LePeek : Счастливчики

Мы были молоды и наши краски раскрашивали этот мир, этот убогий мир, который шел песочной рябью телевизионного несовершенства. Где-то там были мы и такие как мы, которые отринув правила «Бог-Раб» жили вне системы ценностей этого общества, мы участвовали в городских квестах, ночном дозоре, «нервах», драках и во всей другой немыслимой херне бросая вызов себе и всему миру. Если задуматься, то же предлагало и общество потребления. Сейчас я это понимаю. Отстройка была минимальной. Все эти альтернативы по факту не были альтернативами, а были частью системы, мы были частью системы, темной ее частью. Но тогда мы гордились, что смотрим слушаем и одеваем не то что одевают все! Мы гордились разбитым лицам и тату на лице. Наши родители были жалкими, их жизнь была жалкой и паразитической и вела их неминуемо в гроб. Они были жалкими куклами Карабаса Барабаса, а мы Бременскими музыкантами. Лазя по «заброшкам», рисуя граффити, исследуя километры подземного метро Moscow city и отыскивая там клады и зарывая свои.
Сидя дома перед компом и общаясь с такими же, как и мы. Засыпая в уютной кровати, засыпая после ужина и мороженного «KIT-KAT» от тех чью жизнь превратило в рабство так называемая система, государство – да ПОХ! Теперь я знаю, что если их жизнь была рабством, хотя это не так, то рабами их сделал я, из-за необходимости меня кормить и одевать, не говоря о том времени, когда со мной нужно было быть постоянно, для моего выживания. Я знаю, что скажете Вы и я тогдашний, никто не просил меня рожать, это их желание, в моем случае случайность, за которую только они несут ответственность. Это их амбиции или сублимация. Кстати действительно странно что столь разные мотивации мотивируют людей завести детей. Одни хотят, чтобы в детях реализовалось то лучшее чего, не смогли добиться «они сами» позитивисты, хотя бы в голове, а другие хотят хоть чем-то оправдать свое жалкое существование… «ну вот, да я особо ничего не добилась бухала, долбила, долбилась, пора сделать что-то хорошее и родить. И похуй что от долбоеба, я ведь никогда не умела выбирать парней, он просто меня взял, как и те другие, кроме тех, кто приносил мне цветы и слал стихи, не мой вариант!» В общем это все мелочи.
Я засыпал, думая о своей великой свободе духа и немного о «кросах» NIKE из новой коллекции. На следующей день было запланировано пропустить учебу и участвовать в собрании одной авторитетной организации, куда мы только недавно стали вхожи. С утра я по обыкновению сделал вид что собираюсь в институт, дождавшись, когда родители уйдут на работу, я завалился спать снова и проспал до 11 часов. Проснувшись с дымящимся куканом, я набрал Рите, мы учились в одном «универе» и она была моей «кисой». В «мессенджер» «отлетело» сообщение что я скоро приду. Рита с родителями проворачивала ту же хрень со сборами в институт. Догадавшись о моем настрое, она ответила соответствующими смайликами: пальцы, брызги, все дела!
Ноги сами несли меня навстречу я был так глубоко погружен в свои мысли что никого не замечал, но у нее в подъезде я наткнулся на одного авторитетного радикально настроенного мужика, которому это не мешало завести жену и детей. С недавнего времени наши дороги стали пересекаться, и он стал со мной здороваться. Что говорить, он курировал мою организацию и это был серьезный респект мне. Была конечно и вторая версия на которой настаивала Рита. «Он просто хочет меня трахнуть» - в смысле Риту. И со мной он здоровался так заодно. Этой версии я тоже верил, так как я знал, что он отъебал не одну малолетку на районе и не раз дрался с брошенными парнями, которые мало что могли сопоставить его удельной массе и опыту в драках, кроме личной обиды щемящей душу. На какой-то момент, я представил себя одним из этих неудачников, но отбросил эту мысль, вспомнив как негативно Рита отзывалась о нем, но все равно, мысль не покидала меня. Ведь Рита вполне могла говорить так, чтобы я не парился. Чтобы убедить себя, что она его не хочет. Но блять! Когда я буду в его возрасте я хочу быть таким как он!
Лифт слегка пошатнулся, когда я вышел на ее этаже, подошел к ее двери и прислонил палец к звонку. Хорошо, что Рита не знала кто вошел в ее квартиру в моем обличии. Эта фантазия сделала меня уверенным, наглым и немного жестоким, похожим на Рокко Сифреди в своих фильмах. Я приблизил лицо Риты к себе и страстно вцепился в ее алые губы и полуоткрытый рот, укусив ее за язык. Одаривая комплиментами ее тело, предложил покрутится передо мной, отвешивая комплименты ее попке, бедрам, бархатистой коже, которая светилась от полуденного солнца, вливающегося через окно, рисуя на ее теле узор от кружевных занавесок. Невинные глаза, что наполняли меня желанием, всем что взрывало мою похоть. Я притянул ее. Она растерянно и неопытно смотрела на меня будто не было этих 3 лет с 10 класса. Ее зрачки были округлены, а ноздри призывно шевелились. Я выдерживал некоторые паузы представляя ее моей собственностью, наверно от этого ее естество было полно подчинения. В этот момент я осознал, что влечет молодых девушек к взрослым мужикам. Их непоколебимая уверенность в том, что они хотят сделать с девушкой и как размеренно они к этому идут, чтобы жесткий секс не был насилием.
Я снова схватил ее за лицо и сдавил ее рот что губы выпучились как у рыбки и вонзился в них упрямым языком исследуя пространство и смотря в ее карие глаза измеряя их нежность и невинность. Я знал, что Рита не из тех, кто будет молчать если что-то не так, но она была покорна. Надавив руками ей на плечи она покорна села на колени. Обычно это были часы уговоров, прижав ее голову к джинсам в том месте где вздымался бугор, ее руки отправились к ремню, чтобы освободить «его» и вытащить из штанов, но я вошел в роль убрав ее руки, вдавил ее голову в промежность, потом еще и еще. Стукая ее по затылку и таская то за волосы, то за уши. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на меня. Но это не было вопросительное негодование, это было абсолютное покорение и готовность ко всему что я ей прикажу. Тогда я сказал, что она плохая девочка и ее нужно наказать, она послушно встала раком выставив попку в спальных шортиках из приятного материала. После пары ударов я решил, что они ей больше не нужны, ее дыхание стало глубоким, а каждый удар сопровождался глубоким гортанным звуком. Сняв штаны, я обошел ее спереди задрав ей голову, чтобы руки оставались на полу и вставил член в ее обжигающий горячий рот. Черт ничего не может сравнится с этими первыми прикосновениями о горячий рот, не так ли?
Все это время я был им. В нашей тусовке нельзя называть имен. Но видимо за ту короткую поездку в лифте, ему удалось что-то в меня подселить от чего моя девушка была покорна как никогда раньше и позволяла мне делать с ней все что мне вздумается, безропотно и молча, нет глубоко дыша и кончая! И одновременно я понял, что Рита, живя с НИМ в одном подъезде находится в зоне риска. Особенно после моего инструктажа. Возможно я как вирус сейчас подсадил мою малышку на этот секс и семя брызнуло ей на лицо так обильно, так резко что разбилось на капли при столкновении.
В конце собрания все получили задания, нам с Ритой досталось разукрасить здание администрации одного районного центра где-то за городом. Задание было проверкой нашей самоотверженности и верности идеям, поэтому настояли, чтобы мы сделали это в дневное время. Для нас это было дичью и практически казалось неосуществимым, поэтому мы решили это сделать вечером. Тем более после секса жутко хотелось есть, и мы знали, что Фред Пери выпустил новую коллекцию «шмоток». Мы отправились в Блэк Стар за бургерами. Потом по магазинам, ну а потом в кинотеатр 35 мм на экранизацию авторского фильма с всевозможными номинациями и рекомендациями от журнала «Афиша». Фильм назывался «4 льва». Фильм рассказывал о 4 ребятах мусульманах, которые увлекшись радикальным джихадизмом в юности отправили письма с просьбой принять их в террористическую группу. А через 5 лет, когда от былых юношеских убеждений почти не осталось и следа, когда жизнь вошла в нормальное русло им приходит ответ о том, что они приняты и их ждут в лагере к определенной дате. И вот они встречаются и рассуждают как с этим быть, что они могут сделать для террора в мире, что еще никто не делал и решают взорвать интернет.
Короче, мы с большим опозданием двигаемся на электричке на указанное место. Здание напоминает кирпичную неприглядную коробку с этими ужасными фикусами на стенах. Разрисовывая в масках здание, на нас выходит лишь зачуханный охранник и что-то нам там орет про полицию, мы кидаем в него пару пустых стеклянных бутылок, и он прячется как мышь. У нас остается минут 10-15 до приезда «копов». После того как 5 метровый член в виде поезда въезжающей в жопу президента был готов, мы растворяемся, «отфоткав» и отправив материал в организацию.
Уже по дороге обратно нам пишут, что мы «разграфитили» не то здание администрации, проверить это не представляется возможным так как вся инфа с «ми» чата удалена. Для того чтобы попасть к нашей цели нужно сесть на другую электричку и поехать обратно, а потом пересесть на другую линию. Взглянув на расписание, мы предположили, что успели бы сделать это сегодня. Осталось выйти на станции где часто останавливались бы электрички обратно. Ведь есть не популярные станции где редко останавливаются электрички. И вот мы мнемся и выспрашиваем у прохожих где лучше выйти, интернет как назло завис и не хочет нам ничего подсказать. И тут среди всех прочих прохожих мы встречам «ЕГО», того кем я был сегодня с утра засаживая Рите по самые гланды. Он был со своей женой и детьми. Они явно торопились и увидев меня и Риту он недоуменно остановился и спросил, что мы здесь делаем. Я начал свой рассказ, но жена его громко окликнула и помахала рукой, он махнул мне и забыв про детей поспешил за ней, она снова крикнула и показала ему на них он вернулся и забрал их, стараясь не смотреть на нас.
Проехав еще одну станцию мимо, мы вышли на большой платформе с множеством путей. Электричка уехала, оставив нас на станции. Прождав электричку два часа, я стал орать матом на Риту. Стало очевидно, что мы застряли на станции на ночь. Самое удивительное что не было ни электричек, ни поездов. Мы даже не нашли название станции, телефоны не ловили интернет, а потом и вовсе «отрубились». Вместо того чтобы выйти на самой популярной станции, мы вышли в самом «мухосранске». Нам предстояло найти прибежище на ночь, и мы пошли исследовать доки и ангары неподалёку от станции. Все они выглядели необитаемыми, нас это не волновало, за время «дигерства» мы не раз лазили по заброшенным помещениям и подвалам, но нам не разу не приходилось там ночевать. За исключением тех случаев, когда проходили крупные «оупен эиры» в «заброшках». Мы зашли в один из ангаров и громко окрикнули «когонить». Голос отозвался эхом. Я притащил картон и каких-то дров и стал пытаться развести костер, было холодно. И вот в какой-то момент, когда мы полностью смирились со своим одиночеством, внезапно, с диким криком и улюлюканьем выскочили молодые ребята и девчонки, панки явно обитатели этих мест. С бутылками алкоголя и музыкой. Где они таились до этого одному Богу известно. Но мы от такой внезапности подскочили на ногах и ошалело смотрели на них. Пытаясь осознать причины их веселья и намерения к нам. Но они вели себя будто им похуй на нас, они веселились прыгали на машинах и стреляли из автомата Калашникова, так что пули рикошетили и свистели по ангару. Я попытался с кем-то из них поговорить, но из этого мало что вышло они все были пьяны или под кайфом, тут не было не одного кто не был под наркотой или обожранным в говно. Мы тупо стали бухать и через какое-то время я осознал себя в «слеме» на концерте, где выступал такой же пьяный панк и орал песни из знакомого панковского репертуара. Мы отлично провели время и проснулись на следующий день ближе к полудню. «Мои родители наверно сума сошли» - сказала Рита. И мои подтвердил я. Тем более телефоны отключены, и мы оба пропали, небось уже и копам позвонили и в больницы…может и в морги.
Мы лениво выбрались из кровати, ругая себя, что не зарядили вчера телефоны, но все так резко началось, что мы не успели додуматься. Да и розеток тут не было. Мы побрели к станции, но станция была пуста, как и ночью и снова не одного из наших вчерашних собутыльников не было видно. Вот везет им они домой ушли, а мы ночевали на этом матрасе. Все равно все было странно и напоминало сюжет какой-то таинственной книги. Мы решили отправится по дороге, ведь тачка, это шанс зарядить телефон и связаться с родителями. Но никто никуда не ехал, а пройдя километров 10 мы обнаружили, что снова заходим в тот же городок. Мы подумали, что где-то ошиблись и прошли заново 10 км, оказавшись там же. Стало очевидно, что мы застряли в этом городе, а между тем из всех углов снова повылезали панки и бросились к холодильникам с пивом, которых раньше мы не видели. Вообще появлялись внезапно не только обитатели этих мест, но и некоторые предметы.
Так продолжалось каждый день. Каждый день был бесцельно проведен и лишен всякого смысла. Мы просыпались пытались выбраться из этого чертова места, но возвращались обратно, ближе к вечеру появлялись панки и анархисты и мы начинали гудеть и тусоваться до глубокой ночи. Через какое-то время мы стали просыпаться так поздно, что нас не хватало даже для того чтобы подумать, как отсюда выбраться. Мы просто начинали бухать и тусоваться вместе со всеми.
Вот в какое ту из этих ночей в моем сознании всплыл «его» образ, и я подумал, что бы он сделал на моем месте и мне стало как-то стыдно за себя, то что отдался течению как отдались течению мою родители. Я увидел, что тут «общество потребления» это мы, что граффити, «заброшки», панк концерты, квесты это тут, тут именно это было системой. Тут я был системой. И единственно, что я умел, это - не быть системой, и я решил жить по другому. Я видел, как Рите тяжело было осознать мою мысль, она утверждала, что мы в Раю то что мы получили то что хотели. Модель без государства, без полиции. Основанной только на удовольствии. И сперва она осталась там с ними, с бухлом и наркотой. Мы отдалились друг от друга. Я вставал с утра и занимался математикой и физикой, вычислял вероятность, как можно вернуться обратно, а она вставала поздно и тусовалась ночи напролет. Я видел, как она от этого гасла, как гас ее внутренний свет. Попытки пообщаться с ней, когда она была пьяная, приводили меня в ступор. Все ее слова были пустыми и бессмысленными на следующий день она не черта из них не помнила. Хотя эти слова «в моменты» были полны тоски и душевной пустоты. Она изливала свою горечь о жизни в том мире. Который для меня с некоторых пор стал не настолько бессмысленным, жизнь моих родителей обрела смысл. То ради чего они жили стало мне близко, и это так странно, что близким мне стал я сам. Ведь именно я, то ради чего они жили, скрывая это за своими увлечениями, которые им якобы были важны. Даже это они делали из-за того, что знали мое отношение к их «рабской» сущности. Тут где системой была анархия и хаос и каждый творил что захочет, я стал понимать, что и там я был частью системы. Пытаясь отстроится, я не слишком сильно отличался от моих родителей. Мое презрение их жизни было презрением к себе в первую очередь. Ведь они там не хотели, чтобы я стал каким-то суперуспешным или известным, они хотели, чтобы я был счастливым. А презирая это я презирал себя. Презирая путь быть счастливым, я презирал счастья как таковое, а заодно и презирал себя.
В общем я тут учился, нашел куча учебников по физики и химии, по математике. Изучил черную дыру, петлю времени и теорию струн. Я жрал кактус и прочитал собрание сочинений Кастанеды, но это была чушь, никакие медитации не заставили меня перенестись обратно. Я часами гулял по путям по всем 13 которые там были, но всегда возвращался на эту поганую станцию.
Но в один момент изучая пути я обратил внимание на стрелку, путей которую можно было перевести, и я сделал это и в этот вечер мимо станции пронеслась электричка впервые сука за 2 года пока я здесь был. Я рассказал Рите, и она как вернулась из забытья, она перестала тусоваться. Стала со мной изучать все эти идеи. Интересно почему она захотела вернуться? Неужели ей надоела жизнь полная свободы…может это была привязанность ко мне, и вера в меня, и страх что останется здесь одна. Ей было тяжело отказаться от алкоголя и наркотиков, и она периодически срывалась и курила «гаш», особенно когда она часами лежала без сна покрываясь потом, а заснув видела только кошмары.
В итоге она перебралась в мое затворническое жилище и «перекумаривалась» там. Что было хорошо в той системе, что в тоталитарном обществе на нас уже давно бы обратили внимание и мы попали под ужасный прессинг. Тут до нас ни у кого не было дела. Я так думал.
После того как стала ходить электричка пришли анархисты и дали нам пизды. Риту били не меньше моего. Но это лишь укрепило меня и Риту в правильно выбранном направлении. Нужно было убираться из этой временной утопии. Тут было слишком свободно, чтобы чувствовать себя свободно. Наша свобода нуждалась в самовыражении, а когда не оставалось никаких норм и ограничений. Сами нормы и ограничения, чувство ответственности эти качества стали проявлениями свободы в том безрассудстве и хаосе, в котором мы жили. Мы продолжали искать ответ. И стало абсолютно ясно, что электричку нужно остановить. Чтобы туда сесть. Мы бегали по путям разжигали костры, но она упрямо проходила сквозь нас. Каким-то решением стало, вычисление одного и того же лунного дня в день, мы встали именно в то место, когда сошли и сделали шаг в сторону пролетающий электрички держась за руки. Сперва была темнота, но потом мы открыли глаза и были там в той же одежде и будто ничего этого не было. Этих 2 лет. Даже телефоны работали. Я ощутил жгучую тоску по маме и папе и обнял Риту, она плакала. Мы были счастливы и целовались. Мы не слышали взрыва и не чувствовали, как огонь сжигает наши лица, а наши тела разлетаются по тамбуру вместе с телами других людей немыслимо переворачиваясь как в стиральной машине с плохо связанными винтами скрежеща метал о метал. Мы были дома и это самое главное.