристанищем.
— Затем. — коротко ответил Жирный, выпутываясь из сдувшейся двери.
— В одни руки по три штуки, согласно федеральному закону министерства распределения внутренних органов — заученной фразой отозвался аптекарь.

Они вернулись в тесное помещение аптеки. Аптекарь полез под прилавок и зашуршал коробками, в поисках бинтов. Жирный осмотрелся. Отделение Передовой Аптеки больше напоминало закрытый на дезинфекцию собачий роддом, чем, собственно аптеку. Стены покрывала пожелтевшая вагонка, колченогий стол подпирал разбухший от сырости справочник повитухи за 16–ый век.

У дверей зазвонил колокольчик. Жирный обернулся. В помещение аптеки вкатился неимоверно смердящий бомж, лицо которого скрывалось за волосами. Плотный кучерявый волосяной ковёр покрывал буквально всё — и глаза и нос и лоб. Завитушки волос мышиного цвета торчали из ушей, ноздрей и даже рта. Не разбирая дороги, бомж пошёл вдоль прилавка приставным шагом, ощупывая всё руками.

Наткнувшись на пузырёк с детским слабительным, незваный гость открутил колпачок и незамедлительно выпил. Нащупав ручку для жалоб и предложений — съел и её. Затем заинтересовался содержимым корзинки с таблетками для неимущих, сваленными туда вперемешку и без упаковок.

— Эй! Эй! — кинулся на него аптекарь. — А ну вон отсюда, собака!
Схватив припрятанный за прилавком сачок, работник накинул его на голову бомжа и, скользя ногами по кафельному полу, потащил за собой на улицу.
Когда с бомжом было покончено и аптекарь вернулся внутрь, Жирный поинтересовался что случилось с лицом вагабонда.
— Волосянка! Это ж когда пару десятков лет назад тут химзавод ёбнул, с тех пор повально и началось. Заразная дрянь — всё тело обрастает волосами и уже невозможно вылечиться.

Аптекарь вернулся под прилавок и продолжил рыться в своих коробках.
— Как же люди с этим живут? — поинтересовался Жирный, наблюдая за тем как бомж наткнулся лбом на телеграфный столб и упал на спину, в кучу пустых бутылок.
— А ты не заметил пневмоцирюльни на каждом углу? — отозвался аптекарь. — Они ж работают не переставая. Каждый может туда войти и ему полностью обхерачит всё тело, ни волосинки не останется. Так и живут.

Наконец, он нашёл три мотка пожелтевших бинтов.
— А если не стричься — аптекарь кивнул головой на вагабонда, что всё ещё лежал посреди улицы недвижим — люди опускаются на самое дно. Он теперь уж сам до цирюльни не доберётся, так и сдохнет на улице.

Расплатившись за бинты медяком и расписавшись в журнале отчетной ведомости, Жирный сгрёб покупки в рюкзак и вышел на улицу. Аптекарь вышел вслед за ним и принялся вытягивать из грязного снега сдувшуюся дверь.

Дедмороз прошёл мимо бомжа и высматривал следующую аптеку. Но вместо неё на глаза попалась пневмоцирюльня — одноэтажная пристройка к бараку, с покосившейся чёрной трубой на крыше.
Тяжелая выпуклая дверь, сделанная по–видимому из чугунной ванны, медленно отъехала в сторону и на улицу вывалился потрёпанный жизнью мужик. Он был абсолютно голый, от тела валил пар. Ни усов, ни бороды, даже бровей не было на его теле. Вслед за ним из двери вылетела скрученная в ком одежда. Ударившись о спину мужика, тряпки рассыпались по тротуару и безволосый кинулся их собирать.

Жирный оглянулся назад: вагабонд всё ещё лежал у столба. Его губы шевелились — старик негромко пел гимн Эпохи Ушедшей В Трясину.

"не надо" — отразилось в сознании Жирного возмущение Непотребства — "у нас и без него дел хватает."
Не слушая приятеля, дедмороз вернулся к бомжу, подхватил его за подмышки и потащил в здание цирюльни.

Внутри пневмоцирюльни было тепло и сильно воняло потом. У приборной панели сидел на бутылке тройной сиамский негр, обросший таким количеством рук, что походил на ощетинившегося ежа.
— Вот этого надо постричь — с порога крикнул дедмороз, бросая вагабонда на пол. Негр презрительно поморщился.
— Один медяк.
— Держи.

Присев на скрипучий пластиковый стул, дедмороз упёрся локтями в колени и принялся ждать. Оператор открыл квадратный люк, расположенный у пола и, помогая себе всеми руками, втолкнул туда продолжавшего петь бомжа. Дверца люка закрылась, приглушив слабое пение.

Затем последовали таинственные манипуляции, связанные с открыванием кранов, переключением рубильников и нажатием больших красных кнопок со стёртыми надписями. Завершив все приготовления, тройной сиамский негр лягнул ногой неприметную педаль и приборная панель пневмоцирюльни замигала множеством лампочек. Здание цирюльни задрожало, мутные стекла нещадно зазвенели в расхлябанных рамах, из закрытого люка стал рывками вырываться пар. Пение бомжа притихло, а затем, внезапно, перешло в истерический смех, словно его там щекотали множеством пёрышек.

"ну всё, спас ты его, спаситель ёбаный, дальше он без тебя разберётся" — нудило Смердящее Непотребство. Но Жирный оставался на месте, терпеливо дожидаясь результата.

Заскрипела открываемая чугунная дверь. В образовавшийся проход полезли рыжие карлики. За ними следовала приземистая карлица, подгоняя шалопаев палкой. Жирный окинул её завороженным взглядом: Её кудрявые волосы цвета застарелой мочи рассыпались дошираком по широким плечам, безразмерная грудь колыхалась на каждом шагу, а короткие ножки ковыляли грациозно, почти по–кошачьему, если предположить что у кошки был ДЦП.

— На стрижку. Всех. — скомандовала карлица, бросая оператору под ноги пригоршню гнутых медяков. Затем медленно повернула голову к Жирному и посмотрела в глаза долгим томным взглядом. У Жирного грудь наполнилась жаром. Дыхание спёрло. Не то от божественной красоты таинственной незнакомки, не то от запаха её духов, напоминающего выжимку простаты престарелого орангутана.

"ну пиздец" — прокомментировало событие Смердящее Непотребство. — "давай ещё тёлкой займёмся".

Громкий щелчок разорвал порочную связь двух голубков — дверь квадратного люка разблокировалась и с шипением отскочила в сторону, ударившись о стену. Заиграла резкая полифоническая мелодия, возвещающая окончание стрижки. Из недр пневмоцирюльни выехал голый, до костей выбритый старикашка. Он оказался неимоверно худым, рёбра буквально торчали наружу, однако взгляд бомжа светился жизнью, энергией и щенячьим задором.

— Как заново родился! — вскричал дед, подскакивая на ноги. Его тут же окружили рыжие карлики, очевидно спутав с мороженщиком. Кривоногая мамаша вскинула палку и бросилась их отгонять. Вагабонд восторженно улыбался, осматривая тесное помещение цирюльни. Наконец, он приметил сидящего в углу дедамороза.
— Вы! Вы меня сюда привели, мой спаситель! — старикашка кинулся к Жирному и энергично затряс его грубую ладонь.
— Да ладно, чё там — поднимаясь, ответил Жирный. Чрезмерная жизнерадостность бомжа настораживала его и заставляла нервничать.

Дедмороз пожал бомжу руку и собрался уже уходить, но остановился, глядя через плечо на карлицу. Та заталкивала в приёмный люк последнего рыжего карлика, отчаянно упиравшегося всеми конечностями и не обращала на Жирного внимания.
— Давай дед, удачи! — дедмороз толкнул чугунную дверь.

Резкий грохот наполнил помещение. Ему вторил дребезг бьющегося стекла. Крошки выбитого окна посыпались на пол. Здание пневмоцирюльни вздрогнуло. Взвыла сирена пожарной тревоги. Все присутствующие повалились навзничь.

Мгновенно сориентировавшись, Жирный подскочил на ноги и осторожно выглянул в развороченный оконный проём. Посреди двора, на месте парковки красовалась внушительная воронка. На дне ямы полыхало синее химическое пламя. Жигули, стоявшие на парковке, раскидало в стороны и измяло словно консервные банки. Уцелевшие трахомы выли сигнализациями. Территорию Балтона посетила шальная карамельная бомба.