Шева : Всэ будэ добрэ

Спалось плохо. Можно сказать, - не спалось вовсе. Когда даже проваливался в сон, через какое-то время быстро, неожиданно просыпался и душу сразу заполняло то чёрное, страшное, пугающее.
Которое - ни выгнать, ни прогнать.
Смотрел в потолок, долго ворочался, урывками засыпал и затем, как от толчка, опять просыпался.
В шесть разбудил будильник.
В комнате было совершенно темно, зябко - еще не затопили. Вставать не хотелось, но это был не тот случай, когда можно всё послать и сказать «не хочу».
Комов поднялся.
Не включая свет, вошёл в такую же тёмную и прохладную комнату жены. Немного постоял, слушая, как она тихо посапывает, и только потом негромко сказал, - Пора. Просыпайся!
Жена вздрогнула и сразу же открыла глаза. Будто только и ждала, когда он подойдёт.
Комов вернулся в свою комнату, зажужжал электробритвой. Затем пошёл в освободившуюся ванную. Почистил зубы, умылся. Почувствовал себя немного бодрее.
Полчашки горячего кофе развеяли окончательно и остатки рваных, тревожных ночных сновидений, и туман тёмных мыслей, заполонивших голову.
Комов отрезал себе булки, три тонких колечка колбасы, пару ломтиков сыра, и уже хотел было спросить у жены, что будет она, как вовремя вспомнил, - ей же ничего нельзя, сказано было - быть натощак.
Жена померяла давление. Посмотрела показания тонометра и осталась сидеть в кресле с убитым видом.
- Сколько? – спросил Комов. Уже понимая, что цифра неважная.
- Сто восемьдесят.
- Да это из-за того, что ты себя накручиваешь!
- А что я могу сделать? Я же не могу не думать. Вчера вечером и то меньше было.
- Возьми таблетку каптопреса.
- Да он уже не помогает…
- Меньше думай об этом, поможет!
В небольшую хозяйственную сумку начали складывать вещи: халат, тапочки, бельё, тёплые носки, тарелку, чашку, ложку, вилку, нож, пакетики чая, печенье, горсть конфет-сосулек, салфетки, сухие и влажные.
Комов позвонил, заказал такси.
Оделись.
Жена перед зеркалом красила губы.
Вдруг резануло, - Господи, да какое это имеет значение!
Присели «на дорожку».
- А шарф взяла? Там холодно может быть!
- Положила.
- Почитать что-то?
- Да не смогу я всё-равно читать.
- Снимки, выписки, паспорт?
- Да, всё там.
Звякнула эсэмэска, - подъехало такси.
Спустились.
Комов сел с женой, на заднее сиденье.
- На Верховинную!
- Да без проблем!
Водитель начал было оживлённо обсуждать сегодняшние первые утренние заморозки, мол, как же так - и бабьего лета еще не было, а уже холодрыга, что же дальше будет?
Но затем, посмотрев в зеркало заднего вида на невесёлые, будто прибитые какой-то думой лица уже немолодой семейной пары, замолчал.
Минут через пять тяжёлая, напряжённая, густо-кисельная атмосфера молчания видно достала его, и он включил радио. Пробежался по станциям.
Везде шли новости:…продолжаются протесты в Гонконге… администрация Трампа отказалась сотрудничать с Конгрессом в деле возможного давления на Украину в телефонном разговоре с Зеленским…Ангела Меркель решительно осудила террористическое нападение на синагогу в Гале…в Лондоне арестовано тысячу экоактивистов движения «Восстание за выживание»…в результате обстрела сирийскими курдами ранено семьдесят и убито шесть жителей приграничных городов Турции.
Почему-то Комову вспомнилось где-то читанное, - Что такое смерть? Это мир вокруг тебя - но без тебя.
- А жизнь движется вперёд, независимо и невзирая…, - грустно подумал Комов.
Неожиданно в салон автомобиля ворвалась песня. Своим фирменным хрипловатым, надтреснутым голосом Вакарчук из «Океана Эльзы» оптимистично уверял: …всэ будэ добрэ.
Комов дёрнулся, - хотел попросить водителя оставить эту песню, но тот, будто что-то почувствовав, уже отвёл руку от радио.
Песня сама по себе была хороша, но сейчас она была настолько…
- В тему, - повернувшись к жене, сказал Комов.
Та молча кивнула.
Показались глыбы высотных корпусов клиники.
- К поликлинике или к стационару?
- К стационару! – опередил Комов застывшую жену.

Такси отъехало от корпуса, но затем остановилось.
Пассажиры вроде бы и вышли…а казалось - что остались.
И еще здесь, за спиной.
В последнем укрытии перед.
- Диспетчерская, Людочка, что там есть на сейчас?
- Лады, ждём…Да, Люда! Если еще будут заказы на Верховинную, шестьдесят девять, хочу попросить - ты мне не давай, пусть ребята едут.
- Что там, спрашиваешь? Да онкоцентр…
- Почему? Не могу я объяснить…Просто - не хочу.