Горбатый : Необыкновенная любовь (На конкурс о лете)

Сырым бельём свисает лето с веревки на гнилых столбах.
Узлы, завязанные кем-то неаккуратно, кое-как,
Чертятами глядят. Провисший, с годами потемневший джут
Улыбкой кривоватой, кислой приветствует прохожий люд.

Надеется увидеть платья, что скоро принесут сушить
В его слабеющих объятьях, на струнах вытертой души.
В волокнах платьев будет зелень - примятая – не смыть водой,
Вина – заметны еле-еле – следы, сок сливы молодой,

Не так давно во двор пришедшей нелепым саженцем с вихром,
А ныне – налитой, окрепшей, c сиреневым у ног ковром.
Смола ее, слезы светлее, коснулась платьица в горох.
От предвкушения пьянея, джут стирки платья ждал и сох.

Прислало небо дождь, спасибо. Сырые плавки принесли,
Бушлат, впитавший запах рыбы, и плащ длиною до земли.
В клубок, дрожа, свернулось лето, как будто вымокло в реке.
Ненужной горькой сигаретой дотлело в стынущей руке.

За поредевшими кустами блеснул реки атласный бок:
Листву колючими усами смёл иней, ветер уволок.
Джут всё смотрел с тоской на сливу. Ждал каплю сока, тот наряд,
Что сделает его счастливым. Кто жажду знал – тот капле рад.

И он настал – денёк погожий. Хозяйка принесла бельё.
Носки, какие-то рогожи и платье – то, в горох - своё.
На краткий миг рукав короткий, смолой сливовой окроплен,
Коснулся бельевой веревки, был прерван в ней волокон сон.

Забился пульс по вакуолям, живой пошел по стеблю сок,
И джут, что долго жил в неволе, зеленый выпустил листок.
Осенним днем, на солнце жадным, ладони изумрудной взмах
Вверх устремившись безоглядно, зарылся в сливовых ветвях.

Пропала со столбов веревка. Улыбки грустной во дворе
Нет. Россыпь белого гороха на золотой лежит траве.
Под сливой вырос куст зеленый с глазами желтыми цветов,
А слива зацвела повторно. И в тех, и в тех глазах - любовь.

Не стал бы я писать про это. Случилось чудо – хорошо.
Да вдохновило бабье лето. И конкурс на Литпроме шёл.