отец Онаний : ОУЦ

Из Краснодара, после 2,5 месяцев жуткой муштры и принятия присяги, нас пригнали в Ленинградскую область. Из бархата в болотную, а применительно к сезону, снежную топь. Большой ОУЦ, расположенный в поселке Сертолово-2, рядом, минутах в 20 езды Питер. Какая уж тут служба.
Первые пару недель я осматривался. Командиру роты сразу заявил себя как охуенного, практически потомственного, писаря. Что ещё бабка моя была писарем у Буденного, хотя всем говорила, что любовницей.Командиру роты сразу заявил себя как охуенного, практически потомственного, писаря. И показал набор из ручек: синей, черной и красной. Такой я охуенный воин, что тяжелее этих предметов поднимать не могу. Мне сразу же был вручён ватман и приказ - до утра заебашить стен.газету о том, что всё говно, кроме мочи. Ну то есть, что наша рота самая охуенная, командир полка- наш царь и бог, а командир роты и командиры взводов- его верные продолжатели. С чем я благополучно справился, забашляв две пачки сигарет пацану из своего отделения, который неразумно проговорился, что умеет рисовать.
В дальнейшем я только и делал , что охуевал. Но всегда знал до какой черты это можно делать. Пару раз сгонял со всеми на вождение МТЛБ-В, несколько раз отдежурил в штабе, в надежде пристроится туда писарем. Но место уже было продано. Затем как-то в разговоре с ротным он обмолвился, что засиделся в этой части и на этой должности, хочет поступать в ген.штаб. А для поступления надо хорошо знать историю и даже показал мне целый список на трёх листах с заданиями. В ответ, я как бы небрежно, уведомил начальника, что у меня высшее образование по специальности "учителя истории и культурологии". Правда о том, что я распиздяй, еле-еле дотянувший до диплома, благополучно промолчал. Ударили по рукам и вот я уже ничем кроме заданий ком.роты не занимался.
Но мне нужна была литература. Для этого я создал такой ореол, что меня сразу же наградили пачкой увольнительных и благословили на поход в Санкт-Петербургские лучшие книгохранилища. Хуй там был. Питер я полюбил с первого взгляда. Климат, конечно, говно, но всё остальное- моя душа пела и танцевала.
Я ежедневно отлучался в город. Даже когда кончились увольнительные, я обходил нашу казарму и перелазил через забор. Обратно попасть в часть было сложнее. Надо было идти почти до самого конца бетонной ограды, там была дыра. Ныряешь в неё и попадаешь на территорию сопредельную с караульной, то есть в случае чего могли и пальнуть. Дальше по пластунски метров 30-40 и всё, отряхивается и бегом в расположение роты.
Такое я проделывал чуть ли ни ежедневно. Командира я тоже успел подготовить. Позвонил старшей сестре, и она удаленно скачала всё что нужно. Затем распечатала и выслала мне письмом на адрес части.
К этому времени начались экзамены по вождению. Я, сидевший за рычагами всего два раза, понял , что попал. Но меня спас сам командир. Сказал, чтобы за меня проехал младший сержант Васильев, он всё равно хочет здесь подписать контракт, пусть и покажет ещё раз какой он мастак. Офицеры во время заездов пили водку на смотровой вышке. И им было глубоко похуй, кто там едет и куда едет.
По окончанию я получил значок "механик-водитель 3го класса" и напутствие- никогда не подходить к технике.
В Питере во всю начиналась весна. Стали чаще наведываться чины, один другого выше. Потом в соседнем АУЦ в Сертолово-1, где служили танкисты, повесился новобранец. Чином стало больше, из части выходить да убегать сложнее. Все говорили, что над пацаном зверски издевались, вот и повесился. Официальная версия, естественно, была другая.
В мае пришла разнарядка. Часть из нас предполагалось направить в Приднестровье, а часть в Армению. И там и там речь шла о группе российских войск заграницей. Я попал в Армению. А мне так не хотелось покидать этот такой близкий, такой душевный город- Санкт-Петербург.