Шева : Сопротивление материала

…И на правах председателя профсоюзного органа нашего института, предваряя последующие выступления, хочу в двух словах напомнить всем присутствующим главные вехи жизненного пути юбиляра.
Фёдор Ильич начал свою трудовую деятельность как и многие в те непростые послевоенные годы прошлого столетия, - после восьмилетки пошёл на стройку, работал подручным у каменщика.
Армия, стройбат, в котором, как говорится, - пришлось хлебнуть. Возмужавшим, уже не несолоно хлебавшим, вернулся Фёдор Ильич в родное СМУ, родной коллектив. Казалось бы, почётная, уважаемая рабочая специальность - каменщик, по тем временам - неплохие заработки.
Но Фёдор Ильич чувствовал, что способен на большее. Без отрыва от производства он поступил на заочное отделение нашего института и закончил его дипломированным специалистом. Затем карьерный рост по службе от прораба до начальника СМУ, в котором он начинал свой трудовой путь.
По записям в трудовой книжке мы знаем, что Фёдор Ильич пользовался в коллективе управления заслуженным авторитетом, был справедливым и заботливым руководителем, чутким наставником молодых.
Далее - плодотворное сотрудничество с молодыми изобретателями и учёными нашего института, внедрение достижений научного прогресса в практику, в жизнь. Самостоятельная научная работа, десятки публикаций в специализированных журналах по нашей строительной тематике и, как заслуженный результат, - защита кандидатской диссертации.
Двадцать пять лет назад Фёдор Ильич пришёл в наш коллектив молодым кандидатом наук, а сегодня мы уже празднуем шестидесятилетний юбилей доктора наук, профессора, завкафедрой сопротивления материалов, всеми уважаемого Фёдора Ильича Соломатина.
Который за время работы в институте всегда пользовался в коллективе заслуженным авторитетом, был справедливым и заботливым преподавателем, чутким наставником молодых.
Но главное, что я хотела бы отметить, - это десятки аспирантов, это сотни, да нет, наверное, тысячи благодарных студентов нашего института, которым Фёдор Ильич терпеливо, по крупицам передавал свои знания, без утайки посвящая их в секреты строительной науки. Заставляя тем самым полюбить не только свой предмет, но и высококвалифицированного, эрудированного, неординарного человека, который с такой любовью передает эти знания молодому поколению.
А теперь я приглашаю к микрофону…

В этот день настроение у Кати было «выше крыши».
Прямо праздник души какой-то.
В деканате инженерно-экономического сегодня ей окончательно сказали, что с оценками за третий семестр в строительном берут её на второй курс.
Да, год теряет, зато возвращается к учёбе. Не в строительный, в инжэк, но и то слава Богу. Выспрашивали, конечно, чего ушла, Катя отвечала правду, - сопромат, мол, на летней сессии завалила.
На самом деле эта правда была как верхушка айсберга, - из воды чуть-чуть, а девять десятых - под водой.
А ведь девчонки на курс старше её еще во время семестра предупреждали, - Смотри, Катька, Соломатин, похоже, глаз на тебя положил. Смотрит на тебя, как кот на сметану. Думай, как, - смеялись, - или чем экзамен по сопромату сдавать будешь?
То, что Соломатин любит побаловаться с красивыми студентками, это был даже не слух, а известный факт. Вон - девчонки порассказывали. Некоторых такая сдача ненавистного и непонятного предмета устраивала. Подумаешь - делов-то.
Зато и морочиться не надо. Чего сопротивляться?
Катя же честно зубрила. Чувствовала, что знает на твёрдую «четвёрку».
Теперь только понимает, - дура была, не тем местом чувствовала.
Когда первый раз не сдала, подумала, - ну, мало ли, не повезло. Да и билет не самый лучший был.
Но когда пришла пересдавать, и они с Соломатиным остались в аудитории вдвоём, - остальных он специально впереди неё пропустил, всё стало предельно ясно.
Властная, жёсткая рука сначала на плече, потом на затылке, жадный и жаркий взгляд в вырез блузки, на голые коленки, - дура, еще и юбку короткую надела, всё потом одёргивала, - да ведь бёдра не спрячешь.
Взгляд Соломатина жёг её, казалось, что для этого взгляда одежды на ней будто и не существует.
А затем старый, похотливый козёл прижался к её плечу ширинкой, за которой твердел его отросток, и прямо заявил, - Вижу, вам трудно даётся мой предмет. Но мы можем договориться. Вы меня понимаете?
Она вспыхнула, разозлилась, надерзила. Второй неуд.
Ну, а уже когда третий раз, на комиссии пересдавала, так он по-иезуитски показательную порку устроил.
Сука, тварь, мразь!
Чтоб ему аукнулось, чтоб ему тоже ответка прилетела!
Ну, ничего, продолжит учиться в инжэке, а сейчас она идёт на тренировку по любимому хоккею на траве.
Еще на первом курсе девчонки затянули её в эту секцию, ей неожиданно и понравилось.
Катя прошла главный корпус бывшего института, завернула за угол, и вдруг…

Увидела до боли знакомый ненавистный костюм в коричневую полоску.
Соломатин.
Наклонившись, он стоял возле своей Инфинити, укладывая на заднее сиденье огромный сноп из букетов цветов.
- Что-то праздновал! – догадалась Катя.
И тут же её как обожгло, - Вот он - шанс!
В руках у Кати было две хоккейные клюшки, - своя, и подруги, Ленки.
В силу своей позиции - раком, что у него за спиной, Соломатин не видел.
Тихонько подскочив сзади, Катя крюками клюшек захватила лодыжки обеих ног Соломатина и одновременно резко подсекла их.
Завкафедрой сопромата рухнул на колени.
Больно йобнувшись коленями об асфальт, а лицом ткнувшись в торец так заботливо уложенной охапки цветов.
Но, как отметила Катя, - даже не пискнул.
От шока, наверное.
Единственное, что в его позе выглядело убедительно и где-то даже гордо и вызывающе, это жопа Соломатина с туго натянувшейся на ягодицах тканью брюк.
На секунду Катя задумалась над техникой удара: щелчок или мощный удар?
Просто прищемить или въебать?
Вспомнила пояснения тренера: щелчок - это, фактически, толчок, а вот удар, когда удерживая клюшку за ручку двумя руками, ты бьёшь со всей дури, да с размаху - это круто!
Вспомнила вдруг, как ревела белугой в общаге после третьей несдачи.
Да что тут думать? Надо чтобы тварь надолго запомнила.
Наметила точку, представила мячик (даже два!), взялась двумя руками, развернула клюшку крючком вверх и сильно размахнулась.
Хр-я-я-сь! Крючок вошёл как в масло.
Скотина только хрюкнула.

Странная штука природа.
Казалось бы, - одно из самых важных мест тела, - хранилище элементов продолжения рода, депозитарий, можно сказать.
А материал никудышний, - нежный, мягкий, податливый.
Еле тронь, - ну, не рассыпится, но так деформируется, - еле соберешь или восстановишь.
Почти Фаберже.
Опять же, ребята хвостатые внутри, - вроде их и миллионы, а что толку.
Никакого сопротивления материала.
А может, так спецом и задумано?
Чтоб неповадно было.
Кто знает.