Валерий Шамаев : Дедок

Питер. Маленькое кафе. Гул голосов, звон посуды. Ближе - сидят двое отдельно. Они за спиной, их не видно. Только слышно, о чём один рассказывает другому. А рассказывает он про концерты, что время от времени проходят на Дворцовой площади. Когда кто-то серьёзный приезжает. Раммштайн, или AC/DC, не меньше. И каждый раз, когда концерт уже перевалил за половину, и все билеты уже окупились стократ, и звучат самые "вкусные" мелодии и песни - откуда ни возьмись, появляется возле сцены дедок.

Серый балахон, капюшон на голове -ну, как Гэндальф, только вместо посоха в руке - гитара. Электро. Да не магазинное фуфло, и не дорогущее буржуинское изделие. Она самодельная. Про это все знают. То есть, он не сам лично её от начала и до конца делал, нет. Он сначала над душой стоял. У нескольких столярных дел мастеров. А дальше - да, сам. Так вот все уже про этого дедка знают, и, собственно, "на него" и приходят.

Нет слов, приезжие группы - высший сорт. Только дедок вот этот - как наиизысканнейшая приправа. Он ведь чего делает: появляется, стоит себе у сцены и ждёт, когда музыканты выдохнутся и возьмут перерыв. Но как - перерыв? Место широкое, народу - немеряно, антракт не объявишь - зрителей же занять чем-то придётся. Вот, отыграли песню, сей же час коллектив отбывает долой со сцены - отдыхать. А один остаётся, и начинает: говорить с публикой, кричать кричалки, что-нибудь рассказывать, или вовсе начинает на гитаре что-то этакое выводить.

Соло, значит. Тут самое веселье и начинается. После очередного пассажа публика (это ж самый смак!) начинает свистеть, выть, фуфуфукать - выражает неудовольствие. Гитарист сначала не понимает, а когда понимает, начинает орать, дескать - А кто тут такой умный - Не нравится? - А сами? Тут-то дедок и выходит.

Поднимается на сцену, жестом просит подключить инструмент. А потом, манерно подстроившись и пару раз звякнув струнами, выдаёт последний из сыгранных гитаристом пассажей но так, что у того наступает натуральный ступор.

Публика, как и положено, неистовствует. На звук овации высовываются остальные музыканты, и тут самое время делать фотографии (зря, что ли, перед началом концерта каждый раз битва за место - у репортёров. Подальше от сцены, чтоб не затоптали, но и повыше - чтоб было видно. И поустойчивее - чтоб штатив с могучим объективом не качался...) отвисших челюстей и широко раскрытых, круглых музыкантских глаз...

Тем временем гитарист отмякает, обретает способность держать гитару и начинает играть что-то ещё. Дедок, нимало не медля, подхватывает, и ведёт вторую партию.

Публика неистовствует.

Музыканты занимают свои места. Пора продолжать концерт - но тут, наконец, обретает дар речи конферансье. Или ведущий. Не важно. Важно, что из представления в представление, первая и единственная фраза, обращённая к дедку, звучит одинаково: "А...эээ... что вы ещё можете?"

Собственно, ради этой фразы дедулька туда и ходит. Он любит классику. Иоганна Себастьяна Баха. Не всё, написанное им, можно сыграть на одной гитаре. Обычно две-три нужно. Но то, что можно - он играет. Повторяется редко. Никогда не играет больше одной вещи, но всегда - всегда! Когда затихает музыка, публика стоит в гробовом молчании, где-то с полминуты. Это много. Потом - бурно аплодирует. Долго. А дедок кланяется. Несколько раз, по всем канонам сценического поклона. И спускается со сцены. И исчезает.

А концерт - он ведь не просто продолжается. Одна - две вещи звучат, как во сне. Ни то, ни сё... Но дальше - о, это нечто! Будто тот дедок, что ли, мастер класс провёл (Да ведь не было никакого мастер-класса! Не было! Да там и по времени-то минут пять-шесть прошло. Ну, от силы восемь! Но каков старый чёрт!!!) и шоу, которое маст гоу он, не просто идёт, оно летит и фонтанирует, и запомнится всем присутствующим надолго, а счастливчикам, попавшим сюда впервые, так и вовсе навсегда.

- А как зовут дедульку?
Ответ прозвучал, но стук кружки, появившейся передо мной, смазал звук...