штурман Эштерхази : Один

Ты, выходящий на линию обороны.
Один в поле. Похер, что не солдат.
Чёрная пелерина неба. Вороны
оглушающе каркают и кружат.

Не греет даже ампула, зашитая в воротник.
Лицо мордой собаки дёргается к плечу.
Вечер, как Маяковский, кладущий
на лопатки Лилю Брик.
Дождь в ладонях прокипячу.

В такт моргания глаз, в один присест
пятая сигарета подряд, прикуреная от звёзд.
Боже, тут кто-то, кроме меня, платит за проезд?
Денег нет. Вот яйца, ворованные из гнёзд.

Вот позиция: ты в этом поле совсем один,
в блиндаже тишины, завшивлен мыслями, деструктивен.
Перед атакой - сто грамм спирта + гренадин.
В спину - песни заградотряда, ливень.

Проскользнёшь между капель,
опередив тыловой сплин.
Дискурс - только в режиме допроса пленных.
А назад... А назад - только между пехотных мин
её загорелых, девичьих коленок.

Даст Бог, моя разведрота в одну харю,
оголодавшая, с простреленной
телогрейкой праны,
дойдёт. Замолвите
слово о гусаре
с глазами цвета
прошлогодней
марихуаны.