Шева : Перед строем

На перроне железнодорожного вокзала как обычно, как всегда и везде независимо от названия города, было шумно, пёстро, грязновато, суетливо и грязновато.
К отправлению поезда, которым ехал и Серёга, неспешно прибывал народ. Тут же пытался притроиться на уже почти полностью занятые длинные деревянные скамейки, тянущиеся в несколько рядов между боковой стеной вокзального здания и местом скопления привокзальных ларьков.
На первый путь прибыла электричка, толпа с которой потекла через перрон быстрым потоком к кругу конечной остановки трамвая и скоплению уже поджидающих маршруток.
На фоне собственно народа выделялись яркие представители традиционной вокзальной накипи: алкашня, бомжи, цыганки с тянущимися за ними выводками чумазых детишек, лица неопределённой национальности, зорким взглядом пасущие отбившихся от основного стада лохов.
Опасливо глядя на эту публику, тётки на лавках придвигали ближе свои клумаки и крепче прижимали к себе свои малолетние чада.
Законные и окольцованные вторые половинки тёток норовили выпить пива.
Счастливчикам это удавалось, более угнетённым половинкам - нет. И они вынуждены были лишь завистливо глядеть на более удачливых. Тех, кто действительно в доме хозяин.
У Серёги таких проблем не было.
Во-первых, слава создателю, пока Серёга не был отягощён семейными узами. И был волен в своих поступках, как известный зверь, гуляющий сам по себе.
Во-вторых, Серёга сегодня пива выпил уже достоточно.
И сейчас был озабочен, если это слово применимо, лишь внезапно осенившей его мыслью, - А ведь еще сто граммов водки, пожалуй, только навели бы глянец на два литра пива, прикорнувшего в его желудке. Ехать-то целую ночь!
Хорошим мыслям Серёга обычно не сопротивлялся.
А зачем?
Лучшее - не всегда враг хорошему. Опять же, хорошего должно быть много.
Проблема была решена без проблем.
Должна же привокзальная площадь исполнять хоть какую-то полезную функцию?
После этого и лица на перроне стали будто поприятней и добрее.
И вместо невнятно мычащей алкашни Серёге на глаза стали попадаться даже очень интересные персонажи: парочка невесть откуда взявшихся гламурных иностранцев известной ориентации, сидящая на скамейке в ожидании поезда одинокая милая девушка с загадочным тургеневским лицом не от мира сего, настоящий целый генерал-майор с малиновыми лампасами.
Так зажавший между ног свой кейс, будто там находились пресловутые ядерные кнопки.
Но тут над перроном как обычно громогласно, по-командирски, с металлом в голосе прозвучал женский голос, извещающий о подаче состава, и Серёга с резко поднявшейся с лавок толпой потянулся к своему вагону.

Тот, кто в курсах, знает, что как бы ни сопротивлялся организм, а после пива да еще с прицепом водочки ночью обязательно наступит момент, когда прийдётся подняться и сходить в известное место.
Отлить.
Что, чертыхаясь, и сделал Серёга.
В коридоре ночного, похрапывающего из-за дверей купейного вагона было пусто.
Из-за того, что Серёга долго терпел, - лень было вставать, сначала струя даже не хотела литься.
Но на такие случаи еще со студенческих времён у Серёги была домашняя заготовка. Можно сказать - волшебное слово. Точнее - фраза.
Надо было всего лишь сказать вслух, - Поссать! Сказал Суворов. …Забор поплыл, качаясь на волнах.
Действовало безотказно.
Сработало и сейчас.
Тугая струя безостановочно взбивала в раковине железного унитаза пенный жёлтый напиток.
Не, ну не напиток, конечно. А как сказать? Да, пожалуй, что всё-таки напиток.
Только бывший. С несколько изменившейся консистенцией.
Ручка туалета задёргалась.
- Еще кто-то решил отлить! – догадался Серёга.
И продолжил золотить стенки унитаза.
Ручка опять нетерпеливо задёргалась. Злобно так.
И раздался голос, - Освобождай уже!
- Как закончу, так и… - начал было Серёга отвечать невидимому страждущему, но осёкся, - в голове не складывалось, как правильно сказать, - освобожу или освободю.
Не хотелось выглядеть некультурным.
- Давай быстрее! – опять поторопил невидимый визави.
- Подождёшь! – бросил оппоненту начавший заводиться Серёга.
Струя шла с тем же стабильным напором. Как нефть по нефтепроводу «Дружба». Самому было удивительно, - когда же она кончится?
Ручка опять нервно задёргалась. Будто в истерике.
- Да пошёл ты нахуй! – в сердцах вырвалось у Серёги. Но не очень громко - мало ли. Опять же - матрос ребёнка не обидит.
Ему даже стало немного жалко того, за дверью.
Он закончил, стряхнул, уложил на место,застегнул зиппер и открыл дверь туалета.
В тесном предбаннике перед туалетом в майке и брюках с лампасами стоял злой и всклокоченный генерал. Тот, - с перрона.
Хотя брюки и были на подтяжках, почему-то одной рукой он их поддерживал.
- Уссался, что-ли? – грозно спросил генерал.
- Было маленько, - стушевался Серёга. И быстро добавил, как положено по уставу при обращении к старшему по чину, - Товарищ генерал!
- Ладно, салабон! Вольно! – бросил генерал и рванул в открытую дверь туалета.
Дверь захлопнулась.
Лязгнула защёлка.
И послышалось мощное журчание.
Серёга вернулся в купе. Лёг на полку. В темноте натянул простынку.
Уже засыпал, когда рот непроизвольно растянулся в улыбке.
Почему-то было чувство, будто на плацу части его, отличника боевой и политической подготовки, идейно выдержанного, морально учтойчивого, настойчиво овладевающего знаниями, постоянно повышающего культурный уровень, инициативного, исполнительного, скромного, выдержанного, отзывчивого и чуткого сержанта Приходько принародно похвалил и отечески похлопал по плечу приехавший из округа генерал.
Перед строем, ага.