Прометеюшка Вьюнков :

Она мне говорит, как громофон,
что ей писать,
а что нарисовать.
Опять, ночным дождём, я слышу стон–
давай плясать!
А я отвечу: как-нибудь потом...
Она владеет мною как курком,
ни разу не нажав, но выпаливши дважды,
ни разу не хлебнув, но уталивши жажду,
но, сука, трахается с каждым.

Она ушла. И всю любовь
оставила. Потупивши
взгляд маяка, и кровь,
как брови, поверх глаз насупивши.

Загадкой отвечает на загадку.
"Софистикой не шутят, дура!"
Она же объясняет по-порядку,
приписывая роль мне дула,

говорит, что пуль и дул
бывает очень мало в этом мире,
что все по большей части стул,
а их Психея–дух в трактире.

Послушай, убери
лапы от душонки.
Верни, прошу тебя, верни
немного журавлей тушонке!!!

Из мяса вытекли в сортир
вся кровь, всё молоко, весь мир
потух для бедного куска,
не сделавшего и попытки для броска.

Ты, тварь, покинула, ушла,
оставила меня на ржач:
"Добро пожалуй на дуршлаг!"–
в тиши прогрохал мяч.

Я, голою поломкой,
весь потом обливаясь, лгу,
что всей душой-головоломкой
толкнуть мыслишку помогу...

Я, книжный оборванец,
собрал неспешно ранец,
теперь начну похабный танец:
"Из мушки мухой вылечу!!"